Книга Трудно быть ангелом - Анна Шехова

А еще внезапно прояснилось в голове. Словно в темной комнате, где я металась все предыдущие месяцы, кто-то включил лампочку, и мой взгляд сразу нашел то, что надо было найти.

– Меня тут осенило, – проговорила я, поднимая глаза на Тима. – Совсем не обязательно настаивать на каких-то формальностях.

Так странно, стоя на перекрестке, вдруг обнаружить, что нет обязанности выбирать лишь одну из двух дорог. Можно пойти, например, прямиком через поле.

– Не имеет смысла пытаться воскресить то, что умерло. Но мы можем сохранить то, что есть. Понимаешь?

Он кивнул, и я продолжила:

– Но при этом совершенно не обязательно сейчас же обозначать некую формальную стадию наших отношений, объявлять развод и раздел имущества. Какой смысл? Мы можем так же жить вместе, пока это устраивает нас обоих, и поддерживать друг друга. Не называя это браком и не связывая друг друга больше никакими обязательствами. Как ты на это смотришь?

– Ты наконец решила описать вслух уже существующую ситуацию. – Тим улыбнулся той улыбкой, которая всегда заражала меня легкостью.

– Пока это не оговорено, нельзя сказать, что оно в полной мере существует, – возразила я. – До отпуска я все-таки думала, как бы вернуться к тому, что было у нас раньше – до Настасьи. Но сейчас я впервые призналась самой себе, что это не легче, чем дважды войти в одну и ту же реку.

– Так и есть. – Тим кивнул. – Отношения уже изменились необратимо, хотим мы это признавать или нет. Но все-таки ты для меня остаешься самым близким человеком из всех. Потерять тебя равносильно катастрофе.

– Теперь уже не потеряешь. – Я почувствовала, что снова могу улыбаться. – Самое сложное уже позади, правда?

– Конечно, – он сжал мои пальцы.

– Как считаешь, нам имеет смысл кого-то оповещать об этом? – я чувствовала себя младше и моложе, держа его за руку.

– Зачем?

– И верно – незачем. Те, кому надо, сами узнают.

Я еще чуть помолчала.

– Ты бы хотел пожить отдельно?

– Ну… может быть, потом… Пока, честно говоря, нет никаких мотивов. К тому же, если я сниму квартиру, мы будем еще реже видеться. А при нашем графике мне и так не хватает общения с тобой. – Тим нежно взял мою руку, поднес к лицу и прижался губами к моим пальцам.

– Мне тоже, – прошептала я.

– А еще я тебя хочу.

– Я тоже.

И разговор о разводе перетек в действие, абсолютно противоположное по сути.

Июньская встреча клуба

После возвращения из отпуска я практически сразу подверглась телефонной атаке со стороны Девушек-в-чулках, требующих собрания клуба или хотя бы просто посиделок за чаем.

Поэтому вечером ближайшей же пятницы мы снова собрались у Аси. На сей раз клуб обосновался не в уютной Асиной гостиной, где на пушистом ковре была распита и разлита ни одна бутылка шампанского, а на кухне. Здесь был теплый пол в золотисто-шоколадную клетку, апельсиновые шторы, множество плетеных корзиночек, деревянных туесков, керамических баночек – Ася просто обожала такие штуки. Оранжевые и красные герберы в глиняной крынке на столе добавляли ощущение тепла: словно из бесцветного московского дня ныряешь в одну из солнечных картин Ван Гога.

– Будем устраивать ритуальную ночную стряпню! – заявила Ася, встречая нас в клетчатом переднике и с кухонным полотенцем в руках.

– Булочки! – замурлыкала Инка. – Хочу печь булочки.

Я не заводила тесто с тех пор, как мама несколько лет назад предприняла последнюю попытку сделать из меня полноценную домохозяйку. Тогда она в очередной раз учила меня делать пироги, и, конечно, я ровным счетом ничего не запомнила из этого урока.

Ася пригласила нас на кухню и вручила каждой по переднику.

– Ну вот, приехали, – проворчала я. – Все начинается с кружевных чулок, а заканчивается по-любому кухонным передником.

– Балда ты, хотя и Ангел. – Ася шутливо треснула меня ложкой по лбу. – Ничего не понимаешь! Месить тесто – это женская привилегия, а не унижение. Лишь немногие из мужчин могут познать всю суть этого процесса. Потому что изначально выпечка хлеба – ритуал и фактически разновидность женской магии.

Она зажгла на кухне свечи, погасила свет, и в этом полумраке мы приступили к таинству хлебопечения.

Настоящее тесто, по мнению Аси, только дрожжевое. Душистое, кисловатое, живое, пухнущее, убегающее из всех имеющихся емкостей, наполняющее кухню запахом хлеба и предвкушения. От одного его запаха рот наполнялся слюной. Мы по очереди, как участницы тайного обряда, смешивала компоненты. Яйца разбивались с тем же тщанием, как волшебные орешки из старой чехословацкой сказки про Золушку. А потом мы чуть не подрались из-за венчика, оспаривая честь взбивать первую смесь на подошедшей опаре. Когда тесто вобрало в себя уже много муки и достаточно разбухло, пришел черед рук. И в тот момент, когда настала моя очередь и ладони увязли в теплой вязкой массе, пахнущей будущим хлебом, меня проняло.

Добрая фея Ася, наш земной гений, была тысячу раз права. Этот кисловатый дух, пропитавший кухню и наши волосы, причастил нас к волшебству, почти такому же древнему, как сама жизнь. Мы все окунулись в него с головой, забывшись и забыв все, что ждет нас за дверьми.

– Тесто невозможно месить в плохом настроении, – приговаривала Ася, пока ее руки смазывали маслом пухлый ком, притаившийся в миске. – Если хозяйка в дурном настроении поставит опару – тесто не поднимется. Так что просейте свои мысли вместе с мукой.

Это было сродни медитации: ловко и легко тесто затягивало нас в процесс без начала и конца – в каждой из нас просыпалась тысячелетняя женщина, пекущая хлеб. Вокруг проносятся исторические ураганы, уничтожающие цивилизации, с корнем выдирающие целые пласты культуры, а женщина все месит тесто для хлеба. И кажется, что она – единственная, что есть стабильного во временно́м потоке. Каждый раз, замешивая тесто, мы пробуждаем в себе эту древнюю дремлющую силу первозданной женщины, вынесшей на своих плечах не одно воинственное столетие и при этом сохранившей мягкость и нежность рук.

Это очень просто и в то же время чрезвычайно сложно: отбросить все аргументы о бессмысленности выпечки и рассуждения о том, что любые булки сегодня продают в магазине. Освободиться от тревоги, съедающей душу. Надеть фартук и просеять муку. Очень простой, но весьма действенный способ вернуться к душевному равновесию, напитать себя силой, источник которой древнее любой из психологических теорий. Руки ходят в вязкой массе, смешивая воедино миры, жизни, секунды, столетия… Почти как руки бога, творящего мир из несуществующей материи.

Тесто не терпит небрежности к мелочам. Как и жизнь.

Совместная стряпня объединяет и примиряет женщин лучше любых разговоров. Перепачканные мукой, словно пеплом от общего сгоревшего дома, вы без слов скажете друг другу все, что важно.