Книга Как закалялась сталь - 2057. Том 3 - Елизавета Огнелис

Наблюдателя. Исполнять быстро, четко и слово в слово. И запомните, смерть трех тысяч ваших бородатых «головорезов», которые сейчас находятся типа инкогнито в сорока километрах от города, на полигоне воздушно-десантной бригады, и через пять минут получат приказ выдвигаться… — их смерть тоже на ваших руках. Сейчас я вам сделаю укол, — в руках говорящего появился шприц. — И вы очнетесь через несколько часов, в своей кровати. Мы понимаем, что вы хотели от этой встречи гораздо большего, но ваши желания сейчас не имеют никакого значения и смысла. В свою очередь, вы видели наши возможности, точнее — самый краешек этих возможностей, и постарайтесь не делать ошибок. Скоро здесь произойдет революция, начнется постройка совершенно нового общества. Оценивать каждого будут совсем не по статусу, и не по количеству денежных единиц на счетах, а по делам его. Запомни это накрепко, Андарбек…

Через десять минут, когда все процедуры были проведены, а Бобров аккуратно облачён обратно в костюм, в помещение вошёл Марат. Он посмотрел на мирно спящего помощника президента, потом перевел взгляд на штурмовиков.

— Отличная работа, товарищ Гриф. Вряд ли кто смог лучше, — искренне похвалил он.

— Рады стараться, товарищ Маузер, — отозвался тот, кого назвали Грифом.

— Думаете, это дерьмо будет сотрудничать? — спросила сразу у всех материализовавшаяся прямо из стены Юта.

— Это не имеет большого значения, — пожал плечами Марат. — Не понятно на что он надеялся, вроде умный человек.

— Вот так единоличник губит даже самые лучшие начинания, — вставил свое слово Гриф.

— Ладно, я его сейчас обратно перенесу, и потом сразу на шоссе, встречать колонну наших моджахедов. Ют, сразу всех их в асфальт плющить, или в порядке очереди, посмотреть, может кто пригодиться?

— Кто там может пригодится? Закатывай сразу, — мрачно ответила Юта. — Всех.

— Мда, — только и сказал Марат, подхватил Боброва на руки, и исчез.

Глава 28

Молодцовы

Обычный вечер. Правда, сегодня воскресенье, и так не хочется никуда идти… Но такова уж доля публичного лица. Надо. Постоянно надо. И не тебе, а кому то другому. Эти встречи пожирали очень немалую долю и так нищего бюджета организации. Хотя, какой там бюджет? Фактически — случайные перечисления. Нерегулярные взносы. Подачки от крупных, а чаще средних и мелких рыб бизнеса, или даже от власти — типа, чтобы не загнулись. И это в стране, которая чуть больше полувека назад была оплотом коммунизма, социализма и революционного движения.

— Стась, ну что ты там?

— Сейчас, уже все, — раздался голос из ванной.

Через пять минут они уже шли по московскому бульвару, чтобы потом спустится в метро, проехать несколько станций, и приехать в торгово-развлекательный центр «Полесье». Громадное здание, пять этажей и черт знает сколько уровней, эскалаторы, лифты, магазины и бутики, отделения банков и шикарные машины, развлечения для детей и взрослых — все под одной крышей.

Их узнавали. С ними здоровались. Не смотря на майскую жару, Сергей Молодцов был одет в свою неизменную черную кожаную куртку, застегнутую наглухо. Имидж обязывал. Всегда собран, всегда готов к действию — и в жару, и в холод. Под руку он вел свою жену и давнего боевого товарища, Стасю Молодцову, фигуру не только известную, но и имеющую авторитет, и зачастую больший чем у него, в некоторых кампаниях. Потому что его всегда подозревали — в двойной игре, в ненадежности, даже в предательстве, не смотря на то что ничего никогда не подтверждалось, не смотря на гонения власти, и серьезный срок в тюрьме. А она… просто любила его, и была рядом, хотя и сама, совсем недавно, возглавляла отделение отнюдь не миролюбивых ребят.

Позвонили и пригласили на встречу, кстати, именно ее, Стасю. С мужем, естественно. Давняя боевая подруга, Юта, просто позвонила и сказала быть в воскресенье в восемь вечера в «Полесье», зайти в офис 2017. Вопрос «жизни и смерти», на миллион рублей. Предложение от которого не отказываются, и возражения даже не принимаются. Стася и Сергей Молодцовы хорошо знали и понимали кто такие Марат и Юта Нечаевы.

Хороший такой номер у офиса, но Сергей Молодцов знал, что у штурмовых групп непонятной до сих пор организации «Красная армия» была такая фишка. Любили они эти странные даты, цифры, совпадения. Пятница, тринадцатое. Даже представитель штурмовиков-красноармейцев на любых съездах и собраниях всегда договаривался выступать в одиннадцать часов десять минут. Это для того, чтобы потом, если кому интересно — всегда можно сказать — «смотри по реальному времени, когда „стукнет“ шесть единичек — как раз наш человек и выступает».

С одной стороны — вроде бы и смешно, ребячество. А вот если с другой… Ведь таких дат, совпадений, «тринадцатых пятниц» — пруд пруди. Первое число первого месяца, час ночи. Или одиннадцатое число одиннадцатого месяца, одиннадцать утра, одиннадцать минут. Это для обычного человека ничего не значит. А для спецслужб, которые знают, что некая политически активная группа любит устраивать акции именно в такие даты — ужасная головная боль. Сами то штурмовики над цифрами и совпадениями на самом деле не сильно «заморачивались». Просто у них была акция, и они, проработав детали, привязывали ее по времени к любой дате. Шестого июня, в шесть утра ровно вылетают стекла в пенсионном фонде. Три шестерки. Что, трудно было предусмотреть? Как отчитываться перед вышестоящим начальством …если все знают что «штурмовики» работают именно по таким датам? Три шестерки, ну надо же… почему не предусмотрели, не предугадали, смех и позор, гражданские в открытую смеются над специалистами в погонах. А вот как угадаешь? Да в каждых сутках есть как минимум шесть «единичек» и шесть «двоек» — утром и вечером…, и что, дважды в сутки аврал объявлять, и всеобщую готовность оранжевого уровня?

Они приехали вовремя, без десяти восемь. Самостоятельно нашли нужный офис. У всех офисов вход-витрина были прозрачными, а у этого — затянуто зеркальной пленкой.

— О, камраден, привет! — радостный оклик принадлежал Кузьме Васильеву, бывшему и закадычному другу, причём другу для обоих Молодцовых. Кузьма, после того как Сергей сел в тюрьму — не пытался перехватить бразды правления, а организовал собственное движение, назвал его Левый Авангард и сейчас имел больше сотни активных членов только в столице. Хотя и провинциальные «авангардисты» тоже были не промах, и Сергей точно знал что взрывы в некоторых губерниях — их рук дело.

— Вас тоже вызвали? — продолжал Кузьма после обмена рукопожатиями. — И мне тож Юта звонит, приходи, говорит, «дело жизни и смерти, на миллион рублей».

Он дернул дверь, та не поддалась. Но уже через секунду что-то глухо клацнуло, и