Книга Техники гипноза. Обратная сторона сознания - Геннадий Юрьевич Иванов

терапии. Ведь только обнажившись, заболевание становится доступным для излечения.

Определить фетиши негативных отражений можно двумя способами – в процессе беседы или поручив пациенту найти их самостоятельно. Время специалиста всегда дорого, поэтому целесообразно поручать эту работу пациенту как обязательный этап самоподготовки. В телефонном разговоре ему надо объяснить, что прием у гипнотерапевта – это финальная часть пути. Первые шаги он должен проделать самостоятельно, потому что за него это никто не сделает. Ведь речь идет о синхронизации психологического настроя человека с предстоящим процессом терапии. Для этого пациент должен научиться самоанализу с целью определения предметов и явлений, которых он неосознанно избегает. Сложность этой процедуры заключается в том, что избегание, как правило, происходит машинально, когда человек не отдает себе отчета в том, что он боится встречи с раздражителями, напоминающими о плохом отражении. По этой причине они (это могут быть поверхности, звуки, запахи, линии, цвета и т. д.) никогда не оказывались в центре его внимания, а значит, как бы и не существовали для него. Чтобы преодолеть эту проблему и тем самым выйти на уровень предстоящей терапии, больной должен выполнить два действия:

1. Вспоминать обстоятельства, которые провоцировали приступы.

2. Проверять на себе все, что может выступать триггером расстройства: мелодии, видео, фотографии, принадлежности, места, сны, ситуации.

Если контакт с чем-либо или с кем-либо вызывает знакомые ощущения приближающегося приступа дурноты, это значит, что фетиш патогенного впечатления найден. Кроме того, пациент должен проанализировать всю свою жизнь и попытаться эмпирически определить причину или повод возникновения расстройства. Для этого ему обязательно надо рассказать наиболее распространенные варианты, познакомив с языком, на котором он сможет сформулировать вам собственную версию. Чем многословнее и детальнее он будет это делать, тем лучше. Потому что вы получите возможность разглядеть внутренний мир своего пациента и подобрать наиболее точную интонацию для диалога с ним.

Если по итогам самоанализа ваш пациент будет в состоянии описать беспокоящий его симптом, сформулировать гипотезу (или несколько гипотез) его происхождения, а также предоставить список его возбудителей, которые можно найти здесь и сейчас, то главную часть лечения можно считать выполненной. Ведь в ваших руках есть все необходимое для проведения экспозиции, то есть для начала терапии.

Успех этапа самоподготовки к сеансу на 70 % определяет успех всей психокоррекции, поэтому телефонный разговор должен быть тщательно подготовлен. В распоряжении терапевта должно быть три-четыре варианта объяснений всех феноменов и принципов, которые должен усвоить пациент. Все формулировки должны быть просты и отточены. В них не должно быть заумных фраз, допускающих двойное толкование. Главное, чтобы пациент не только вас понял, но и был воодушевлен предстоящей работой.

Игра в доктора

Я уже говорил о косности в гипнотерапии, которая превращает психокоррекцию в ритуал. Причем, правила этого ритуала знают обе стороны – и респондент, и корреспондент. Во время приема один действует, как должен действовать гипнотерапевт. Второй – как должен себя вести объект гипнотических индукций. Ролевая игра. Вот почему в структуре психокоррекции так много атавизмов эпохи, когда гипноз еще назывался магнетизмом. Лично я насчитал три из пяти. И в своей практике я прибегаю к ним только тогда, когда собеседник хочет, чтобы все было «как полагается». Впрочем, это мелочи. Проблема в том, что слепое следование ритуалу приводит к ритуальному результату. Я даже думаю, что в этом смысл всей схемы, которая, как известно, целиком взята из западных учебников гипнотерапии. На Западе ребята знают толк в коммерции, поэтому там психически здоровые люди не нужны (шутка для любителей придираться, это есть везде). Требуется лишь временное облегчение, которое приносит яркую радость, к которой человек обязательно захочет вернуться, когда симптоматика вновь даст о себе знать. Фактически стандартная модель регрессивной гипнотерапии заточена то, чтобы к кабинетам психотерапевтов «не зарастала народная тропа». Я думаю об этом надо говорить открыто. Тем более, что подавляющая честь коллег, кого я знаю лично, это такие люди, которые не готовы тратить свою жизнь на убогое существование «сына лейтенанта Шмидта». Все хотят помогать людям по-настоящему, без дураков. Другое дело, что много отличных специалистов находятся в плену стереотипов. Много тех, кто очарован авторитетом Запада. Чтобы как-то развеять этот морок, я прибегаю к примерам из собственной – московской практики. Вот один из них.

ИЗ ПРАКТИКИ

Записался на прием человек, который прошел стандартный курс гипнотерапии. Все было как по нотам: гипнотизация, перемещение в «ядро» – начальную психотравму, абреакция, переозначивание. Вспомнил, как будучи эмбрионом подслушал разговор мамы с бабушкой по поводу аборта (обе сомневались в папе). Ему было сказано – это ядро. Он послушно отреагировал, как полагается по учебнику – с конвульсиями и криками. Потом совершил ритуальный выбор: жизнь или смерть. Конечно жизнь! Итогом сеанса стал аудио отзыв, в котором наш герой благодарит своего терапевта за ниспосланное чудо, потому что симптом исчез. Когда эффект плацебо растаял, все вернулось «на круги своя».

Разочарованный, мужчина пришел ко мне, чтобы я копнул поглубже, потому что он в интернете прочитал, что ядро может быть и в предыдущей жизни. Я, естественно, перечить не стал, но попросил сначала поговорить со мной. Я пытался найти след иррационального автоматизма. Мой пациент, оказывается, несколько лет жил в США, но избегал разговаривать по-английски, потому что не хотел быть непонятым. Опасение основывалось на том, что для него быть непонятым почему-то равнялось быть отвергнутым, ненужным. Меня заинтересовало столь странное тождество. Решил организовать экспозицию в международном отеле, где из каждого утюга лилась английская речь. Подзащитный испытал сильную эмоцию, началась соматическая абреакция, а за ней спонтанная регрессия в неожиданное воспоминание. Папа рвет в клочья рисунки сына, потому что тот без разрешения использовал его краски. Они очень дорогие и теперь испорчены. Гнев отца совпал с его командировкой, поэтому все выглядело так, что отец, рассердившись на сына, уехал от него. Потом нашлось и второе «ядро» – уже в сознательном возрасте, когда рождение сестры лишило мальчишку родительского внимания. Все забрала сестра. Снова дикое ощущение своей ненужности.

Я сразу обратил внимание на то, что мой собеседник абсолютно не гипнабелен. Поэтому длительный стресс, связанный с рождением сестры, прорабатывали с помощью эмоционально образной терапии. А драму с красками отца – за счет когниции (переосмысление). Работа шла не по ритуалу, поэтому каждая ситуация для моего пациента была неожиданной, и он реагировал непосредственно. В результате симптом был уничтожен не понарошку, а реально. Во всяком случае, прошло два месяца и около сорока проверок – «полет нормальный». Тревожное ощущение своей ненужности больше не возникало.