Книга Криптонит Дубова - Алёна Воля

Уснула в два. Проснулась в семь. В начале восьмого вышла из дома. Валентин пил кофе, прислонившись к машине.

— Доброе утро, Неля Аркадьевна. Кирилл Геннадиевич распорядился отвезти вас.

— Доброе утро. Спасибо. — Ответила озадаченно и дала отбой службе такси.

По дороге мой телохранитель неожиданно поинтересовался:

— Неля Аркади…

— Давайте без расшаркиваний. Можно просто по имени.

— Хорошо. — Согласился легко. — Тогда и меня — Валик. Или Валя. — Помолчал с минуту. — Хотел спросить. Какой движок в вашей мазде? И сколько берет?

Я усмехнулась. Любопытство не порок, а пополненье знаний. Угу.

— Не знаю. — Изобразила чистейшее недоумение. — Я ее в салоне брала. Стандартный, наверное. А что?

Охранник лишь взглянул на меня через зеркало заднего вида, но ничего не ответил. Мы поняли друг друга. Вот и отлично. Настроение к утру у меня ни на грамм не улучшилось. Злилась сама на себя и не могла остановиться.

Вечер в компании Мальцевой и ее Пауля прошел по большому счету хорошо. Если бы не мое дурацкое состояние. Времени на обдумывание хватило с лихвой. Я, конечно же, не исключала варианта, что Дубов увлекся мной по ходу дела, но это не меняло сути происходящего. Он использовал меня. А кому может понравиться подобное?

Теперь о веселом. Когда мы с Кириллом Геннадиевичем приехали, Светка с немцем уже находились в ресторане. Пауль поднялся, здороваясь за руку с Удавом, а я без малого не захрюкала, давясь от смеха, за что получила локтем в бок от подружки. Моя нездоровая веселость была результатом внутреннего напряжения, но она никак не умаляла того, что предстало перед глазами. Прочувствуйте: мистер эсэсовец хер Шмидт был одет в черные обтягивающие кожаные штаны.

О том, что он «Шмидт» — узнала чуть позже, что вызвало новую волну беззвучной истерики. Дело в том, что эта фамилия пошла от слова «Schmied» и в переводе, насколько помнится, означает «кузнец». Откуда я помнила такое — не знаю. Вероятно, где-то проскользнуло в «Арт-Буме», точно утверждать не берусь.

Светик смущалась, глазами приказывала мне успокоиться, пиналась ногами под столом. А когда потомок лейтенанта Шмидта отошел в связи с телефонным звонком, зыркнула в сторону Кирилла, но все же не сдержалась:

— Скажешь хоть слово Сашке — прибью.

— Ну что ты, конечно не-е-е..! — Протянула, сложив губы уточкой и всем видом показывая, что обязательно сообщу, при первой же возможности.

Дубов наблюдал за нами с интересом. Кстати. Как оказалось, он отлично знал немецкий язык, что очень упростило наше совместное общение.

— Просто Пауль — байкер. Хобби у него такое.

— Отлично. — Пытаясь не сильно трястись, выпила сока и откашлялась. — Свет, Саня просила узнать, нет ли у него бункера.

— Вот дурочки! — сдалась она в ответ и чмыхнула, прикрываясь ладошкой. — С вами разве можно серьезно? Что одна, что вторая. Лишь бы зубы посушить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Одним словом посиделки наши были украшены подпольной перепалкой и шутками, которые понимали только мы вдвоем. Удав, судя по всему догадывался, о чем идет речь, так как периодически щурился в усмешках, и хитро поглядывал на нас с Мальцевой.

А дальше был кошмар длиной в неделю. Притом устроенный так сказать собственноручно.

Кирилл Геннадиевич отвез меня домой. Впервые не вышел и не провел. Ровным голосом попрощался и пожелал хорошего нового года.

Женщины живут эмоциями. И это непреложная истина. Почему меня так задело его поведение — не знаю. Очень сложно оставаться уравновешенной и здравомыслящей, когда тебя колотит изнутри. Борьба чувств с разумом вытягивали жизненные соки со сноровкой вампира. Не хотелось ни-че-го. Вообще. Совсем.

Кто-то скажет, мол, сама виновата, надо было ехать с ним в Куршавель. Но все мы разные. Мне вовсе не улыбалось проводить время в кругу его семьи. Давайте на чистоту. Кто из нас любит чужих детей? Единицы. Общение же с подростками пубертатного периода может приносить удовольствие, только если они настроены к вам благожелательно. А я такого не ощутила. Но и это не главное.

Образ жены Бортнича стоял перед глазами. То, что Дубов воспользовался ситуацией, говорило только об одном — он до сих пор что-то чувствовал к ней. Человек прощая, отпускает. А Кирилл мстил.

И даже признавшись сама себе в откровенном влечении, переступить через доводы рассудка не могла. Хорошо. Допустим, Удав увлекся мной. И даже предположим, что вполне искренне. Что это давало? Ну, переспим. А дальше? Рано или поздно появится новая блондинка или брюнетка. Как потом выжить? Да и связываться с мужчиной, ворочающим таким бизнесом… как бы… страшно. Ведь обещание по поводу эксклюзивного коктейля с глазами вместо оливок пробило во мне брешь не потому, что прозвучало жутко, а потому, что я реально допускала такое, понимаете?

Тут же всплывало предупреждение по поводу ребят. Решиться на побег — означало подставить того же Сизого Родю или Плату. Или всех вместе. Вряд ли Кирилл Геннадиевич обделит кого-то из них своим, прости господи, вниманием.

Обещание о том, что не обидит меня лично, не давали такой же иммунитет о неприкосновенности моим друзьям и знакомым. Наоборот. Ограничить свободу человека очень легко, если понимать на какие точки необходимо воздействовать. А Дубов, вероятно в силу того, чем занимался, владел этим искусством на уровне профессионала.

Сейчас скажу дикую вещь. Все это тоже не занимало почетного первого места в рейтинге мыслей штурмующих сознание. Шла борьба с собой, с желаниями, вылезшими из подполья. С тем, что отрицать больше не могла. Я влюбилась. Как и когда успела — не понимала. А еще не знала, что делать дальше.

Пыталась говорить с Лешкой, но не ощущала прежнего отклика. Поехала на кладбище и только там меня прорвало. Ревела, пока не начала задыхаться. Но в тот раз не от боли потери, а из-за вины. Казалось, что предала и обязана попросить прощение…

Дубов прислал мне сообщение шестого января. Сказал, что ждет к четырем часам. За прошедшие дни мне удалось обуздать душевный ураган, а потому отправилась к нему в относительном спокойствии. Ревность потихоньку перерастала в разочарование. Как бы там ни было, не такого отношения я хотела от мужчины по отношению к себе. Может и есть те, кого устроит роль бачка для спермослива, но подобные расклады приемлемы не для всех.