Книга Куница. Том 3 - Вадим Александрович Оришин

от Рюминой.

— Родственник? — сразу поняла она.

— Барон Мартен Дмитрий Степанович, — представляюсь. — Михаил — мой брат. Пока вы не подумали лишнего, позвольте ввести в курс дела.

На лице женщины уже успело отразиться негодование, описываемое фразой: «сейчас будут выгораживать брата, совать взятки или стращать большими связями», мои последние слова, однако, вызвали интерес.

— Позволяю, барон.

Нельзя сказать, что Валентина была счастлива от перспективы меня выслушивать, но возможность закрыть дело, банально списав на разборки родов — это удобно, только штраф предъявить, и всё.

— Буквально на днях у меня и… одного князя возник конфликт. Мы решили всё между собой, а затем наши рода договорились не начинать из-за случившегося войну. Мой брат Михаил и…

Взгляд в прошлое, даже короткий, уже многое позволил увидеть.

— Убитый Павел Светлов участвовали в… агрессивных переговорах. Между Павлом и Михаилом не было конфликта, они были друзьями. Я имею основания подозревать вмешательство… третьего лица.

Рюмина достала пачку сигарет, закурила.

— Думаешь, княжеский род не принял перемирие?

Пожимаю плечами:

— Возможно. А возможно, что перемирие не принял кто-то конкретный. Второе даже вероятнее.

Мной перспективы конфликта Тихомировым были обозначены, пожелай я всерьёз действовать против князей — уничтожил бы половину их рода до того, как они сообразят, что происходит. Нападение, успешное, без потерь, на штаб службы безопасности — это демонстрация такой возможности. Но у Петра могли быть близкие, родственники, друзья. Кто-то, кто наплюёт на мнение рода и будет действовать сам.

— Хорошо. Пойдём, посмотрим.

Меня провели на закрытую территорию. Миша сидел на улице и давал показания. Уже не такой ошеломлённый, как во время разговора, но подавленный, опустошённый. Убить своего друга собственными руками… Я ищу тварей из иного плана, их почерк. Мир на миг выцветает, я своими глазами вижу всё, что здесь произошло, от приезда компании и до сего момента. Закрыл глаза, поморщился, кивнул.

— Показания Миши верны. Он изнасиловал девчонку, а затем спустился и убил Светлова.

Рюмина вопросительно приподняла бровь, ведь мы лишь зашли в дом. Да, сила глаз растёт, видимость чётче, и я могу заглядывать в помещения, что находятся поблизости.

— Я могу заглядывать в прошлое… — мир снова выцветает, я вижу, как упоминаю работу с Хораповым, но Рюминой не нравятся мои слова. — С некоторыми ограничениями.

Не знаю, в чём истоки недовольства, но лучше я его просто избегну.

— Это всё? — спрашивает коллежский асессор.

— Нет. Поведение Михаила с определённого момента выдаёт много странностей. Молчание, рассеянный взгляд, безэмоциональное лицо. В пиковые моменты на лице, конечно, появляются гримасы, но… Вы умеете проверять фон на следы тварей иных планов?

Рюмина нахмурилась, отрицательно покачав головой.

— А я умею.

Запускаю магию, начиная искать следы, уже зная, что будут едва заметными. Здесь не прорыв чужака был, а тонкая выверенная манипуляция. Пугающий тоже так умеет, и я, когда охочусь вместе с демоном.

Уносят тело Светлова, но по движению руки Рюминой останавливают. Я, мысленно прощаясь с товарищем, отрицательно качаю головой.

— Он уже мёртв, след от касания уже давно рассеялся.

Иду дальше. Есть лишь некие колебания в фоне, едва заметные. Только вот я уже узнал привкус. Мы проходим в комнату, где опрашивают девушку. При виде меня она, естественно, напряглась, да и коллежский асессор уже явно собралась меня остановить, но мне не нужно подходить близко.

— На ней след. Разум затуманили, слегка, всего лишь усилив некоторые эмоции и выделив нужные ощущения. Идёмте к Михаилу, хотя я уже понимаю, с чем имею дело.

Мы выходим на улицу. Миша сидел на уличной лавке, с голым торсом, в штанах. Он поднял на меня взгляд, сразу его опустив. Мы оба поняли, что он хотел сказать и чего не сказал. Я сосредоточил поисковое заклинание и нашёл след.

— Гулашар, — назвал я имя демона.

— Что? — переспросила Рюмина.

— Гулашар. Искушение, он из демонов соблазна, — пояснил я.

Не просто из демонов соблазна. На самом деле демонов, наделённых достаточным умом, самоконтролем и любопытством, пересиливающем жадность и голод, не так чтобы очень много. Подавляющее большинство тварей — сгустки натянутых нервов, не способных думать ни о чём, кроме охоты и пожирания добычи. У того же Пугающего всего два собрата, достаточно адекватных для долговременного сотрудничества. Демонов соблазна, к сожалению, больше, сама специфика их существования способствует развитию интеллекта и самоконтроля. И Искушение — один из опаснейших. Не самый сильный, но весьма умелый.

В будущем я знал того, кто имел с Искушающим долгосрочный контракт, и это никак не мог быть Тихомиров. Мальчишка родился всего два года назад, и никакого отношения к Тихомировым иметь не мог, я историю жизни парня знаю, знаю, кто его родители. Значит, сейчас аватар у Гулашара другой.

— Даже по имени знаешь, — оценила Рюмина.

— Я… Специалист в вопросе, — подтверждаю.

Коллежский асессор задумалась, явно прикидывая, что ей со всей этой ситуацией делать.

— Ваших слов, барон, недостаточно, чтобы снять обвинения с вашего брата. Всё, что в моих силах — сообщить о конфликте родов и отсрочке принятия решения по этому делу. Михаил будет заключён под стражу, в качестве возможного подозреваемого.

Киваю, но ответить не успеваю, приходят оперативники из нашей службы безопасности вместе со Степаном, а за ними и сотрудники СБ Светловых. Обрисовываю уже им ситуацию, не вдаваясь в подробности.

— Работайте, а я займусь демоном, — заканчиваю и собираюсь уходить.

Степан хотел что-то спросить, но я отмахиваюсь, и так потратил время.

Покинув оцепление, нашёл управляющего, что крутился неподалёку и выглядел очень обеспокоенным. Мужчине отчитываться перед хозяином за всю эту ситуацию, отсюда и беспокойство. Мне, впрочем, до беспокойства управляющего дела нет, требую телефон и, когда меня приводят в другой дом и показывают на устройство, взглядом приказываю скрыться с глаз. Оставшись в одиночестве, звоню Волконскому.

Это раньше я не хотел привлекать князя, чтобы не остаться должником, но сейчас кое-что в наших взаимоотношениях поменялось, так что пусть отрабатывает. Трубку поднял кто-то из слуг, я представился. Несмотря на позднее время, слуга без возражений подтвердил, что через минуту переключит на княжича.

«Слушаю,» — деловым тоном отозвался Владимир.

Никакой сонливости, значит, бодрствовал. Что делал — не берусь угадывать.

— У нас ЧП. Кто-то направил Гулашара на Мишу, моего брата. Тот под одурманиванием демона убил Светлова.

«Мать вашу!» — ругнулся Волконский. — «Ты где сейчас? Это точная информация?»

— На месте действия. Да, всё точно. Я говорил с жандармами, Мишу поместят под стражу как временного подозреваемого, пока я доказываю, что он был под воздействием демона.

Владимир молчал пару секунд.

«Так. Фамилия жандарма?»

— Рюмина.

«Не знаю такой. Ладно, есть у меня эксперт, достаточно авторитетный, чтобы его слова считались доказательством. Он осмотрит Мишу, подтвердит влияние демона. Как ты сказал? Гула-кто?»

— Гулашар, он же Искушение, демон соблазна.

«Записал. Залог внесёшь, Мишу вытащим. На кого думаешь?»

Я вздохнул с некоторым облегчением. Всё же я в качестве эксперта выступать в данном случае не могу. А запрашивать через жандармов бесполезно, к тому времени, как они своего пригласят, все следы влияния рассеются. Волконский же обладал ресурсами куда большими, чем стоило пользоваться. И да, мы теперь его должники.

— Либо кто-то из Тихомировых, либо из близких именно Петра. Больше, насколько я знаю, некому. У Светлова и брата таких врагов не было.

«Ясно. И всё равно держим в голове вариант, что это какой-то поехавший кретин, а Миша стал случайной жертвой,» — ответил Волконский.

— Не думаю. Здесь характерный почерк, демону указали на жертву и сказали фас. Свободная охота ради подкормки потусторонней твари выглядит иначе.

«Вот как. Ладно, если уверен — отталкиваемся именно от этой версии, — не стал спорить Владимир. — А теперь главный вопрос. Как часто этот неизвестный может вот так применять против тебя и остальных этого Искушение?»

Теперь ругаюсь я.

— Часто. Надо обзвонить всех…

«Звони Кудрявцевой и Доброславовой, я найду Шемякина и Новгородскую,» — предложил Волконский.

Умеет князь работать, в том числе и в критической ситуации.

— Хорошо. И спасибо.

«Мы в одной команде, Дима,» — напомнил Владимир и оборвал вызов.

Набираю Славу. Попадаю, естественно, на слугу.

«Дом Кудрявцевых,» — отзывается немного сонный голос.

— Барон Дмитрий Мартен. Славяна дома?

«Эм… да, ваше сиятельство,» — по официальному отозвался слуга. — «Спать легла два часа назад.»

— У меня есть основания за неё