Книга Спасти род Романовых: Первокурсник 2 - Дмитрий Лим

было.

-— Мы, так же, нашли банки в месте, где хранится один из «переходов». Восполняя врата маной, мы поняли, куда переход вел. Как ты можешь объяснить это?

-— Вы конченные? — дернуться не получилось, тело так и не слушалось, -— Я понятия не имею, о чем вы говорите! Какие к черту банки? Какие врата?!

-— Не кричи, -— улыбнулась она, -— На это время еще будет.

В этот день, судьба решила испытать меня на прочность…

Понимая, что из меня хрен что можно выдернуть, они встали около постели, и, покусывая губы, начали рыться в небольшой сумке.

Уже на первый взгляд было понятно, что они настроены враждебно. Их глаза искрились злобой, а ухмылки на лицах были наполнены зловещими намеками. Я попытался еще раз «подергать», но эти сраные браслеты не дали мне даже шанса пошевелить хоть мускулом.

Одна из рыжих схватила меня за руку и с силой, с характерным хрустом костей прижала их к стене. Я почувствовал боль и неприятные ощущения, браслеты — притупливали боль, а руки-то были, очевидно, сломаны. Только вот, ощущения все же вернулись, когда она начала крутить мою руку. Вторая мадама, злорадно хихикая, достала из сумки серебряный, тонкий кинжал и начала его размахивать перед моим лицом.

Я был в шоке. Никогда не думал, что могу оказаться в такой ситуации. В голове проносились мысли о том, как выбраться из этого кошмара. Я старался оставаться спокойным и не показывать слабость, но внутри меня росла паника.

Затем они перешли к пыткам. Они начали меня бить и пинать, не оставляя мне шанса защититься. Каждый удар был как молния, пронизывающая мое тело. Я молчал, и лишь кривил губы, и их это забавляло. Они только смеялись и продолжали свою жестокую игру.

Они не удовлетворялись только оружием своих кулаков. Они достали очередные ножи и начали их прижимать к моей коже. Острое ощущение их лезвий на моей плоти в толерантном месте, приводило меня к краю отчаяния.

Девчонки отчаянно хихикали, видя мое страдание. Они достали крючки и начали прибивать их к моей коже. Каждый крюк был как болт, ввернутый в мое тело.

Они вновь и вновь наносили удары со всей своей силой, словно пытаясь разбить каждую мою кость. Я чувствовал, как моя кожа разрывается от каждого удара, а мое тело превращается в месиво.

Так продолжалось несколько часов, которые казались вечностью.

После очевидного перелома, в руках появилась «сила», я чувствовал их, и даже попытался освободиться от сильного хватания, но девчонка держала меня слишком крепко. А за неудачную попытку, сжала место перелома, у ключицы. Мое сознание аж затуманилось от боли, и я почувствовал, что силы покидают меня. Они стали все более агрессивными, подстрекая друг друга к насилию.

Несколько уколов в промежность, заставили меня взвыть от боли, но вместе с этим, в тело вернулась подвижность.

-— Зачем убил женщину? Что ты прячешь от нас всех?

— -И где твоя метка?

«Ну уж нет, конченные суки…»

Собрав остатки своих сил, я резким движением смог освободить руку и оттолкнуть рыжую от себя, «наслаждаясь» от боли в конечности. Но древний, пробудился. В этот момент времени, когда они ошеломленно смотрели на меня, я резко встал, схватил за волосы одну, и впечатал в стену с такой силой, что та отключилась. А вот сука, которая решила проткнуть половой орган, от которого она так яростно не могла отлипнуть, дрожала.

Я понимал, что они увидели, и злобно улыбнулся, показывая свои клыки.

-— Н… Нево… Невозможно… — пропищала она.

Она кричала от удовольствия, когда ее кровь растекалась в моей глотке. Я насыщался ею, не думая даже остановиться. Но, также, она хоть и чуть-чуть, но контролировала разум, шепча на ухо проклятия, и моля о пощаде.

Я не обращал внимания на ее слова, моя единственная цель была убить их, восстановиться, и остаться в живых.

Мое мертвое сердце забилось в груди, когда с ее губ вышел последний кислород.

Вторая — даже не встала, ибо удар об стену оказался смертельным. Шею, на всякий случай, ей свернул. Навалив их друг на друга, прикрыл полотенцем, и, напитанный новой силой, скользнул в зеркало, понимая, что за мной, уж точно, придет Виктор.

* * *

Виктор мрачно осматривал трупы своих учениц, проклиная все на свете. Уж больно много было надежды на них. Судя по всему — доигрались.

«Куртизанки чертовы, -— промелькнуло в ее голове, -— Как он вообще смог освободиться от обручей Аксаны?»

Те самые обручи, сломанные, лежали возле трупов близняшек.

Наёмнику пришлось отрывать портал, чтобы избавиться от тел.

Злосчастное подземелье номер один, встретило его бормотанием Ивана Тихоновича, который с улыбкой на лице наблюдал, как Виктор скидывает тела учениц вниз, со скалы.

-— Что, Витенька, не осилили лучшие ученицы твоего культа жалкого пацаненка?

-— Как он скинул обручи? — лицо наемника перекосило от злобы, -— Даже ты — не смог их снять! У него есть помощник?

-— У него есть воля, Витенька, силы, и мозги. Жаль, что у тебя их нет.

Виктор, попытался было ударить кристалл, но лишь отбил себе костяшки.

-— Он умрет. Сегодня, -— бросил он напоследок Ивану Тихоновичу.

Эпизод 26

Меня не терзало угрызение совести, я не боялся последствий, и прекрасно понимал, что Виктор — придёт за мной.

Не сказать, что я как-то готовился к этому, но в остальном — вел себя как обычно.

Завтрак, не предвещал беды, все были в сборе, только не было принцессы. Виктор с походным рюкзаком за спиной, который пришел в зал самым последним, даже не посмотрел на меня, а о чем-то коротко переговорил с Лаврентием Лаврентьевичем, получил какой-то лист, и ушел восвояси.

В голове было много мыслей и догадок. Ну, не мог поверить в то, что он решил покинуть академию. Сопутствующий вопрос задал после завтрака Якобу Герману, на что, тот вполне спокойно ответил, что он и его ученицы — ушли в подземелье. По личному указанию президента.

«Что же, -— ухмыльнулся в своей голове, -— Значит, пытки меня — это сугубо его инициатива, а сейчас, он просто подстроит несчастный случай. И избавится от тел».

Если бы я знал, как я ошибался.

После занятий, где мы показывали свою силу, выпихивая ману из себя в кристалл, который пожирал ее, довольный высшим результатом, вернулся в свою комнату.

Первым — бросилось в глаза — открытое окно. Вторым — письмо с