Книга Хорошо быть богом - Дмитрий Олегович Смекалин

вот слух, как и все остальные чувства, вследствие апгрейда стал острее. И правда, можно было расслышать сначала осторожные шаги, потом прерывистое дыхание.

По Бониному знаку гаргульи и пикси (кроме разведчиков) приняли первоначальное положение. Затем пикси-разведчики подхватили полог шатра и резко его распахнули.

В проеме шатра показался несомненно женский силуэт. Судя по позе, гостья пыталась потихоньку заглянуть в щелку, подсмотреть, что же внутри. Теперь же она жалобно пискнула на высокой ноте и села на пятую точку. Боня создал шарик довольно яркого света и послал его вперед. Света открыла один глаз и чуть приподняла голову. Гостья попыталась отползти назад, опираясь на руки за спиной. Гаргульи вежливо подхватили ее под руки и помогли подняться, точнее, просто поставили на подгибающиеся ноги, после чего затащили в шатер и поставили пред Бонины очи. Шарик света вплыл вместе с ними и теперь ярко освещал все вокруг, зависнув под потолком. (Боня мысленно сам себя похвалил за ловкость.)

Появилась возможность рассмотреть пришедшую повнимательнее. Девочка (или девушка?), одета в какие-то пестрые тряпочки и ленточки. Черные волосы собраны во множество тонких полуметровых косичек. В косичках ленточек нет, какие-то ремешки вплетены. С цветом кожи что-то непонятное. Вроде почти нормальный, но с каким-то пепельно-сине-зеленым отливом. Мордашка — совсем юная, но довольно симпатичная, почти круглой формы с очень большими черными глазами и носом-пуговкой. Рот небольшой, губы того же странного оттенка, что и кожа, только ярче и темнее. Изо рта выглядывали аккуратные, абсолютно белые клыки. Странно, но внешности девушки они совсем не вредили и кровожадного вида ей не придавали, возможно потому, что был этот самый вид крайне напуганным.

Фигура у девушки тоже была неплохая, но немного гротескная. Ростом любопытная красавица была не ниже Бони, но много объемнее, странное сочетание подчеркнутой женственности форм (тут не 90–60–90, а скорее, 120–60–120) с явно немаленькой физической силой и четким рельефом мышц. Не качок, но спортом (или иными физическими упражнениями) явно занимается всю жизнь. Руки, правда, довольно изящные и незагрубевшие, так что как гостья форму поддерживает, Боня недоумевал. И решил, что пора прекратить затянувшуюся паузу.

— Здравствуй, луноликая. — Боня и сам не понял, с чего это его понесло на такую «восточную» манеру разговора. Света неодобрительно хмыкнула. — Как тебя зовут и что привело тебя к моему шатру?

Вопрос был идиотский, и Боне стало за него стыдно даже раньше, чем он его договорил, но важное выражение лица он умудрился сохранить. К его удивлению, «гостья» попыталась упасть на колени (гаргульи помешали) и заговорила вполне внятно:

— О великий Ашин-Эди! Твою ничтожную рабыню зовут Улдуз-хатун, а мой отец, хан Сартек-муаллим, много дней молил всех богов прислать тебя и спасти народ хифчаков от злых богов юга и севера, да не отвернутся от нас духи предков!

— Погоди, ничего не понял. — Боне вдруг захотелось похвастаться знанием монгольской истории. — Как это хан может быть муаллимом, в смысле учителем? Твой отец, что, еще и религиозный лидер?

— Мой отец — верховный шаман народа хифчак, он — младший брат великого хана Гулюка, да продлятся его дни вечно!

— Ну что ж, логично, — согласился Боня. — Старший сын — хан, а младший делает карьеру на религиозном поприще. Только я никакой не «ашин». Меня зовут деус Боня Волохов.

— Деус? Ой, и вправду от тебя золотой свет разливается… Сам Тэнгэр-Эцег, Небо-Отец.

Улдуз неожиданно обмякла и попыталась упасть. Просто ей не дали грохнуться гаргульи, но, убедившись, что девочка пребывает в полном отрубе, мягко опустили ее на пол.

Боня своим стандартным приемом направил на нее поток концентрированной маны. Не помогло. То есть некоторую часть маны девочка в себя впитала, возможно, даже больше, чем это требовалось обычному эльфу, но в себя не пришла. Пришлось отправить эскадрон пикси на реку за водой.

— Бонь, давай лучше я с ней поговорить попробую, — неожиданно предложила Света. — Видишь, девочка тебя боится и стесняется…

— А дракона она бояться не будет, — саркастически хмыкнул Боня.

— Ну, я все-таки женщина. Или ты об этом уже забыл?

— Пока с ситуацией не определимся, боюсь, что и вправду лучше мне об этом не вспоминать. Когда ты в драконьей ипостаси, местные тебе повредить не смогут, мне так спокойнее будет. Не думаю, что нас не заметили, скорее еще не решили, как себя с нами вести. Не хотелось бы, но исключать нападение с их стороны пока нельзя.

Пикси сумели прямо налету соорудить целых три здоровых бурдюка из ткани и теперь притащили их с водой. В каждом — литров по десять. Боня хотел аккуратно побрызгать водой Улдуз в лицо, но не удержал угол бурдюка и вылил на нее пару литров. Получилось не очень вежливо, зато эффективно. Девочка вскочила прямо из положения лежа.

— Извини, у меня случайно так получилось, — попробовал оправдаться Боня, но, кажется, напрасно. Улдуз ему явно не поверила, да и, похоже, совершенно серьезно считала, что он был вправе так поступить.

— Прости меня, неразумную, блеск твоей силы ошеломил меня, — забормотала она, разрываясь между желаниями упасть на колени и сделать ноги. В итоге получилось что-то вроде книксена. Боня оценил:

— О, я смотрю, воспитание северных соседей не осталось для тебя чуждым!

— Ой, а что я сделала? Я и сама не поняла. Только отцу ничего такого не говорите. Он у нас ярый сторонник старины и хранитель традиций. Он меня убьет! — Девочка, правда, сказала все это довольно легкомысленным тоном. В то, что отец может ее убить, она явно не верила.

— Хорошо, передай отцу, что я с удовольствием приму его завтра утром. Только я не Тэнгэр-Эцег и к сотворению всего, что нас окружает, отношения не имею. Хотя я тоже деус и хочу вернуть этому миру те возможности, которые он утратил много тысяч лет назад, когда умерла магия. Ты видишь, кто меня сопровождает? Сплошь магические существа. Пикси, гаргульи (их, кстати, зовут Эвриала и Сфенон). А дракон — это Света, моя жена, между прочим. И она хотела с тобой поговорить.

— Ты женат на Тэн-Шоне? А как же вы… — Улдуз замялась, но очень выразительно посмотрела Боне, скажем так, ниже пупка. Тот даже застеснялся.

— Рано тебе еще о таком рассуждать, — вмешалась в разговор Света, — но можешь не беспокоиться, у нас с этим все хорошо. А вот Небесной Волчицей (Тэн-Шон) меня обзывать не надо. Я, конечно, понимаю, что волк у вас — зверь уважаемый, но я — чистокровный дракон, Светозарная, нет, Солнценосная из клана Волоховых! Понятно?

Улдуз уже явно устала бояться или удивляться. Теперь Боня улавливал только