Книга Левиафан. Проклятые земли - Алексей Фролов

до штурма, он покинул своего конунга, а когда к нему прислали трэлла, эриль сделал вид, что его нет дома.

Руны сказали Фроуду, что Аудун отправиться на запад и шаман понял, что жестокому конунгу потребуется его помощь, ибо отправляться в такую даль, не имея защиты от морских чудовищ, было бы самоубийством. Он подготовился и учел все. Все, кроме Лейва, преданность которого Аудуну доходила до фанатичного безумия. Так судьба отомстила Фроуду за то, что он бросил собственного сына.

Аудун старался идти быстро, но не бежал, боясь, что сильная тряска может навредить Лейву. С другой стороны, он понимал, что если парень еще не умер, то, вероятно, уже не умрет, но все равно не хотел рисковать.

– Благодарю, благодарю тебя, Лейв, – шептал он, точно скороговорку. Слова сливались в нечленораздельный поток звуков, который он и сам не слышал из-за шума дождя и пульсирующей в ушах крови. – Прости, прости меня, парень.

До сего момента он просил прощения лишь у одного живого существа. У той, ради которой пришел в эти земли и собирался идти дальше, чтобы настичь своего врага и выспросить с него сполна. Но эти земли, эти проклятые земли, изменили его сильнее, чем он мог себе представить. Он вновь научился ценить чужую жизнь. Научился благодарить. Научился ощущать вину.

Он вновь стал человеком.

Глава 25. Предел мира

Аудун просидел рядом с не приходящим в сознание Лейвом до глубокой ночи. Два ставангерских эриля младших ступеней, которые выжили при штурме лишь потому, что отлучились из города, теперь служили новому конунгу, а потому заходили каждые полчаса сменить пропитанные целебными настойками повязки, что укрывали обезображенное лицо и грудь рунического шамана. Сделать все, чтобы тот выжил, было в их интересах, ибо Аудун пообещал расчленить живьем обоих, если Лейв не выкарабкается.

Конунг начал размышлять о том, что ему, вероятно, придется двинуться на запад без своего верного спутника. И только сейчас он понял, сколь много Лейв делал для него, сколь важным было его присутствие. Разумеется, он знал, что незаменимых людей попросту не существует, и у него уже начал складываться план, как решить эту проблему. Однако книгу Фроуди, которая выпала из переметной сумы Лейва, когда Аудун вносил его из пелены дождя в бражный зал Ставангера, он не спешил трогать.

Он оттягивал этот момент до последнего в надежде, что шаман придет в себя, хотя понимал – младшие эрили могут и не разобраться в тайнописи книги и чем больше времени у них будет, тем лучше.А под утро Лейв неожиданно пришел в себя. И первым, что он сказал, скорее разорвав, чем разлепив намертво сплавленные пламенем и кровью губы, было «Она уцелела?»

Он быстро пошел на поправку, особенно когда сам стал готовить себе целебные настои. А на второй день после происшествия в доме Фроуди из ставангерской гавани вышла армада конунга Аудуна – шесть с половиной сотен нордманских воинов (включая отряды наемных свеев и данов общей численностью сто двадцать человек) двинулись в далекий путь на двух десятках массивных драккаров и вертких снеккаров, что расположились в авангарде и по флангам.

Аудун возглавлял армаду на корабле, который был переделан из традиционного драккара по его собственным чертежам. Корабль имел большую осадку, удлиненный корпус и еще один парус на дополнительной мачте. Его киль украшал огромный резной дракон, выполненный из мореного дуба настолько изящно и тонко, что казался живым, особенно когда соленые морские капли переливались в лучах низкого солнца на его матовом теле. Раззявленная пасть и большие широко распахнутые глаза дракона не предвещали его врагам ничего хорошего. Корабль был назван «Хармсторм», что с языка нордманов означало «Гнев Бури».

– Ты собрал армию, которой ни один король севера не мог себе даже представить, – проговорил Регин. Он стоял чуть позади Аудуна, упираясь руками в низкий борт корабля. Бог мщения смотрел на серое полотно океана и в его смеющихся глазах плясало пламя безумия. – Это уже само по себе достойно прекраснейшей из легенд! Даже если какой-нибудь йормснек решит отобедать нашим замечательным воинством.

– Ты так беспокоишься насчет этих милых зверушек, – губы Лейва, уже более-менее зажившие, но все еще представлявшие собой не самое благовидное зрелище, чуть дернулись. Теперь в мимике шамана это движение означало искреннюю улыбку. – А им вот на тебя плевать, честно.

– Это с чего ты взял, читающий вюрд? – мгновенно окрысился уязвленный Регин. – С того, что…

– А ты сам спроси, – губы Лейва вновь дернулись и он повел головой, указывая на воду чуть в стороне и позади корабля.

– И что? – хохотнул Регин. – Что я там должен увидеть…твою матерь-Хель!

В этот момент над волнами матово блеснула покатая спина йормснека, который будто специально показался из воды. Его тело было покрыто вытянутыми чешуйками, каждая – с ладонь взрослого мужчины. Чешуйки отливали пугающей чернотой.

– А вон там, гляди! – озорно крикнул Лейв, вскидывая руку и указывая в противоположную сторону.

Регин пересек корабль вдоль и снова не удержался от упоминания владычица Хельхейма, увидев спину еще одного чудовища, а потом еще и еще. Он оглянулся, его нечеловечески зоркие глаза несколько мгновений шарили по воде меж кораблями и по мере того как текло время челюсть его опускалась все ниже, а глаза раскрывались все шире. Теперь он повсюду видел десятки могучих тел, и десятки десятков тел поменьше – с железными гребнями и огромными лапами-ластами, то были сёглы.

– Думал, меня на этой земле уже ничто не удивит, – выдохнул, наконец, Регин. Он бросил на шамана короткий взгляд и только Аудун смог заметить в нем тщательно скрываемое восхищение. – Да только я вот не к тому вел. Плывем мы, значит, с невообразимой армией, ага. А куда плывем? А, конунг? Откуда ты знаешь, где сейчас твой враг?

– Вынужден поддержать вопрос, – Лейв посмотрел на своего конунга единственным глазом, второй был замотан серой тряпицей, повязанной через всю голову наискосок. – Я вопрошал руны, но отчего-то Всеотец отказывается поведать мне желаемое. Такое со мной впервые и это, скажу честно, настораживает.

– Относительно твоих взаимоотношений с батькой всего севера я вряд ли смогу помочь, – весело ответил конунг, явно пребывавшей в хорошем настроении, что на памяти Лейв случалось не то, чтоб часто, а, в общем-то, никогда. – Но точный курс мне известен, не сомневайся.

Регин и Лейв внимательно посмотрели на своего