Книга Оборотень на диете или я ушла, и все наелись - Анна Гвезда

сын Мартины. Он сильно вырос, и стал теперь высоким красивым парнем. Мне очень не понравился сальный взгляд, которым он меня окинул с головы до ног. Этот взгляд был полон непраздным любопытством, а скорее вызовом, так охотник смотрит на свою жертву. Я поежилась, и опустила глаза. На мое счастье синьора Мартина замахала на него руками, и выгнала из кухни.

По возвращению домой мне удалось ценой невероятных усилий и проявлений гениальной изобретательности приготовить ужин. Картошка разварилась, и я замаскировала развалившиеся куски обильным количеством сметаны. А вот мясо удалось на славу, в густом соусе ложка колом стояла. Весьма довольная собой, я встречала отца с работы.

- Жрать давай – грубо с порога сказал Бен, опустив положенное приветствие.

Я не на шутку рассердилась.

- А по вежливей нельзя. Ты ничего не забыл? Как на счет: здравствуй, дочка, как прошел у тебя день – холодно рявкнула я в ответ.

- Что? Учить она меня будет. Я тебе не Мари. И в своем доме буду вести себя как мне угодно – разъяренно рыкнул Бен.

Я сцепила зубы. Багровое облако стало прыгать у меня перед глазами:

- Твой дом? На мой взгляд, это спорный вопрос! Все, что ты имеешь и в прошлом и сейчас куплено на деньги моей бабушки!

- А ну, убирайся отсюда - в бешенстве заорал Бен, я задела его за живое.

- Да, пожалуйста. Я уйду жить к Дилени. Ленс с радостью меня примет. Я целый день готовила, убирала, приводила дом в порядок. А в ответ не услышала даже ласкового слова. Я прошу просто об элементарной вежливости. Я не приживалка, а твоя дочь. Мари полностью права ты безответственный, грубый человек – разъяренно проговорила я, направляясь к выходу.

Бен остановил меня:

- Так, ладно давай не будем ссориться. Пойдем, поужинаем. Я просто устал. Я не хотел грубить – он все еще злился, но старался говорить спокойно.

Я несказанно удивилась, но послушалась. К чему лишние ссоры, ненужные никому, кроме беснующейся зверюки. Впредь надо быть сдержаннее с отцом. Да, он грубоват, но можно потерпеть, негоже заводится с полуоборота. Может, наши стычки и к лучшему, мне достаточно быстро удалось убрать багровое облако из глаз. Сегодня я справилась без Кела.

Боль, пробившая сердце была подобна пули, выпущенной из пистолета в упор. Я не вижу его уже три дня. Зачем, я о нем вспомнила? Весь день мне удавалось прятать настойчивые воспоминания о Келе в самые глубокие уголки сознания. И теперь, когда они невольно выскользнули наружу, я ощущала дикую боль, будто между нами протянута железная нить, и она натужно натянулась, разрезая мне кожу и вырывая сердце из груди по кусочкам. Это не образная метафора – это реальность. Я согнулась попалам, прям посреди кухни, едва удержала крик. И, по-моему, перепугала Бена, на силу его успокоила.

«Терпи, Эшли. Пускай, больно. Будет гораздо хуже, если ты почувствуешь, как эта нить оборвется» - уговаривала я себя, сидя на краю кровати в своей комнате.

Хвала небесам, Кел меня не подвел, он несколько раз звонил за вечер. Трубку, я, конечно, не взяла, но это хоть немного притупило надсадную боль в груди.

Ночью я снова выпустила зверя. Зверюка вела себя беспокойно и не давала мне отключиться. На одной из троп в горах она показала мне странные следы. Почти, такие как наши, только немного округлее. Запах чужого хищника, большого и опасного заполнил ноздри. И мне стало страшно. Я не дала сильно разгуляться зверюге, и попросила вернуться домой. Надо выспаться. Хватит тянуть. Пора начинать действовать.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ВИК

- Папа, а где Вик? – спросила я Бена, во время завтрака.

Отец удивленно глянул на меня, и отбросил ложку.

- Что за странный вопрос. Зачем он тебе? – настороженно спросил отец.

Его реакция меня несказанно поразила. Откуда такая неприязнь? Будто я спросила о беглом каторжнике. Вик его племянник. И насколько я помню, у них были всегда хорошие отношения, более близкие, чем у меня с Беном.

- Ну, как зачем? Вик мой брат. Я просто хотела с ним поздороваться. Пообщаться. Мы давно не виделись. Я же тебе говорила, что хочу восстановить родственные отношения – сказала я.

Отец мотнул головой, и подошел к окну. Я не могла взять в толк причины его беспокойства. Может, Бен рассорился не только с Мари, но и с остальной частью семейства.

- Он не подходящая компания для тебя – угрюмо сказал отец – Вам не за чем встречаться. Я тебе запрещаю. Его образ жизни не подходит для молодой девушки.

Я в раздражении стала убирать со стола. Какое мне дело до его образа жизни. Мне просто необходимо с ним встретиться.

- Я не собираюсь поддаваться ничьему тлетворному влиянию. Я просто хочу с ним встретиться. Я уже совершеннолетняя, ты не можешь мне запретить – с вызовом сказала я.

- Я сказал, нет – отрезал отец.

- Ну, и не надо. Я спрошу у любого в городе. И все равно с ним встречусь – запальчиво проговорила я.

Боже, ну, и кто меня умной назовет после этого? Зачем, озвучивать собственные мысли вслух? Моя чрезмерная раздражительность сведет на нет, все попытки разобраться в своем происхождении. Бен посадит меня под арест, и будет прав.

- Если, ты так сделаешь, я не выпущу тебя из дома до конца лета – зло проговорил отец.

«Ну, хоть выгонять из дома передумал» - с досадой про себя пробурчала я.

- Тогда, хотя бы объясни, почему мне нельзя встречаться с Виком? – вкрадчиво спросила я, пристально вглядываясь в глаза отца.

Зрачки Бена подозрительно расширились, и я все поняла.

«Ты могла бы, не вмешиваться. Прекрати без моего ведома гипнотизировать людей!» - гневно рыкнула я зверюге. Похоже, я начинаю, сходить с ума. Мои внутренние разговоры, пугающе напоминают действия психопата с раздвоением личности. Но было уже поздно.

- Он занимается