Книга Циничные теории. Как все стали спорить о расе, гендере и идентичности и что в этом плохого - Хелен Плакроуз

из лучших, а в идеале еще и наименее предвзятые центры производства знания; просто сравните их с работающими на корпорации или политически ангажированными научно-исследовательскими центрами (think tanks). Как общество мы обращаемся к университетам, чтобы понять, каким убеждениям, представлениям и ценностям можно доверять. Затем они передают студентам знания и интеллектуальную культуру. Таким образом, эти социальные институты готовят образовательную и культурную элиту, которая впоследствии вольется в профессиональную среду, возглавит отрасли промышленности, будет создавать благотворительные организации, выпускать средства массовой информации и определять государственную политику. Правильные университеты бесценны. Неправильные – источник губительной культурной индоктринации, не имеющий себе равных.

Ярче всего академические исследования Социальной Справедливости проявляются в активизме. Его печально известный пример – самопровозглашенное антифашистское движение Антифа[560], однако активизм Социальной Справедливости может принимать самые разнообразные формы: от мирных протестов до навязчивого преследования и домогательств[561], от бросания молочными коктейлями[562] до протестов против «примерок кимоно» как «культурной апроприации»[563], от призывов «учитывать свои привилегии» до «антирасистской» деятельности. Активизм Социальной Справедливости оказывает значительное влияние на многие сферы жизни общества, особенно благодаря социальным сетям. Как уже отмечалось, такие статусные организации, как Google, BBC и Asda, увольняли своих сотрудников на основании жалоб, сформулированных на языке Социальной Справедливости и распространенных через соцсети. Хотя большинство людей, включая самих владельцев компаний, вероятно, не являются сторонниками идей Социальной Справедливости, эти идеи безусловно влиятельны, о чем свидетельствует тот факт, что технологические, вещательные и розничные гиганты готовы идти у них на поводу.

Крупные компании все чаще призываются к ответу за свою продукцию. В 2019 году Macy’s оказалась в центре скандала, начавшегося из-за того, что в интернете кто-то обиделся. Компании пришлось публично извиниться за выпуск в продажу тарелок с рисунком, на котором размеры порций были сопоставлены с размером джинсов (что было расценено как «фэтшейминг»)[564]. Товар был снят с продажи. Японский гигант по производству лапши Nissin извинился и отменил аниме, в котором японская теннисистка гаитянского происхождения была изображена со светлой кожей и европейскими чертами лица[565]. Gucci извинился и снял с производства свитер, ношение которого, по мнению некоторых, создавало эффект «блэкфейса»[566]. Аналогичное обвинение было выдвинуто против обуви из линейки Кэти Перри, которую сняли с производства[567].

Наверное, не стоит удивляться, что крупные корпорации с такой легкостью сдались на милость Социальной Справедливости. В конце концов, их основная цель – зарабатывать деньги, а не отстаивать либеральные ценности. Поскольку большинство потребителей и избирателей в западных странах поддерживают базовую идею социальной справедливости и не понимают разницы между ней и одноименной идеологией, крупные корпорации иногда считают незначительные и особенно ни на что не влияющие уступки активистам грамотным пиаром.

В некоторой степени это объясняет и бесхребетную позицию руководства многих университетов. Хотя университетам в западных странах полагается ревностно защищать либеральные ценности, в частности свободу слова, они все больше тонут в бюрократии и управляются уже скорее не профессорами, а администраторами, начиная напоминать ориентированный на прибыль бизнес. Администраторы университетов в той же мере завязаны на пиар, как и руководители корпораций, пусть и существуют в совершенно иной политической среде (особенно государственные университеты, полностью зависящие от избираемых политиков). Все это усложняет жизнь руководству университетов, в результате чего защита академической свободы зачастую перестает быть главным приоритетом.

Создается впечатление, что онлайн-платформы своими непоследовательными и с виду часто необъяснимыми правилами и кодексами поведения сами связывают себе руки. YouTube[568], Patreon[569], Facebook[570] и Twitter[571] подвергались критике как за баны или демонетизацию определенных пользователей, чьи взгляды считались проблематичными с точки зрения Социальной Справедливости, так и за то, что допустили распространение «фейковых новостей» и создание эхо-камер[572], в частности ультраправых сообществ, тем самым способствуя радикализации и экстремизму. Этот непростой вопрос заслуживает упоминания, пусть его и не удастся рассмотреть здесь должным образом.

Активисты Социальной Справедливости очень заметны в соцсетях и в первую очередь стремятся атаковать видных деятелей из области медиа и искусства. Призывы покарать знаменитостей, художников, спортсменов и других известных людей, выступивших против Социальной Справедливости, причем зачастую неосознанно, называют «культурой отмены»[573]. Эта устрашающая практика нередко подразумевает полное разрушение карьеры и репутации человека за высказывания десятилетней давности или еще в бытность подростком. Например, чернокожий актер Кевин Харт был вынужден отказаться вести церемонию премии «Оскар», когда обнаружились его старые твиты с оскорблениями в адрес геев[574], а когда позже он пострадал в аварии, многие повернутые на Социальной Справедливости активисты радовались этому. Критике также подверглась телеведущая и лесбиянка Эллен Дедженерес, выступившая в защиту Харта. Ее преступление состояло в том, что она приняла его извинения от имени всего общества, часть которого этого не желала. Ранее Дедженерес уже вызывала публичное негодование, когда опубликовала в твиттере шутливую фотографию, изображавшую ее едущей верхом на ямайском спринтере Усэйне Болте, в чем некоторые активисты разглядели заигрывание с расистскими мотивами[575]. Голливудский актер Мэтт Дэймон прогневал онлайн-феминисток, заявив, что сексуальное домогательство бывает разным и шлепок по попе стоит отличать от изнасилования[576], а телеведущий Марио Лопес был вынужден извиняться перед разъяренной интернет-толпой, возмущенной его мнением, что родители не должны некритично признавать гендерное самоопределение своего трехлетнего ребенка[577]. Суперзвезда тенниса Мартина Навратилова подверглась нападкам за утверждение, что транс-женщины обладают несправедливым преимуществом в соревнованиях с цисгендерными женщинами[578]. Под яростный огонь критики попал также Джон Макинрой, заявивший, что Серена Уильямс занимала бы примерно 700-е место в мужском теннисном рейтинге. Позже он сказал, что сожалеет о своих словах, однако не видит ничего катастрофического в том, чтобы сказать, что между мужчинами и женщинами существуют физические различия[579]. Список можно продолжать бесконечно.

Все это исходит от активистов, уверовавших в Теорию. Основополагающая, центральная для Теории предпосылка, из которой они исходят, такова: нетерпимость есть везде и всегда, скрытая лишь тонкой прослойкой реальности. Работа активистов Теории состоит в том, чтобы скрупулезно исследовать тексты, события, культуру, действия, места, пространства, установки, типы мышления, построение фраз, одежду и все другие мыслимые культурные артефакты на предмет скрытой нетерпимости, а затем изобличить эту нетерпимость и очистить общество от нее и ее источников – или, по крайней мере, лишить ее доступа к средствам культурного производства. Иногда, как в случае с фотографией, изображающей Дедженерес на спине Усэйна Болта, нетерпимость усматривается в попытке якобы поддержать культуру «белого превосходства» (которую обвиняют в отношении к чернокожим людям как к «рабочему скоту»). Другие случаи, например когда Дедженерес защищала Харта, интерпретируются как заглушение голосов маргинализированных сообществ и стирание их идентичности посредством отрицания их права оскорбиться или