Книга Миланский вокзал - Якопо Де Микелис

Итак, друг мой, в животе у этой собаки было кое-что странное, если не сказать больше.

– Что именно?

– Лабораторные исследования выявили наличие различных растительных и минеральных веществ, включая зерна глины и крошечные чешуйки золота…

– Золота?

– Совершенно верно, чистого золота. Но это еще не всё. Имелись также следы таинственного растения, которое было нелегко идентифицировать. Мне пришлось обратиться за помощью к специалистам Ботанического сада, чтобы добиться успеха.

– И что же это такое?

– Калабарская фасоль, научное название Physostigma Venenosum. Лиановидное растение, произрастающее в Западной Африке. Оно распространено в таких странах, как Нигерия, Гвинея и Габон. Семена этого растения содержат гексерин, чрезвычайно токсичный алкалоид. На английском языке оно также известно под названием Killer Bean, боб-убийца.

– Собака была отравлена… Значит, она уже была мертва, когда ее расчленяли? – недоуменно спросил Меццанотте. Судя по гримасам на мордах убитых животных, он мог бы поспорить об обратном.

– Да нет, я же сказал тебе – как по мне, сердце вырвали, пока оно билось. Обнаруженная концентрация эзерина довольно низкая, а при введении в малых дозах этот алкалоид блокирует нервную систему, оставляя жертву парализованной, при этом она остается полностью в сознании. Собака была жива и бодрствовала. Ее не пожалели – заставили чувствовать всё.

* * *

Теперь ей казалось, что она может услышать их в любое время, как фоновый шум, который замечаешь только когда концентрируешься, исключая все звуки помимо него. Если б она на несколько секунд сняла с себя стеклянный колокол, то могла бы услышать их даже сейчас, когда изо всех сил старалась уделить внимание проблемам другого человека, весь день просидевшего за ее столом в Центре помощи. Они всегда были там – чистая печаль, страх и страдание, – дремали где-то в глубинах вокзала, как угли, тлеющие под пеплом. По неизвестно какой причине они вспыхивали только вечером, в сумерках, пылая со всей своей мучительной интенсивностью, а затем снова утихали. Но никогда не исчезали полностью. Если, конечно, это не было плодом ее больного разума…

Лауре было нелегко вернуться к нормальной жизни – занятиям в университете, волонтерской деятельности – после той ночи, когда, четыре дня назад, она стояла на грани того, чтобы убедить себя в том, что она сумасшедшая – или становится ею. Желание поддаться отчаянию было очень сильным. Но пока существовал шанс, что всему, что она видела и чувствовала в последние несколько недель, найдется объяснение, она должна была держаться.

В любом случае, рассудила Лаура, тянуть с этим делом не стоит. Проведя небольшое исследование в интернете, она обнаружила существование Института современных еврейских исследований. Он базировался в Милане и занимался сбором и изучением всех видов документов об антисемитских преследованиях с послевоенного периода до наших дней, изучению которых содействовал посредством различных инициатив. Среди прочего, ИСЕИ составлял полный список всех жертв Холокоста в Италии. Лаура позвонила туда, притворившись студенткой исторического факультета, и попросила дать ей консультацию для работы, которую ей задали в университете. Ей назначили встречу через два дня.

Когда инспектор полиции, с которым она разговаривала за неделю до этого, вошел в парадную дверь Центра, Лаура ощутила легкую дрожь удовлетворения, за которой сразу же последовал вздох ужаса. «Он же пришел из-за тех двух детей, – подумала она, – и что я ему теперь скажу? “Не волнуйтесь, инспектор, тайна раскрыта. Это призраки двух маленьких еврейских детей времен Второй мировой войны. Я могу видеть их только потому, что у меня есть особые способности. Ах, чуть не забыла, есть еще вариант, что я просто окончательно свихнулась…”»

Лаура с облегчением увидела, как полицейский пересек комнату и подошел к столу Раймонди. Они пожали друг другу руки, а затем начали беседовать. Он пришел не из-за нее – может быть, даже и не помнил ту бессвязную историю, которую она ему рассказывала. Однако Лаура подумывала о том, чтобы незаметно ускользнуть, чтобы избежать разговора с ним. В конце концов, ее смена почти закончилась… Но как же ей это сделать? Тем более что сейчас у нее шло интервью.

Она нервно следила за инспектором, пока сидящая перед ней женщина продолжала рассказывать о непрерывной череде несчастий, из которых, казалось, состояла вся ее жизнь. В итоге опасения Лауры оказались обоснованными: как только женщина отошла, полицейский решительно поднялся.

– Добрый вечер, синьорина Кордеро. У вас есть для меня свободная минутка?

– Вообще-то я уже немного тороплюсь, – ответила Лаура, не отрывая взгляда от сумки, в которую складывала свои вещи. – Я уже закончила работу и как раз собиралась уходить; я уже опаздываю на ужин.

– Я вас надолго не задержу. Я заходил поговорить с вашим администратором и решил воспользоваться этой возможностью, чтобы сообщить вам о результатах проверки запроса, с которым вы приходили. Похоже, это было для вас очень важно.

– Да, ну… Вообще-то я не… – только и смогла пролепетать охваченная паникой Лаура.

– Как и обещал, я провел дополнительное расследование в отношении этих двух детей, но, к сожалению, ничего не выяснилось. Вы случайно не видели их снова?

– Я… нет, нет, больше я их не видела. Большое спасибо, инспектор; вы же видите, что ничего страшного не произошло. Все же к лучшему, не так ли? – поспешно ответила Лаура, изобразив притворную улыбку.

Он был немного ошеломлен.

– Конечно, конечно… Но я все равно буду держать руку на пульсе, и если что-то появится, дам вам знать.

– Что вы, что вы, – неловко возразила она, – мне не хотелось бы, чтобы вы тратили свое время, – уверена, у вас и так много работы. Конечно, я ошиблась; просто увидела, как эти дети гуляли одни, и кто знает, что я там себе навоображала, как дура…

– Не говорите так, это может случиться с кем угодно. Кроме того, в таких случаях никогда не знаешь, что может случиться.

– Забудьте, я сказала, – прервала его Лаура более резким тоном, чем собиралась. – Если вы ничего не нашли, значит, и искать было нечего. Я даже не знаю, почему мы всё еще говорим об этом. А теперь, если позволите… – И она снова повернулась к своей сумке, вытаскивая из нее наугад разные вещи и тут же бросая их обратно.

Озадаченный, инспектор постоял рядом несколько секунд, затем холодно попрощался с ней и ушел. Лаура почувствовала его разочарование и огорчение. Она также почувствовала кое-что еще, что заставило ее пожалеть о том, что их разговор не мог принять другой оборот. Она ему нравилась.

– Неплохой у тебя дружок, дорогуша. Под этой униформой у него наверняка такая хорошая, упругая задница…

Лаура подняла глаза. Рядом с ней стояла Вилма,