Книга Книга Ветра и Крови - Сергей Котов

После этого было ещё три вида разных апокалипсисов: близкий взрыв сверхновой, утечка из лаборатории биовируса, создающего странные энергетические структуры на основе органики, которые заставляли оживать мёртвых и глобальная ядерно-химическо-биологическая война. В общем, полный набор.

Запуск корабля с Алисой произошёл во время междоусобной войны. В этот раз пришельцам удалось собрать только три тюрвинга до того момента, как пленник в составе экипажа не отчалил в сторону, как я понимал, Земли.

Я увидел пробуждение айя на орбите Марса. Высадку на Землю. Наш пленник не участвовал в стратегическом планировании, и не знал подлинного замысла — для чего пришельцам нужно было корректировать развитие земной цивилизации. Его в полном объеме знала только Алиса. Но кое-что выяснить всё-таки удалось. Каждый новое изменение проявляло различные комбинации тюрвингов. Айя старались сделать так, чтобы оставить в поле зрения уже известные тюрвинги из предыдущего цикла и проявить максимум новых.

Я следил за тем, как его отправили в прошлое. Зимней военной ночью, когда вдали громыхала артиллерия, а в лесу пахло жжеными дровами. Кажется, они были знакомы с тем, кто держал тюрвинг времени. Об этом говорили сложные эмоции, которые испытывал пленник в этот момент.

Я увидел, как выглядело лицо пришельца до гибели. Даже зная, что это искусный сложный грим, мне было сложно избавиться от ощущения, что я смотрю на человека. Он удивительно имитировал эмоции. Его прикрытые великолепными линзами глаза выражали тоску, решимость, надежду, обречённость и… возможно, что-то ещё, чего я разобрать не мог.

А потом айя оказался в Москве тысяча девятьсот шестнадцатого. Он целый день добирался из окрестностей Смоленской дороги до центра, специально, чтобы проверить состояние оставленных с предыдущего цикла боевых танкеток. Они так до конца и не смогли разгадать, почему земные организмы склонны не замечать инопланетные технологии, и этот вопрос их очень волновал.

Тут его и засекла Гайя.

Сделав усилие, я вынырнул из мозга пленного пришельца.

Катя наклонилась и с тревогой взглянула мне в глаза.

— Гриша, ты как?

Кай, стоящий рядом, тоже бросал в мою сторону озабоченные взгляды, впрочем, не забывая контролировать кокон с пришельцем.

— Нормально. Рассказывать долго. Подключить, покажу, что выяснил.

— Эй! — возмутился Кай, — а голосом рассказать не хотите?

— Расскажу обязательно, — кивнул я, — а пока Катя пусть переваривает то, что я добыл.

Кай странно хмыкнул, но промолчал.

Катя закрыла глаза. Несколько секунд она молчала. Я чувствовал её присутствие во мне. Оно было деликатным и осторожным.

— Гриша, скажи, ты ведь заметил главное, да? — наконец, спросила она, всё ещё с закрытыми глазами.

— Что именно из этого бреда главное? — я сдвинул брови.

— Утоты, — ответила Катя, — точнее, тюрвинги. Ты сколько их насчитал?

— Семь… — ответил я, — это считая тот, в котором они не разобрались. Хотя на самом деле их восемь. Ещё ведь негатор есть! А, может, они как раз не поняли, как негатор работает?..

— Нет, Гриша, — Катя покачала головой, — негатор это не тюрвинг. Его создали одноклеточные. А всего тюрвингов семь. И ни в одном цикле они не были собраны полностью.

— И что это должно значить? — вмешался Кай.

— Пока не знаю, — улыбнулась Катя, — но мы точно должны сделать всё, чтобы попытаться найти все семь до того, как прибудут Считыватели. Почему-то это исключительно важно.

Глава 10

81 год до Перехода

Я легко мог представить, что вернулся домой, в своё время. Именно так и выглядели многие европейские города. Разве что движение не такое интенсивное, шума меньше, да освещение несколько иное — всё же лампы накаливания давали другой свет, не очень похожий на современный светодиодный.

Стояла золотая осень. В районе Далем она была особенно красива: множество парков, сквериков и невысоких особняков создавали совершенно особое настроение. На улицах встречались хорошо одетые, счастливые и довольные люди. Нам навстречу, приветливо улыбнувшись и кивнув, прошла семейная пара с коляской. Он в серой форменной шинели абвера, она — в элегантном пальто с меховым воротником. Женщина толкала перед собой коляску. Пара аккуратно обогнула невидимого для них Кая и, не оглядываясь, двинулась дальше по улице.

Не верилось, что где-то грохочет самая страшная война в истории. Не хотелось верить, что этот улыбчивый офицер через несколько дней будет загонять в деревенские сараи таких же мам, как его жена, и жечь. Вместе с детьми. Не хотелось верить.

Странно, что, пережив столько, именно здесь, в Берлине военного времени, я испытывал, пожалуй, самые сильные эмоции за всё время моего путешествия.

— Не люблю чувствовать себя призраком, — тихо сказал Кай, убедившись, что пара отошла достаточно далеко. Он был одет в марсианский полевой комбез, со шлемом, закрывающим лицо полностью, — уверен, что мне нельзя было?..

— Если не хочешь стать настоящим призраком, — ответил я, — Кай, ты слишком смуглый, чтобы чувствовать себя безопасно в Берлине сейчас.

Напарник развёл руками, и двинулся следом за мной.

— Сейчас, на улице, ещё нормально, — продолжал жаловаться он, — а когда внутрь попадём? Что, если проблемы будут?

— Всё будет в порядке, — ответил я, — не переживай.

Подходы к вилле Вурмбах хорошо охранялись. Но это была профессиональная охрана, не напоказ. Некоторых наблюдателей и снайперов я смог вычислить, только нырнув на пару секунд в режим.

— Вас ожидают, герр оберфюрер, — сказал охранник, пожилой унтер-офицер, — прошу!

Я коротко кивнул и уверенным шагом направился в сторону главного входа.

Вилла почему-то напомнила мне «Наутиллус» из экранизаций Жюля Верна. Кстати, надо будет спросить Гайю — не из наших ли автор? В смысле, не принадлежал ли к одному из наших обществ? Судя по описываемым им технологиям — скорее всего, так оно и было. Здание было каким-то плавным, что ли, с рядом круглых окон на втором этаже, над большим эркером. Ничего особенно зловещего я в нём не ощущал. Напротив. Я бы с лёгкостью поверил, что в нём находится хороший частный детский сад или школа с добрыми учителями. Тем сильнее был контраст от понимания того, что на самом деле происходило за этими стенами.

На крыльце меня встретил улыбчивый человек примерно моего роста, со светлыми глазами, бородкой и лихо подкрученными кончиками усов. Он был одет в гражданское пальто.

— Зиг хайль! — неожиданно воскликнул он, вскинув руку.

Я невольно отпрянул, едва не врезавшись в Кая.

— Хайль Хитлер, — уверенно, «на автомате» ответил я. И только потом осознал, что, если бы я оказался на этом месте раньше, до моих приключений в прошлом, произнести это было бы огромной проблемой. Скорее всего, я бы не смог. И завалил бы всю операцию. Что ж. Можно констатировать, что прочтение «Книги Ветра и Крови» довольно сильно влияет на восприятие реальности.