Книга Выжить дважды - Светлана Малеёнок

суше, а жабы сами уж точно сами себя не поймают.

Поэтому, мужчины, закрепив на поясе один конец верёвки, а другой, привязав к скобе у входа в челнок, вышли на охоту. Копателю парализатор не дали.

- Ещё чего доброго в себя выстрелит, да так и потонет, обездвиженный, - ворчал Виктор, бочком продвигаясь вдоль правого борта. Рядом точно так же, шёл Алекс.

- Что верно, то верно, - ответил тот, нащупывая ногой очередную кочку, - только зачем он тоже пошёл, не понимаю. Что можно сделать голыми руками?

- Ал, ты что? – от удивления Виктор аж остановился. – Ты что, не видел? У него за плечом, висит небольшой лук, и связка стрел. Уверен, он этим допотопным оружием владеет не хуже, чем мы парализаторами. Да я готов поспорить, что он жаб настреляет, куда больше, чем мы с тобой, - кипятился парень.

- Да что спорить? – Спокойно возразил Алекс, я и сам так думаю. Только вот что делать нам и ему, если жаба будет сидеть дальше вытянутой руки? Кто полезет в болото её забирать? Я, например, не горю желанием лезть в эту вонючую мерзость.

- Ладно, вот подстрелим, тогда и будем думать, вон, кстати, одна сидит, - понизив голос, прошептал Виктор, так и пялит, на нас свои глазищи, будто какой пакости от нас ожидает.

- Ну да, ну да, а мы на самом деле к ней с цветами и гостинцами, - фыркнул Алекс и прицелился.

Через полчаса, оба товарища едва держались на ногах от усталости. Жабы по счастью явно страдали повышенным любопытством, поэтому жались поближе к тени, отбрасываемой челноком, и с интересом смотрели на действия пришельцев, совершенно не испытывая никакого страха. Девять жаб лежали в поясных сумках, стесняя движения, и заставляя ноги дрожать от напряжения, и всё возрастающей тяжести, мелко и неприятно.

- Интересно, как там Копатель? – Прервал молчание Алекс, - ведь та сторона – солнечная. Там вообще невозможно находиться.

- Да что с ним сделается? Сидит уже давно в челноке, да хрустит чипсами из водорослей. Похоже, у аборигенов, начисто отсутствует брезгливость и подозрительность к новой пище, раз другие едят, - значит это съедобно.

- Да и любопытство, похоже, тоже не их конёк, - поддакнул Алекс.

- Мне, например, было бы интересно узнать, что за еду мне дают, и вообще из чего это сделано.

- Ладно, хватит трепаться, пора назад, а то уже солнце садится, до темноты бы успеть на берег выбраться.

И друзья, насколько позволили им болтающиеся в поясных сумках жабы, а на них самих - пиявки, поспешили вернуться в капсулу.

Копатель сидел в кресле командира, и вид имел при этом страшно довольный.

- Отец, ты чему так радуешься, может, с нами поделишься? – Снимая с себя пояс с жабами, спросил Алекс.

- А где твоя добыча? – Поспешил поинтересоваться Виктор.

- Добыча, там, - старик кивнул в сторону пищеблока.

- Только не это, - побледнев, простонал Виктор, и бросился к контейнеру с сухими пайками. Он открыл дверцу, и его громкое «О-о-о-о», плавно перешло в «Фу-у-у-у». Двумя пальцами, он поднял за краешек, один из пакетов полевого завтрака, с того стекала густая слизь.

- Что это? – Подскочил к нему Алекс, - Что за … жабы? И обернувшись к старику, спросил:

- Отец, ты зачем в пищевой контейнер жаб положил?

- Еда должна храниться в специально отведенном месте, и желательно в холоде, - наставительно произнес старик, - и добавил:

- А раз погреба в вашем летающем доме нет, то я положил еду в то место, где вы храните свою.

- Всё ясно! – Почти истерично воскликнул Виктор, - но если ты такой умный, то должен бы знать, что сырую еду, вместе с готовой, не хранят!

- У вас был только один ящик, - резонно возразил Копатель, и, подойдя к пищеблоку, принялся одну за другой, вытаскивать оттуда поражённую стрелами добычу. – Теперь будем их связывать, - словно не было никакого конфликта, произнёс он, - и добавил:

- Солнце скоро зайдет, кочек не будет видно.

- Подумаешь, переночуем здесь, - начал, было, Виктор. Но тут его взгляд упал на Алекса, увешанного налившимися кровью кровососами, и, стараясь не смотреть на своих, принялся быстро связывать ноги жабам.

Через несколько минут, на полу капсулы, в живописных позах, лежало двенадцать связок из жаб, по три штуки в каждой. Бедных животных связывали так, чтобы только одна нога была привязана к другим, а остальными они могли бы молотить по воде, привлекая к себе ещё большее внимание, естественно, только после того, как закончится действие парализаторов. Мужчины любовались проделанной работой, когда жабы начали потихоньку приходить в себя, и шевелиться.

- Жалко их, - тихо произнёс Алекс.

Виктор грустно посмотрел на него, и без всякой издёвки, сказал:

- Или они, или мы.

- Само собой.

Затем взгляд упал на пять связок