Книга Лазурь - Игорь Саюнов

– Она не может говорить из-за деформации голосовых связок, и нет, я не смогу это исправить. Но сейчас речь не об этом. – Терапевт посерьезнел и приготовился выложить свои размышления по порядку, но Конь его опередила.

– Он хочет показать Федьку Егерю, потому что считает, будто она стала мутантом не по своей воле. – Девушка оставила чашку на подоконнике и направилась ко второй кровати. – Я тогда за столом ляпнула сдуру, а он и подхватил…

– А ты знаешь, где его найти? – Няшка обернулась к Терапевту, изумленно вскинув брови.

– Не я. Конь знает.

– Конь?

Сталкерша пробормотала себе под нос что-то витиевато-нецензурное, но вслух сказала другое:

– Ничего я не знаю! Может, когда-то и видела странного мужика, который назвался мне Егерем, а может, это просто кличка такая была, откуда мне знать? Все равно это ничего не даст.

– Почему не даст?! – искренне возмутилась младшая сталкерша. – А что, если появился какой-то способ превращать обычных людей в мутантов и Федька такая не одна? А мы первые, кто сможет докопаться до истины! Я согласна с Терапевтом! – Няшка вскочила с кровати под внимательным взглядом прыгуньи. – Пойдемте к Егерю! Он далеко живет?

– Никто не знает, где он живет, Няшка, – печально улыбнулся врач. – Я хотел сказать об этом сразу, но ты меня перебила. Я надеялся, что наша подруга подскажет, но раз она тоже не в курсе… – Он пожал плечами.

– Но можно же как-то узнать? Его ведь не только Конь видела, я права? Возможно, кто-то знает больше или был у него дома?

Конь поморщилась, всем своим видом показывая, насколько ей неприятна данная тема, но энтузиазм напарницы уже было не остановить. Даже если она откажется поддерживать этот разговор, Няшка начнет приставать с расспросами к другим и никому не даст покоя. Уж лучше взять это дело под свой контроль.

– Ладно. Можно попробовать разобраться, но я не даю гарантий, что предложенный мною метод сработает, как надо. Это типа пальцем в небо тыкать.

– Давай-давай, рассказывай! – Няшка чуть ли не прыгала от нетерпения.

– Разогналась. У тебя мутант рядом сохнет, займись лучше ею, а остальным займемся мы с Терапевтом. – Игнорируя недовольное ворчание подруги, она поманила врача к выходу. – Поможешь мне аргументы подобрать.

Нельзя сказать, что она была полностью уверена в своей идее, но сейчас это виделось единственным выходом. Конь отчаянно не хотела встречаться с Егерем еще раз и бередить старые раны, однако Федька… нет, это было не сострадание – девушка все никак не могла определиться, что чувствует по отношению к мутанту и всей этой истории, и это дико ее раздражало. Во многом именно из-за желания разобраться и поставить точку она решилась на очередную сомнительную авантюру, и если Егерь действительно сможет подтвердить ее позицию либо же опровергнуть, Конь, несмотря на внутреннее сопротивление, отправится на поиски.

Оставив Няшку возиться с Федькой, они спустились вниз, где за барной стойкой в позе надзирателя бдел хозяин заведения. Под его придирчивым взглядом нервно суетился недавно нанятый бармен.

– Что-то случилось? – Павлентий подозрительно сощурился, стоило парочке появиться в поле его зрения.

– Да ничего, – отмахнулась Конь. – У тебя карты Зоны остались?

– Естественно, спрашиваешь еще!

Смартфон – дело, конечно, хорошее и надежное, но каждый сталкер все же предпочитал носить с собой бумажную карту, где скрупулезно отмечал все интересные и опасные места. Техника в любой момент могла отказать, бумага же, в отличие от нее, не подводила практически никогда. Именно поэтому карты в огромных количествах и за весьма символическую цену продавались во всех барах и у всех торговцев. А Павлентий – так вовсе имел свой собственный набор особо точных военных миллиметровок, который, как водится, предпочитал хранить подальше от посторонних глаз. Но сейчас требовалась самая обычная, и Конь, бесцеремонно вытащив из-за соседнего прилавка ближайшую карту, развернула ее на пустом столе в углу зала.

– Вот. – Она нарисовала карандашом, который выдернула тут же, на ходу, из кармана жилетки торговца, кружок в полях западнее «ХЗ». – Здесь я встретила его три года назад.

– Его? – непонимающе переспросил Павлентий.

– Егеря. Да-да, того самого, о котором легенды ходят. Ты, кстати, о нем много слыхал?

Как и любой уважающий себя торговец и хозяин бара, Павлентий слыхал много и обо всем. Он мог рассказать о положении группировок, о местах обнаружения артефактов, тайниках и схронах, о финансовых потоках и многом другом. Только таинственный Егерь в это многое, увы, не входил. Такие, как он, были темой особой, настолько прочно слившейся с легендами и поверьями, что среди всего этого трудно было найти хоть частицу неопровержимой истины. О Егере знал каждый, почти каждый был уверен, что тот живет где-то неподалеку от… да, в общем, отовсюду. Многие говорили, что его можно как-то позвать, другие, напротив, утверждали, что Егерь сам приходит туда, где он нужнее всего. Его считали и бывшим сталкером, и порождением Зоны, и самим воплощением Зоны, кто-то наделял его магией, кто-то – передовой техникой. Объединяло всех одно: никто не мог рассказать о Егере хоть что-то определенное.

– Слыхал, – промямлил Павлентий. Он очень не любил говорить на те темы, в которых не мог козырнуть знаниями.

– Есть ли что-то особенное в том, что ты слыхал? – продолжала допытываться Конь.

Павлентий покачал головой и задал встречный вопрос:

– Зачем вам Егерь понадобился? Для мутанта, что ли?

– Угадал. Подробнее расскажем потом, если дело выгорит. А пока что надо опросить посетителей.

– О чем? Я надеюсь, вы им про прыгуна разболтать не надумали? – забеспокоился хозяин.

– Спокуха, Павлуша. Мы же не идиоты. Лучше подумай, как привлечь народ.

В чем, в чем, а в привлечении народа Павлентий был специалистом. В тот же день на дверях «ХЗ» появилось большое, написанное черным маркером объявление: «Только завтра рюмка водки и бутерброд за прохождение опроса». Ниже красным цветом и другим почерком было приписано «Бесплатно!». Такой же текст веерной рассылкой разлетелся и по гаджетам всех, кто находился в ближайшей округе.

Этот ход возымел должный эффект. Слухи в Зоне распространяются быстрее лесных пожаров, а сталкеры – падкие на халяву люди. К следующему утру у дверей бара выстроилась немаленькая очередь из желающих поучаствовать в опросе. Как это часто бывает, несмотря на все разногласия, здесь топтались и простые ходоки в Зону, и паладины, и какие-то мутные типы, старавшиеся отсвечивать поменьше. Светляки со своим традиционным нонконформизмом и некоторой заносчивостью если и получили эту информацию, то проигнорировали ее. В толпе были и женщины – в последние годы их в Зоне стало не то чтобы много, но встреча со сталкершей уже никого не удивляла так, как это было лет десять назад.

Казалось бы, неужели все они, воины и разведчики, представители группировок и вольные птицы, достаточно обеспеченные, как правило, люди, топали сюда километры ради бутерброда и ста грамм горячительного? Конечно же нет. Дело тут было совсем в другом, и Павлентий как грамотный манипулятор это вполне понимал. Зона менялась и, вопреки старым прогнозам, не разрасталась, а, скорее, упорядочивалась, становясь стабильнее. Меньше тварей, меньше аномалий. Для многих Зона превращалась в рутину, и они получали своеобразный азарт от любых необычных предприятий. Сталкеры шли не за угощением, а за событием, за возможностью в чем-то поучаствовать, поболтать, обменяться информацией и, возможно, получить от всего этого какие-то свои плюсы.