Книга Музей магических артефактов - Салма Кальк

- Эрмина ещё очень юна, ей совершенно некуда торопиться, - отрезала бабушка. – Женихи подождут. Поспешность со свадьбой должна объясняться какими-нибудь разумными причинами, здесь же я их не вижу.

- Матушка, вы не понимаете, - поджал губы отец, но бабушка перебила:

- Это вы, Жермон, не понимаете. К чему торопиться? К чему суета и спешка? Всё это выглядит так, будто вы пытаетесь выставить Эрмину из дома с первым встречным! Эрмина достойна лучшего! – сурово сказала она. – Что мы знаем о графе, кроме того, что он богат? Ничего? Вот, то-то же! И человеку, о котором вы ничего не знаете, вы готовы отдать дочь?

- Вы очень точно сказали, матушка – он богат! Он обеспечит Эрмине безбедную жизнь и поможет нам всем, ясно вам?

- Госпожа Амелия идеалистка и до сих пор верит, что браки свершаются на небесах, и по любви, - брезгливо сказала маменька.

Да что с ними со всеми сегодня! Как только отец мог придумать такую чудовищную вещь, и почему маменька так говорит о бабушке?

- Я не могу достучаться до вашего разума, но я могу лишить Эрмину приданого, - усмехнулась бабушка. – Останется ли она при этом привлекательной невестой?

Да, всё верно, приданое Эрмины – это бабушкино наследство. Всегда говорили, что когда Эрмина выйдет замуж, то до смерти бабушки будет получать доход с поместья Зелёный Лес, а после её смерти вступит в права наследства. Другого приданого у Эрмины нет, потому что детей в семье пятеро, а отец не очень-то богат, во всяком случае – не так, как хочет показаться. За Эжени дают денежную сумму, о Мадлен пока вовсе помалкивают. А мальчиков осенью нужно отправлять в школу, и это тоже деньги.

- Что это, вы разлюбили свою самую любимую внучку? – усмехнулась маменька.

- Нет, наоборот. Любить её я никогда не перестану, - и бабушка улыбнулась Эрмине – тепло и ласково.

- Всё, достаточно! Эрмина, ступай спать, а с утра займёшься пересмотром приданого. Софи, приглядишь за этим. Матушка, доброй вам ночи!

Под строгим взглядом отца Эрмина на ватных ногах отправилась к себе. Ой, нет, не к себе, нужно заглянуть к младшим.

Но младшие ждали-ждали, да и угомонились сами. Эрмина накрыла одеялом Мадлен, поправила подушки у близнецов. Эти простые вещи делались сами собой, без участия разума, а разум спал. Он уснул в тот момент, когда она услышала, что отец отдаёт её графу – только бы тот взял. Как будто она какая-то бесприданница или отщепенка, или запятнала чем-то своё доброе имя, и теперь её хотят поскорее сбыть с рук!

Наверное, если бы граф хотя бы сам к ней посватался, ей бы не было так больно – но когда отец и маменька хором говорят, что пусть только заберёт? Всё настолько плохо, или они её разлюбили?

Эрмина пришла к себе, и тут же в стенку её спальни застучала Эжени. Да, она же наказана, за то, что как-то нехорошо вела себя в доме господина Гийома. Но подарок ей всё равно подарили, интересно, почему? Нужно зайти к ней, она сама по себе стучать не перестанет и перебудит весь дом.

Эжени сидела на постели – в ночной сорочке.

- Вы все так кричали, что весь дом слышал! – сообщила она.

- Я ни слова не сказала, - пожала плечами Эрмина.

Уф, наконец-то она снова смогла говорить! А то уже было подумала, что теперь так навсегда.

- Папенька говорил за вас за всех, и бабушка тоже! Я всё слышала! Почему тебе опять всё самое лучшее? Ты, значит, будешь графиней Джилио, а я кем? Супругой докторского сына? Или сына судьи?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Эжени, как господу будет угодно, так и станется, - вздохнула Эрмина. – Я никак не стремилась выйти замуж за графа Джилио. И сейчас не стремлюсь, если говорить по правде. И он даже не сватался, понимаешь, папенька просто предложил ему мою руку и моё приданое!

- Да какая разница! Ты поедешь в столицу! И будешь там принята при дворе! А я останусь в этом городишке навсегда!

- Поезжай ты, - пожала плечами Эрмина. – Ты красивее меня, и дорогие платья будут смотреться на тебе намного лучше, чем на мне. И графа забирай! Только тебе придётся убедить папеньку, что нет никакой разницы, какую дочь выдавать за графа замуж. Папеньке без разницы, вот поверь! Лишь бы дочка стала графиней, остальное уже не важно!

- Ну конечно, а ты? Как это – выдать замуж младшую дочь раньше старшей? Вот если бы ты сбежала и обвенчалась с кем-нибудь, то другое дело!

- Нет, Эжени, я не собираюсь ни с кем сбегать, - вздохнула Эрмина. – Да мне и не с кем, если честно. Но я готова уступить это странное замужество тебе, если ты хочешь. Только договариваться со всеми будешь сама, моего красноречия не достанет, да и не очень-то папенька меня слушает.

- Меня тоже, - вздохнула Эжени.

- Зато тебя всегда слушает маменька, - пожала плечами Эрмина. – Она будет тебе союзницей. Ладно, как говорит госпожа Маргарита – утро вечера мудренее. Что-нибудь придумаем. А сейчас спи, поздно уже.

- Уснёшь тут, - ворчала Эжени, но послушно устраивалась в постели.

Эрмина и ей поправила одеяло и поцеловала её – как в далёком детстве, когда они лучше понимали друг друга. И пошла к себе.

Там её ждала Бабетта.

- Барышня Эрмина, это правда?

- Что? – Эрмина села на постели.

- Что господин Руа выдаёт вас замуж! За графа!

- Знаешь, я думаю – может быть, это такой дурной сон? Может быть, я проснусь, и всё изменится?

Но она очень хорошо понимала – нет, не изменится. Совсем не изменится. И что же делать?

- Эх, вот госпожа Маргарита придумала бы, как поступить, но она далеко! – вздохнула Бабетта.

- Кто ж меня теперь отпустит к госпоже Маргарите, - опечалилась Эрмина.

Это пока она была просто барышня Руа, её отпускали. А просватанную невесту никто никуда не отпустит!

- Может, ей письмо написать? – загорелись глаза у Бабетты.

- И как доставить? – опечалилась Эрмина. – И что написать? Что тут напишешь-то!

- Чтобы помогла вам избежать этого брака, вот! Вы ведь совсем не господина графа тогда во сне видели, когда мы только приехали в дом господина Гийома!

- Нет, не его. Кого-то другого. Он стоял спиной ко мне, я не узнала его. Но он был выше и моложе.