Книга Девственница - Амира Ангелос

— Со мной все хорошо… — выдавливаю тихим голосом. — Я думала…

Запинаюсь. Не получается сделать так, чтобы моя речь не сбивалась.

— Думала, Эрик обманул тебя, запутал следы. Возил меня по городу. Он больной на всю голову урод… Но ничего не сделал мне. Физически. Я…

Мои слова невнятны, отрывисты. Начинают душить слезы. Ненавижу себя за это и ничего не могу поделать. Тагир сжимает меня крепче в объятиях. Прижав к себе, целует мои волосы.

— Тсс, милая, только не плачь. Скоро все закончится. Надо лишь потерпеть немного. Ты права, ему почти удалось обмануть нас. Я здесь один… Остальные будут минут через десять.

Он один, помоги нам Боже! Против целой армии!

— Мой отец жив.

Из глаз все-таки брызжут слезы. Тагир смотрит на меня недоверчиво

— Как это может быть? Ты уверена? — спросив это, достает из кармана нож. Ощущение холода лезвия на коже, небольшой рывок, и мои руки свободны. С облегчением растираю запястья.

— Сейчас они о чем-то разговаривают внизу. Для Эрика… Это псих, который меня похитил, — объясняю поспешно. — Для него воскрешение Шаха тоже стало сюрпризом. Отец, конечно, в своем репертуаре…

— Изворотлив как змея? — скалится Тагир. — Мне хорошо это известно. Я должен был подумать о такой возможности.

— Мы ведь не в киношном боевике живем! — шепчу возмущенно. Мы стараемся переговариваться едва слышно.

— Я убью этого чертового Эрика, за то что он сделал. Буду отрезать по кусочку, — мрачно цедит сквозь зубы Тагир, говоря это больше самому себе, нежели мне.

— Надо просто дождаться твоих людей, — произношу едва слышно. — Уходи. Они могут прийти сюда в любую секунду… Кто знает, что придет им в голову. Свяжи мне снова руки, чтобы они ни о чем не догадались.

— Нет, я ни за что тебя не оставлю, — спокойно произносит Тагир. В его голосе стальная решимость.

Слезы слепят глаза, забивают горло, хоть и понимаю, что не лучшее время разыгрывать нервную барышню. Сейчас главное — выбраться отсюда, а поддаться истерике равносильно провалу. Сглатываю дважды, в попытке взять себя в руки, как недавно пыталась побороть страх. Слезы струятся по лицу, я уже ничего не вижу, все расплывается. Ненавижу себя за то что так слаба.

— Все будет хорошо, малышка, — успокаивающе шепчет Тагир. — Мы справимся. Должны. Ради нас. Ради малыша…

О боже, он знает! Знает о нашем ребенке!

— Я в порядке, — отвечаю, чувствуя облегчение от того, что за шепотом нельзя различить дрожь в голосе. Меня охватывает внезапное чувство защищенности. Я больше не сомневаюсь в Тагире. Моя вера в него абсолютна. — Мы можем вылезти в окно. Так, как ты сюда вошел…

— Нет, я не могу рисковать тобой. Это слишком опасно.

В этот момент слышим шаги. Кто-то направляется к двери кабинета!

— Уходи, Тагир, умоляю! — шепчу дрожащим голосом.

— Успокойся. Делай, что скажу и когда скажу, — спокойно одергивает меня любимый.

Киваю, но мне безумно страшно. Колени дрожат, но я говорю себе, что должна справиться.

— Хорошо.

В этот момент стаккато выстрелов разрывает ночь. Одновременно дверь отворяется, на пороге появляется охранник, тот, который привел меня сюда. Меня ослепляет режущий глаза поток света, потому что в кабинете полумрак и глаза отвыкли от яркости. Что-то мелькает мимо, ничего не успеваю понять. Раздается хрип, безжизненное тело охранника виснет в руках Тагира. Он сработал молниеносно, невероятная точность реакции! Тагир опускает поверженное тело на пол, перешагивает, крепко берет меня за руку. Мы выходим из комнаты. Движемся осторожно по узкому коридору. Нам нужно спуститься вниз, потому что здесь мы в ловушке. Нас найдут моментально. Раз прислали охранника за мной, значит времени в обрез. Внизу, на улице, снова раздаются выстрелы. Слева приближаются звуки тяжелого топота.

Нам все же удается спуститься бесшумно, и тут же выстрелы слышатся со второго этажа. Оттуда, где мы только что были.

— Это твои люди? — спрашиваю шепотом.

— Надеюсь, — мрачно отвечает Тагир.

Понимаю, что он ни в чем не уверен. Дом отца огромен и за каждым углом может таиться опасность. В таком темном, со множеством комнат и коридоров пространстве, трудно разобраться где свои, а где чужие.

Я не успеваю даже понять, что они появились. Как незримые тени, окружают нас, и вот уже Тагир без сознания на полу. Они подкрались со спины, не было ни единого шанса. Двое хватают его под руки и куда-то волокут.

— Сама пойдешь, или как ему, помочь? — спрашивает один из бандитов. — Эрик приказал привести тебя.

Мне не хочется, чтобы он ко мне прикасался, да и выбора у меня нет, разве под силу справиться с огромным качком облаченном в черное. Поэтому, сглотнув, киваю. Двигаюсь следом, не сводя взгляда с Тагира, умирая от страха прежде всего за него. Мы возвращаемся в гостиную, где находятся все те же персонажи. Мой отец. Эрик. Живые и невредимые. Как жаль, я надеялась что те выстрелы принадлежали именно им. Если бы эти двое убили друг друга… Это был бы идеальный расклад. Но увы, жизнь не идеальна. Тагир со стоном приходит в себя. Бросаюсь перед ним на колени. Его голова сильно разбита, течет кровь.

— Зачем это все? Неужели нельзя без насилия? — кричу, повернувшись к отцу.

— Это тот сраный мудак, из-за которого ты сбежала? — в голосе Шахова звучит бешенство. — Я думал, что убил его. Именно он все испортил, отнял у меня дочь. Ты была совсем ребенком, а он — поганый извращенец. Как он смог уйти от моих людей? Твари, они уверили меня, что он на том свете. Никому нельзя верить, — сетует отец.

— Заткнись! Я люблю его! А ты — всегда был чудовищем, поэтому я сбежала от тебя. Не было других причин! Только ты!

— Не нарывайся, дочь. Теперь, когда я вернулся, все расставлю по местам. Ты снова поедешь в монастырь. Больше не позволю неуважительно к себе относиться. Я дал тебе жизнь, а значит, она принадлежит мне. Этот ублюдок сдохнет. Он должен был давно кормить червей. Я был уверен в этом.

— Мне не интересны твои семейные разборки, Шах, — кривится Эрик. — Мы почти пришли к соглашению, давай вернемся к тому на чем остановились. Не хочу отвлекаться на этих Ромео и Джульетту. Блядь, я сам готов убить этого мужика. Хочешь? Будет от меня бонус, и мы вернемся к нашим баранам.

Я начинаю кричать, это не намеренное отвлечение внимания, а настоящая истерика. Психика начинает сдавать из-за стресса, в котором я находилась с момента как попала в лапы Эрика. Все эти дни я очень мало ела — было почти невозможно себя заставить, и очень плохо спала. Каждая мышца начинает дрожать, сначала плечи, затем спина, наконец ноги, и вот все тело неудержимо трясет. Мучительно сознаю, что нам уже вряд ли что-то может помочь, но я готова к смерти. Рядом с любимым. Если они убьют его, то и я жить не буду! В этот момент понимаю, что Тагир пришел в себя. Без единого слова он поднимается на ноги и прячет меня за спину, удерживая в пределах вытянутой руки. Сердце трепещет, желудок подкатывает к горлу. Но мне становится гораздо спокойнее за крепким тылом. Как же я люблю его. Безумно люблю. Помедлив, протягиваю руку, касаюсь любимого, не то извиняясь, не то оправдываясь. Ослабевшая, уставшая, прижимаюсь лбом к его спине, с наслаждением впитывая жар сильного тела. Боже, какой же он теплый, и как же я замерзла! Меня продолжает трясти. Пауза в комнате ощущение что длится вечность. За окном вдруг снова раздаются автоматные очереди. Крики, ругательства. Эрик и отец заметно напрягаются.