Книга Мое открытие Москвы: Новеллы - Евгений Иванович Осетров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В. ПЕРОВ. ПРОВОДЫ ПОКОЙНИКА.
С жизнью галереи связано множество эпизодов. Здесь проходили шумные выставки, возникали споры, связанные с коренными вопросами искусства. И, разумеется, вечные словесные схватки - хороша ли вновь выставленная вещь? Кто выше - Рокотов или Левицкий? Что хотел сказать Крамской своим творением «Христос в пустыне»?
И. ШИШКИН. РОЖЬ.
Был случай, имевший драматические последствия. Вот как об этом некогда вспоминал хранитель галереи, проработавший с Третьяковым десятки лет, Николай Андреевич Мудрогель:
«Никогда мне не забыть того дня… Мимо меня наверх быстро прошел посетитель - молодой человек лет двадцати пяти. Не рассматривая картин первых залов, он направился прямо в зал Репина. В галерее посетителей еще не было, тишина стояла такая, что слышен был каждый шаг. Вдруг резкий звук пронесся по всей галерее. Точно что треснуло. Я сначала подумал: «Картина упала». Вдруг снова удар - трр! И еще - трр! Начался шум, какая-то беготня в репинском зале. Я бросился туда… В репинском зале два служителя держали за руки молодого человека и вырывали у него финский нож. Молодой человек кричал: «Довольно крови! Долой кровь!»
Лицо у него было бледное, глаза безумные. Я сначала не понял, в чем дело, что за звуки были? Что за человек с ножом? Но, взглянув на картину «Иван Грозный», я обомлел. На картине зияли три страшных пореза… Мне показалось, что картина испорчена навеки… Преступник назвался Абрамом Балашовым… когда его допрашивали, он все повторял: «Довольно крови! Довольно крови!» Было ясно: он сумасшедший. Прямо из галереи его отправили в дом умалишенных.
Картину удалось спасти. Были приняты меры - из Эрмитажа был приглашен опытнейший реставратор. Приехал из Куоккалы Илья Ефимович Репин, который, увлекшись исправлениями, переписал заново голову Ивана Грозного, от этой переделки пришлось потом отказаться. Через несколько месяцев картина висела на старом месте - от ударов не осталось и следа».
Со времен Павла Третьякова любимейший зал, в котором всегда полным-полно, вечно влекущий зрителей, - зал Сурикова. Нигде так не очевидно духовное здоровье народа, как на полотнах Сурикова. Такие его работы, как «Утро стрелецкой казни», «Меншиков в Березове», «Боярыня Морозова» - достижения мировой исторической живописи. «Боярыня Морозова» - это и народный гимн Москве, воссоздающий облик старого города, ее улицы и площади, ее сказочно прекрасный снег, и одновременно ее внутренний мир, целеустремленный, прекрасный, возвышенный.
Ф. ВАСИЛЬЕВ. МОКРЫЙ ЛУГ.
Огромным, я бы сказал, эпохальным событием явилось создание зала для картины Александра Иванова «Явление Христа народу», самой большой по размерам в галерее. Четверть века посвятил Александр Иванов, живя в Риме, работе над полотном, изображающим евангельский сюжет. Толпе на берегу Иордана Иоанн Креститель указывает на приближающегося Христа. Спаситель олицетворяет высшую силу справедливости - ее трепетно ждут люди. Эпическое творение Александра Иванова поражает не только обширностью замысла, но и цельностью мысли, сплачивающей героев, написанных с проникновенной психологической глубиной. Перед нами - произведение, которым восхищались столь не похожие друг на друга русские гении, как Гоголь и Суриков. Репин назвал творение Иванова «самой гениальной, самой народной русской картиной». В зале находятся подготовительные этюды к картине, многие имеют и самостоятельное художественное значение. Некоторые из них обладают мощной изобразительной силой, как, скажем, голова Иоанна Крестителя или лицо раба, озаренное улыбкой.
В. ВАСНЕЦОВ. ВИТЯЗЬ НА РАСПУТЬЕ.
Картина вызывала - от времени создания и до помещения в Третьяковскую галерею - и вызывает теперь споры, иногда довольно яростные. А ведь принято думать, что картины, связанные со стилем классицизма, холодны и никого особенно не трогают! Нет, здесь все наоборот. Самые разные люди - от Герцена до художника М. В. Нестерова - оценивают творение Иванова неизменно высоко. Нестеров сравнивал «Явление Христа народу» с ватиканскими фресками Рафаэля, потолком Сикстинской капеллы Микеланджело и «Тайной вечерей» Леонардо да Винчи. Произведение - не для торопливых посетителей, его разглядывают молча, сосредоточенно, обдумывая, сопоставляя реалистические подробности с их скрытым, нередко символическим смыслом.
Каких только людей не видела галерея за эти десятилетия! По ее залам проходили Лев Толстой, Федор Шаляпин, Владимир Стасов, Петр Чайковский, Федор Достоевский, Савва Мамонтов, Анатолий Кони, Максим Горький…
В. СУРИКОВ. БОЯРЫНЯ МОРОЗОВА. ФРАГМЕНТ.
В 1941 году сокровища галереи были отправлены в Сибирь, где они и спасались от неожиданностей военного лихолетья. Но и во фронтовой Москве не замирала полностью жизнь любимой и высоко чтимой Третьяковки. Гордостью прославленного музея явились тридцать выставок военных лет, среди них, в частности, такие: «Великая Отечественная война», «Фронт и тыл», а также посвященная столетию со дня рождения Ильи Репина…
В 44-м году картины вернулись из дальней стороны, и в мае сорок пятого года галерея вновь распахнула гостеприимные свои двери. Поэтому поводу художник Сергей Герасимов писал: «Третьяковская галерея вновь открыта! Когда входишь в ее светлые залы, испытываешь чувство огромной радости… Смотришь, и кажется, что картины не постарели, а помолодели за эти военные годы. По-новому звучат для нас и знакомые дорогие имена, и каждое произведение обрело новый смысл после великих испытаний и после героических побед, вписанных советским народом в историю человечества…»
Лаврушинский почти всегда многолюден. Едва ли во всем Замоскворечье есть более притягательное место. В последние годы Москва страстно полюбила выставки, которые здесь устраиваются. Интересно наблюдать, как меняются вкусы и привязанности. Так, в 60-х годах «широкий зритель» открыл для себя древнерусское искусство, которое в дни Ильи Остроухова знали и ценили лишь немногие. Огромным успехом пользуются полотна Врубеля. Его таинственные образы, связанные со славянской и восточной мифологией, влекут неудержимо.
Галерея постоянно пополняется. Есть находки, радующие всех. Так, Наталья Алексеевна Демина, чье «знаточеское чутье» (так определила ее основное достоинство В. И. Антонова, автор книги «Государственная Третьяковская галерея») позволило увидеть в неказистой иконке, вывезенной из Касимова,
