Книга Принц Полуночи - Наталья Игнатова

— Зверь где? — Кинг потерял интерес к происходящему на мониторе.

— Последний раз связывался десять минут назад. Доложил, что возвращается.

— Что он там, в лесу, ищет? Мы тот район обшарили уже.

— Море мы вроде тоже обшаривали. А все равно, видишь, — Пижон кивнул на экран. — Думаю, Гот хочет, чтобы Зверь нашел серьезных тварей до того, как они создадут проблемы на шахте.

— На шахту они из-под земли прирулят.

— Ничего подобного. В горах нет опасности. Вообще.

— Откуда ты знаешь?

— Джокер говорил. И Зверь, опять же.

— А! Ну-ну.

— Не веришь им?

— Верю, — Кинг резко поднялся, повернулся к столу с платами, — Верю, и это меня напрягает. Боюсь, знаешь ли, облажаться.

«Рассказать ему или нет, что Зверь настаивает на разумности Цирцеи? Не стоит, наверно. Кинг опять спросит, откуда я знаю, и тут уж на Зверя не сошлешься, мне он такого не говорил». — Азат взглянул на часы. Его смена закончилась.

— Пост сдал, пост принял? — перебирая платы, поинтересовался Кинг.

— Да. Вот здесь отчет с буровой, а это радиопереговоры за первую половину дня. Сержант Хайруллин пост сдал. Кинг тяжело воздвигся из-за стола. Откозырял:

— Рядовой Бэнистер пост принял. Слушай, Зверя увидишь, скажи, пусть сюда зайдет.

— Скажу.

Зверя Пижон увидел только под вечер. «Мурена» прилетала и улетала, забрала Джокера и вернулась обратно не скоро. А вот когда начало темнеть, вертолет угомонился наконец-то, устало опустился на площадку перед ангаром, и Зверь допустил до машины дежурных техников.

Джокер вылетел на свежий воздух, зябко передергивая плечами. Зверь вышел чуть позже, огляделся, увидел Гота и направился к нему, проигнорировав подошедшего было Пижона.

Ладно. У них дела, а Кинг может и подождать.

— Джокер говорит, надо жечь, — доложил Зверь.

Гота доклад явно не обрадовал, но… но что тут можно сделать, если других способов бороться с лесной напастью не было? Искали ведь. Еще как искали. Так и эдак прикидывали, и все равно получалось, что, как только шахта начнет работать, на нее ополчится все вокруг. Это лагерь от джунглей удален, каменными россыпями отгорожен, скалами прикрыт надежно, а там, на железном месторождении, лес к горам вплотную подходит. Там каждое дерево в бой пойдет Тем более что деревья здешние ходят в буквальном смысле слова.

И Джокер ничего сделать не смог. Честно думал. Честно лес слушал, тварей смотрел, ветер нюхал. Ничего Она не сказала. Вообще разговаривать не пожелала. «Она» — это не Цирцея, конечно. «Она» — это душа здешних лесов. Джокер с ней давно в контакте. Но шахту Она явно перебором сочла.

Стоило летать! Только нервы друг другу истрепали. Молчанием вежливым и ожиданием, кто первый убивать начнет: Джокер — Зверя? Зверь — Джокера?

Но эти лирические отступления майора не касаются. Майор доклад выслушал, ему сейчас решение принимать. Точнее, ему сейчас нужно вид делать, что он решает. Потому что как ни крути, а жечь надо.

— Бедный Джокер, — вздохнул Гот и усмехнулся суховато, — бедный Зверь. Полтора часа вдвоем, в одной машине! Покушения на убийство были или обошлось?

— Обошлось.

— Район, который выжечь нужно, на карте отмечен?

— Так точно.

— Мне не твоя дисциплинированность нужна. — Серые, очень светлые глаза фон Нарбэ обдали холодом. — Мне нужно, чтобы внутри команды не было идиосинкразии. Что у Джокера к тебе? Что у тебя к нему?

— У меня ничего, майор. — Гота трудно было обманывать, тех, кто в небе, вообще очень трудно обмануть. — Действительно, ничего. А насчет Джокера… ты у него самого спроси.

— Он, в отличие от тебя, и рад бы ответить, да сформулировать правильно не может.

— Он не может, а я — не знаю.

— Ладно. Свободен. Тебя Кинг хотел видеть, он в рейхстаге сидит.

— Понял.

— Пижон, — окликнул Гот, уже забыв о Звере, — тебе перед отбоем заняться нечем?

— Никак нет! То есть… нет… да ужинать я иду! — взвыл Азат, запутавшись в ответах.

— Ужинают там, — Гот подбородком указал в сторону жилого корпуса.

Зверь на ходу, не задумываясь, забрал у Азата обиду и растерянность. Улыбнулся. Каплей море полнится. Да и у Пижона сразу настроение поднялось. Всем хорошо. Все довольны. Чего Кинг хотел, интересно?

— Я всю эту неделю копался в кратере, — рассказывал Кинг, демонстрируя Зверю очищенные от копоти, но порядком исцарапанные платы, — нашел рубку. Защита у нее была крутая. Главный компьютер я демонтировал… Сильно сказано, конечно. В общем, порылся я в том, что компьютером было, и вот нашел. Тут в боксе еще чипов десяток.

— Думаешь, они живые? — Зверь недоверчиво разглядывал Кинговы трофеи.

— Я не думаю. Я тебя для этого позвал.

— Не понял.

— Вот эти, которые чистые, — Кинг разложил платы на столе перед сержантом, — я проверил. Они дохлые, но, чтобы в этом убедиться, я полдня убил. А там, — он постучал ногой по металлическому ящику под столом, — таких десятки. Сержант, — гигант скорчил грозную физиономию, — не выдрючивайся, не с Готом разговариваешь. Я знаю, что ты умеешь.

— Откуда бы? — спросил Зверь без особого интереса.

— Джокер сказал, — как о само собой разумеющемся сообщил Кинг.

— Ну, конечно. — Зверь тяжело поднялся из кресла, присел над ящиком.

Семь дней назад он точно так же копался в платах, а Ула… Хорошо, что Кинг не биолог, не немка и вообще не женщина.

Длинные пальцы скользили по черным пластинкам, аккуратно уложенным каждая в свой отсек. Задержались над одной, осторожно коснулись второй, повернули третью…

— Это ведь не все, что было?

— Не все. Там всякого-разного полно. Я рубку нашел, сказал же. В ней одних чипов памяти должно быть не меньше сотни.

— Тащи, что нароешь. Будем смотреть.

— А эти?

— Их там тридцать. Двадцать четыре сгорели, шесть живы.

— Ничего себе! — Кинг просиял.

— Это точно. — Зверь кивнул. — Могло быть хуже.

— Да я не о том. — Белые зубы сверкнули ярче белков глаз. — Я не думал, что ты и вправду такое умеешь.

— Сволочь ты, Кинг, — с чувством сказал Зверь.

— Я — черножопый ублюдок, — выговорил гигант по-русски с омерзительнейшим акцентом, — но ты, снежок, ты купился!

— А ты будешь сейчас счищать с плат копоть, чтобы большой белый начальник мог посмотреть маркировки.

— Я знаю, — заунывно провыл Кинг, — это душа Фюрера вселилась в тебя после смерти. Когда-нибудь я сотворю великий экзорцизм и вышибу из тебя душу!