Книга Волк и Заяц - Захар Максаев

складень, плитка с недогоревшей таблеткой спирта, лежали веники трав и какая-то бумага. Наемник подошел, взял записку в руки, прочитал написанные неразборчивым почерком строки:

«Травы: полынь, зверобой, шиповник, белозор болотный.

Наговор: Господи, через сына твоего(имя) будущее мне открой, дай силы ему, испытание выдержать. Полынь силы придаст, зверобой сон проявит, шиповник участь спящего облегчит, белозор информацией одарит».

Петр положил записку на место. Забавный обряд… А что, если?

Он дождался, пока закипит вода. Кинул туда по одной веточке из каждой связки трав, помешал и прочитал наговор, вставив вместо имени прозвище. Потом взял кисть, которая так и лежала около матраса. Как там делал знахарь?

Шрам брызнул пару капель воды кистью на лицо провидцу. В глазах потемнело…

Какой-то толстый мужчина… Лебедев… Стрельба… Кристалл…

Наемник погрузился в видения, из-за чего даже не слышал собственного крика. Потом все резко оборвалось…

Петр открыл глаза. Кровь текла из носа и ушей. Рядом стоял провидец.

— Делать тебе больше нечего! — кричал он, но до Шрама все доносилось будто из пузыря. — Ты скажи спасибо, что я, придурок старый, только на картинки наговор оставил! А если бы ты следующий день увидел? Наблюдал бы его с того света! Вообще без мозгов, экспериментатор престарелый… — Мультитул отошел к недогоревшей таблетке спирта, поджег, вскипятил воду.

Этот отвар понравился Шраму меньше. Он был горьким, и наемник не мог разобрать его состав.

Петр вытер кровь кулаками, поставил чашку на пол.

— Как ты понял, что я экспериментирую?

— Ты забыл, у кого это спрашиваешь? — знахарь присел рядом. — Я же тебе рассказывал. Я видел все, что приходило к тебе в голову. Но, к сожалению, не обладаю даром просыпаться в нужный момент. Поэтому дожидался, пока ты закричишь. Это обычная реакция.

— И что же? Я теперь тоже экстрасенс?

— Если ты экстрасенс, то девочки, которые на колядки башмаки с окон кидают, вообще ведьмы сотого уровня. Разовая акция, на продолжение видений не надейся. Все равно, что пиковую даму вызвать.

— А она существует?

— Нет, это сказки. А с этим, — он показал бумажку с наговором, свернул и положил в карман, — больше не шути. Это для меня легко, ты со своим сердцем коники двинешь.

Провидец оперся на трость, встал.

— Собирайся, — посоветовал, наклонившись за таганком, телепат. — Выходим в три. То есть, через полчаса.

— Как?

— А ты думал, что на секунду глаза закрыл? Я же тебе говорю, на толкование картинок уходит около часа.

— Я должен тебе сказать про одну помеху… Молодую, симпатичную помеху.

— Уже узнал. И как она мне под ноги не бросилась, пока ты спал?

— Сам не в курсе, — Шрам пошарил по матрасу, нащупал винтовку, надел на плечо.

Они зашли в зал попрощаться с барменом. Тот предложил осушить пару бокалов, но Мультитул был категорически против. На выходе случилось то, чего оба так боялись.

Сзади семенила Диана. Какое-то время напарники поднимались по лестнице, стараясь не замечать её шагов. Потом знахарь наконец выдавил:

— Сейчас я оборву эту «Доярку из Хацапетовки»…

— Что?

— Сериал такой, посмотришь на досуге, — провидец усмехнулся и стал спускаться вниз.

Наемник тоже повернулся и стал наблюдать за разыгрывающейся сценой. Как только телепат поравнялся с девушкой, она схватила его за руку и жалобным голосом попросила:

— Мультитул, не уходи, пожалуйста!

— Девочка моя, я тебе сейчас кое-что объясню, — Мультитул приобнял племянницу владельца за талию, повлек вниз. Дальше в разговор Петр не вслушивался, но обернулся на шлепок. Влюбленная уходила в слезах, а знахарь потирая щеку, передвигал трость.

— Это не девушка, — сказал провидец, дойдя до Шрама, — это ядерная бомба.

— За что она тебя?

— Пусть меня Господь накажет, если совру, — они стали медленно подниматься. До выхода оставалось шагов семь. — Я ей просто объяснил невозможность наших отношений. Она очень эмоционального типажа, винить в проблеме некого, вот и сорвалась.

— Больно?

— Скорей обидно…

Товарищи одновременно толкнули дверь. На улице было очень светло, и наемник вспомнил, почему всегда носил капюшон.

— Пойдем, разрушитель женских сердец, — сказал он, толкнув Мультитула в бок. — В какой стороне, говоришь, Дикая территория?

— На западе, горе-экстрасенс. Идем.

Напарники зашагали по асфальтовой дороге, свернули за ангаром налево, затем ещё раз, и стали продвигаться к воротам.

Часть шестая.

Глава I.

— Я конечно думал, что территория дикая, но не настолько же!

Пройдя неблизкий путь по отмеченной дороге, напарники оказались около ворот жуткого вида. За стенами, от них отходящими, ничего нельзя было разглядеть. На воротах было нацарапано «Не влезай — задавит!». Рядом с надписью улыбался нарисованный мелом чертик.

— И как они открываются? — Мультитул наваливался на двери все сильнее, но они даже не скрипели. — Вконец проржавели, что ли?

— Наверное, — Шрам уверенно подошел к воротам, вытянулся, схватился за верхний край и рванул на себя. Ворота с визгом поддались. — Только в другую сторону.

Знахарь не отреагировал, пошел первым. Сразу за воротами дорога окружалась тремя зданиями. Выход из этого тупика был виден слева.

— Чего стоишь? Захо… — провидец скрылся в левой стороне, не договорив.

— Это розыгрыш? — наемник шагнул в ворота. — Несмеш…

Сильная рука прижала его к стене и воткнула в шею шприц, из которого в кровь вылилась какая-то жидкость. В глазах потемнело.

До отключения сознания Петр успел разглядеть лежащего в стороне телепата. Будучи усыплен, он размеренно дышал.

Большая камера, решетка, холодный пол. Шрама все ещё не отпустило.

Перед глазами мельтешил, выкрикивая цензурные смешные ругательства, Мультитул:

— Марь вонючая, бедренец, зюзник европейский!

Само собой разумелось, это были названия лекарственных растений. Когда голова немного прояснилась, наемник, давясь смехом, спросил:

— Кого ты так грязью поливаешь?

— А наш зубик молочный! Резец наш, четверочку!

— Не понял?

— Клыка! Вот же, хровохлебка…

Петр повернулся в ту сторону, куда посылал проклятья знахарь. Там валялся, сладко сопя, мужчина возрастом двадцать-тридцать лет.

— Чего ты такой бодрый? — Шрам встал. Голова закружилась, но он усилием воли заставил предметы перестать двоиться. — Где мы? И как ты понял, что это — Клык?

— Обо всем по порядку. Я бодр, потому что не спал вообще. Неумелый усыпитель попался. Стоило мне прекратить сопротивляться, как он перестал выпускать в кровь вещество.

— Может, ты просто хороший актер.

— Мы сейчас в тюрьме у наемников. Не таких, как ты, плохих. О них говорил бармен. Я что-то об этом видел, но мысль ускользает… А Клык есть Клык. Его упоминали те, что нас несли. Ну, меня несли, а тебя тащили. Уж больно тяжела поклажа.

— И чем тебе Клык насолил?

— Они, значит, в центр направились, а о недоброжелателях не подумали. Лежит теперь здесь, слюну пускает.

Наемник глянул на сталкера, спящего