Книга Привычное проклятие - Ольга Голотвина

Фарфоровое личико Уанаи не дрогнуло. Ксуури Учтиво поклонилась:

— И тебе, госпожа, спасибо за то, что подняла на ноги нашего больного. Здешние люди не хозяева своему телу. Из-за какой-то воспалившейся раны позволяют себе валяться и бредить!

— Ты-то попросту велела бы своему плечу перестать болеть, — добродушно усмехнулась Гульда. — Да и парня этого мы вместе вылечили. Я своими травками его только в чувство привела, а уж ты ему так ловко объяснила, что он здоров, как жених на свадьбе, как бычок на лужайке, как Унтоус в своем замке…

— Я говорила не так.

— Главное — он поверил!.. Да, я забыла, как того беднягу звать…

— Эйнес. Наша находка в Людожорке.

— Что он такое болтал в бреду? Утопленная фляга, бумаги, женщина…

— Бред — он и есть бред! — По ровному, презрительному голосу ксуури было ясно, что она никогда не позволит себе так распуститься.

Гульда задумчиво кивнула — и ее собеседница бесшумно растворилась в серо-буром месиве мертвой листвы, ветвей и мелкого дождя.

Старуха побрела по тропе, не заботясь о том, чтобы остаться незамеченной. Да и кого опасаться, если разбойничья атаманша лично проводила ее за линию караулов? Да и это было скорее знаком уважения, чем желанием уберечь гостью от неприятностей. Неужели кто-нибудь посмеет сунуться поперек дороги вредной ведьме?

А вот нашлись такие наглецы!

В ствол осины в двух шагах от женщины ударила стрела. Неприязненный голос хлестнул откуда-то из сырых крон:

— Не вздумай бежать, старая корова!

Гульда покладисто остановилась и подняла голову, высматривая в ветвях обладателя знакомого голоса. Тяжелый капюшон сполз на плечи, дождь немедленно занялся седыми прядями волос. Холодные струйки потекли за воротник платья.

Старуха поморщилась, но отозвалась приветливо:

— Куда уж мне бежать! Годы мои не те — по грязи да по лужам погони устраивать!

— Опять она про свои годы! — пискляво возмутился куст дикой смородины слева от старухи. — Ты поосторожнее, Бурьян, с прицела ее не спускай!

— Ни к чему портить тетиву на дожде, парни! — кротко посоветовала старуха. Тут ее чуткий слух уловил хруст ветки справа от тропы. — Неужто втроем из-за меня, бедной, по сырости околачиваетесь?

— Поменьше болтай, жаба толстая! — прикрикнул из кроны дуба Бурьян. — Влепить бы тебе стрелу в лоб без разговоров! Вся округа бы мне спасибо сказала! Да сперва охота потолковать насчет твоей захоронки…

— Вот усердие! — восхитилась Гульда. — Из-за медяков нищенки они тут мокнут, как шкуры в чане дубильщика! Лучше б поискали, куда прежний атаман золотишко припрятал!

— А ты знаешь? — прогудел справа заинтересованный бас.

Гульда чуть улыбнулась. Ответила уклончиво:

— По свету брожу, всякое услышать случается. Вот про Бурьяна люди говорят, что выше по Тагизарне, в Серых Соснах, он одной девушке пузо надул. Так ее отец и братья словили Бурьяна. Посреди деревни, на людях, спустили с него штаны, подвесили за ноги на…

— Заткнись!! — перебил ее истеричный вопль из ветвей. — Пристрелю, сука старая!!!

— Попробуй только! — рассердился смородиновый куст. — Так тебя отделаю, что в Серые Сосны прятаться побежишь! Она же нам про атаманов клад расскажет…

— Точно! — донеслось справа авторитетное рявканье. Затрещали ветки, на тропу медведем вывалился Тумба. — Хорош языком чесать, парни, давайте сюда! Попрятались, словно дракона подкараулили, а не бабу старую!

— Да уж лучше бы дракона… — с опаской отозвался Горластый, выбираясь из укрытия.

— А кто на деревьях засел, тех я ждать не стану! — решительно заявила бабка. — Хватит, настоялась под дождем. Дальше будет ельник. Лапы — как шатры, хвоя — ковром, любую непогоду пересидеть можно. Там и потолкуем.

И зашагала вперед, не обращая внимания на протестующие окрики. Здоровяк Тумба попробовал остановить старуху, но та сверкнула на него глазами:

— Только тронь — слова не услышишь про атаманов клад!

Тумба и Горластый поспешили за капризной ведьмой. Бурьян, в кровь исцарапавшись о ветки, ссыпался наземь и помчался напролом за своими приятелями.

Гульда покусывала губу, стараясь не ухмыляться. Хитрая старуха была довольна. Она ведь не зря дразнила Бурьяна! Когда оскорбленный разбойник дурным голосом взвыл со своего «насеста» в ветвях дуба, его дружки невольно взглянули туда, в крону. В этот миг бабка осторожно и мягко уронила с плеча холщовую суму. А затем пошла прочь, рискуя схлопотать стрелу. Главное, чтобы шкатулка с волшебными бусинами не досталась разбойникам, а уж вернуться за ней можно и после. Если, конечно, останешься в живых.

* * *

Какая сказочная погода — смешавший воду с ветром дождь! Немного холодновато, зато как освежает чешую, как промывает все три глаза, как бодрит! Летом это вообще восхитительно: в жару, в пыль, в сушь — и такое купание с неба! Но и осенью дождь радует, как удачная охота. Ученик замучил Сизого вопросом: почему так редко идут дожди за Гранью, над родными болотами, почему там все больше туманы? А что ему ответишь? Да здравствует фраза-выручалочка: «Такова воля Великой матери!»

Ящерок резвился, прыгал, запрокидывал голову, подставляя дождю распахнутую пасть. Сизый снисходительно поглядывал на эти проказы. Он понимал, что веселое настроение Первого вызвано не только дождем. Малыш до сих пор живет счастливым мгновением, когда вожак при всех похвалил учителя. И когда нес в пасти добычу, чтобы положить к ногам главаря. До сих пор, наверное, в ноздрях пряный аромат той пахучей древесины.

Радость детеныша передалась Сизому. Тоже захотелось покувыркаться на этих пластах мха, так сочно пропитавшихся дождевой водой. Но, разумеется, ничего подобного на глазах у Первого ящер себе не позволил. К тому же они здесь не для потехи: Большелапый велел еще раз сплавать на тот берег и пошарить вокруг загадочной пещеры. Кто знает, вдруг удастся еще раз удивить союзника-человека волшебной добычей?

На этот раз ящеры, удаляясь от берега, не чувствовали себя беззащитными. Места уже знакомы, да и дождь — словно река послала вслед свое доброе напутствие…

Вот и расслабился Сизый, непростительно расслабился! С его-то нюхом, с его опытом следопыта!..

Вокруг громоздились высокие скалы, а колючие кусты, сплетаясь, словно устроили засаду, когда наконец-то ящер уловил вражескую вонь. Тут же залег и коротким шипением велел залечь Первому:

— Тролли. Впереди. Трое.

— Ну и что? — пискнул ученик, но получил хвостом по загривку и заткнулся.

Вжимаясь в мох и принюхиваясь, Серый подумал, что удивление ученика вполне понятно. Чего и ожидать, если любой воин и охотник обожает хвастаться своими победами над троллями! Как сползутся двое самцов, так и начинают шипеть: мол, пришлось недавно с парой троллей переведаться, да еще какие крупные попались! А черношкурая молодежь верит каждому слову, как речам Великой Матери. Вот и растут ученики, уверенные, что тролль — это что-то вроде бронекрыса, хорошая тварь для отработки боевых навыков.