Книга Ворриор и Пиас. Гнев богов - Стелла Так

– Кто тут толстяк? – возмутился Арес.

Глэдис подло улыбнулась, высунув язык.

– Ты хоть раз за последние сто лет в зеркало смотрел, мясной ты рулет?

– Ты, мерзкая старая…

– Мои дорогие, хватит! – дружелюбно и совершенно спокойно сказал Зевс. Туман у наших ног поднялся и превратился в нечеткие волчьи головы, которые зарычали на нас. – Еще будет время для банальных ссор. А сейчас мы должны обсудить, что делать с необузданными детьми. Как видите, – он указал на нас, – они бунтуют. Какие предложения?

– Я с самого начала сказала, что мы должны были утопить их сразу же после рождения! Всех! – сказала Персефона, поморщив нос.

Зевс вздохнул.

– И уже тогда мы решили, что не можем убивать всех детей, ведь только один из ста обретет бессмертие.

– У нас бы тогда не было этой проблемы! – Персефона равнодушно пожала плечами.

Зевс скрестил руки на груди.

– Однако теперь она у нас есть. И что же нам делать?

– Ворриор… – прошептал кто-то. Так тихо, что я еле расслышала. Это отвлекло меня от ссорящихся богов, и я перевела тревожный взгляд к лежащему на полу Пиасу. Он все еще истекал кровью. Но все-таки как-то смог незаметно повернуться ко мне, потому что еле двигался, подбирался все ближе сантиметр за сантиметром. Его глаза, или то, что от них осталось, были закрыты.

– Ворриор.

Мой взгляд упал на его рот.

– Пиас, – прошептала я так же тихо. – Ты как?

– Дерьмово.

– Любимый, мне кажется, у нас тут небольшая проблема.

Я продолжила шептать и подняла взгляд. На меня смотрел Аид. Он сначала окинул взглядом меня, а затем Мэдокса, который раздраженно смотрел на моего отца.

– Кто это? – озадаченно спросил Мэдокс.

– Аид, – выдавила я.

– Ма… что? Это Аид? Старый чудак? – ошеломленно спросил он. – Ты уверена?

– Да, это он. Помаши ему еще, – предложила я, закатывая глаза.

Мэдокс раздраженно хлопал глазами.

– Но он старый! И мужчина!

– Ворриор, – снова прошептал Пиас. – Здесь еще осталась взрывчатка. Я могу ее подорвать, чтобы их отвлечь.

– Нет! Это мы уже проходили, и исход был печальным, – прошипела я. Видимо, слишком громко, потому что боги прекратили спорить, а Зевс с улыбкой подошел ко мне. Я попыталась отползти подальше, но лианы вокруг заскрипели.

– Не хочешь рассказать, о чем вы шепчетесь, дорогая моя? Будь так добра и расскажи, исход чего был печальным?

– Э… – я сглотнула. Черт подери, мой язык прилип к небу. – Исход попыток Мэдокса встречаться с двухголовой музой. Головы… эм… они ревновали друг к другу, и он не знал, где его…

Вирус и Мэдокс одновременно расхохотались.

Зевс тоже. Белые зубы сверкнули, а в следующее мгновение я получила такую сильную пощечину, что повалилась на пол. В комнате повисла гробовая тишина. Вирус оскалился и тихо зарычал, а Мэдокс выглядел так, будто готов был оторвать Зевсу голову.

В ушах зазвенели колокольчики, и я в буквальном смысле видела перед глазами звезды, когда Зевс встал передо мной, схватил за короткие волосы и потянул вверх. Я слышала, как они тихо рвутся, и боль заставила меня застонать.

– Итак, дитя мое, скажу так, чтобы мы поняли друг друга, – все с таким же мерзким дружелюбием прошептал на ухо Зевс. – У вас больше нет свободы действий. Мое терпение не вечно, и я должен разобраться со всем этим, прежде чем Гера спустится сюда и надерет мне зад, потому что я не стою под ее дверью с цветами и конфетами и не убеждаю ее в том, как хорошо она выглядит после курса пилатеса. Хотя мы оба знаем, что весь курс заключается в сексе с тренером.

– Или тренершей, – весело сказала Персефона.

Зевс проигнорировал ее, продолжая трясти меня.

– Вы, детишки, с этого момента должны заткнуться и ждать, пока взрослые решат, что делать. Я не хочу, чтобы меня перебивали. Поняла? – он снова потряс меня. – Мы поняли друг друга?

То, что я сделала дальше, можно было описать как психическое расстройство или короткое замыкание. Но, пока Зевс встряхивал меня с каждым слишком дружелюбно сказанным словом, я, глядя на него, вытащила свою богиню наружу и выпрыгнула из тела Адониса. Зевс дрогнул, когда я вселилась в его тело и насильно вогнала каждый миллиметр своей магии. Он задыхался и шатался. Остальные боги округлили глаза, Персефона сыпала проклятиями, а Зевс упал на колени и обхватил горло. Ногти царапали кожу, в то время как я прорывалась все глубже, как паразит.

Его душа, к сожалению, была невредимой. Шар из власти, силы и почти непреодолимого желания жить выдавил меня наружу. Зевс забулькал горлом, его пальцы полезли в рот, и я не знаю как, но он закричал и потянул мою душу из себя. Я была так близко к цели! Почти смогла! Почти! Вцепившись в его разум, я попыталась держаться, но отец богов был слишком силен. Он вытащил меня из своих легких и с отвращением отшвырнул в сторону тела Адониса. Моя душа корчилась, и я выглядела как загнанное в угол животное, пока тело медленно восстанавливалось. Его черные частички становились все плотнее, и я почувствовала силу тяжести. Сначала появились кости, потом их обтянули мышцы, и, наконец, пульсирующие органы заполнили пустоту во мне. Я собралась воедино и сделала вдох. Шокированные боги уставились на меня. Все.

Зевс поднялся на ноги, задыхаясь и плюясь. Сосуды в глазах лопнули, как вдруг увидел меня, и во взгляде я увидела гнев и страх.

– Убейте детей! – приказал Зевс.

Арес и Харон тут же бросились вперед.

– Нет! – из ниоткуда появился Аид, преградивший им обоим путь. – Хватит! Прекратите уже!

– А ну уйди с дороги, старик! – зарычал Арес.

Вирус и Мэдокс тем временем кричали от боли, потому что плющ Персефоны впился в их тела. Я слышала, как рвется кожа и ломаются кости. Зеленые растения прорывались через плоть и впивались в вены. Мы должны остановить их. Сейчас. Все равно как. Я подобралась к Персефоне и с силой вселилась в ее тело. Богиня начала задыхаться и отшатнулась. Ее душа, какой бы маленькой ни была, пыталась вытолкнуть меня назад, но я ухватилась за последнюю искру, которая делала ее человеком, и раздавила, словно жука. Путь был свободен.

Я надела на себя тело Персефоны, будто пальто, и увидела мир ее глазами. Мои спутники лежали в грязи и плевались кровью. Зевс выкрикивал приказы, а Аид, задыхаясь, лежал на холодном полу. Я сосредоточилась, задействовала силу Персефоны и прекратила пытку плющом, который теперь полетел в мою сторону, словно рулетка. Щупальца хлестали воздух, будто кнут. Они окропили пол и стены серебряной кровью и вернулись ко мне. Рев Зевса вдруг утих. Ему понадобилась лишь секунда, чтобы понять, что произошло, но этой секунды было достаточно, чтобы занести руки и сбить остальных старых богов с ног. Волосы Персефоны обвивали мое тело, и я с удовлетворением заткнула рот Зевса виноградной лозой. Растения разбрасывали богов по всей комнате. Их тела с приятным звуком шлепались на пол, и теперь у нас была уже не одна секунда, а четыре. Я бросилась вперед и закинула Пиаса на плечи, пока Вирус и Мэдокс со стоном поднимались на ноги.