Книга Люфт. Талая вода - Хелен Тодд

Яков улыбнулся, пропуская приветствие. Казалось, они виделись совсем недавно, хотя это было вчера.

– Да, и, послушай, там… мой отец…

Мол нервно заламывала пальцы, не зная, чем ему помочь в знакомстве с Коулом.

– Тише, – он поставил пакеты и крепко ее обнял. – Не переживай, ладно? Это наше знакомство, моя ответственность. Не порть себе праздник.

– Все – твоя ответственность, – она вздохнула, но сдалась. – Хорошо, я согласна. Только еще одно… там есть твой знакомый.

– Роберт, я знаю, я виделся с ним возле пекарни, мы пару раз говорили. Когда-то он здорово меня выручил, выбив дополнительную операцию.

Яков тепло улыбнулся, взял пакеты, еще раз поцеловал Молли, только на этот раз в висок.

– Тебе невероятно идет это темное платье.

После этих слов Молли еще больше залилась румянцем, поправила вьющуюся прядь волос и поспешила вниз. Переживания сменились предвкушением.

Вот только и здесь все пошло не так, как она фантазировала. Коул и Яков коротко и достаточно сухо поздоровались, после чего Роберт предложил безалкогольный глинтвейн.

– Вы любите… – Ани не знала, что отрезать гостю: торт или пирог с лимоном.

– Можно на «ты», – Яков тепло улыбнулся. – Люблю лимонник, кажется, в пекарне его готовят не часто и кусочек отхватить редкость?

– Все верно, как тогда в госпитале: почти что по праздникам. – Роберт поставил тарелки.

В это время Молли аккуратно нарезала тоненькими кусочками запеченное в духовке мясо со специями.

– Да, к счастью, сейчас праздники спокойнее. – Яков кивнул, после чего обратился к Коулу: – Я слышал, вы отличный стрелок и когда-то преподавали в колледже.

– Были и такие времена, но пекарня мне ближе. Здесь можно сохранить человеческое тепло.

Их разговор лился настолько просто и легко, что взбудораженная своими опасениями и фантазиями Молли успокоилась. Привычные темы, хлеб, блюда. Комплименты ужину и разговоры о машинах.

Коул легко вел беседу с Яковом, словно они были давно знакомы. Коул замечал, как волновалась его дочь, что определенно говорило о ее чувствах, но больше всего ценил спокойствие парня. Яков ничего не обещал, не рассказывал о будущих планах, надеждах и мечтаниях о совместной жизни. Для обоих этот вечер был знакомством, которое понемногу открывало их друг для друга, помогая многое понять.

– Молли говорила, что у нее будут выходные на следующей неделе. Я бы мог ее пригласить в театр, кино, может, в кафе, если она будет не против?

Яков спрашивал это с такой же легкостью, как говорил о машинном масле пару минут назад. Будто это давалось ему без волнений. Вот только Молли, в силу своих переживаний, пропустила то, что не ускользнуло от ее отца: Яков спрашивал разрешения с теплом. Явно хотел быть рядом, ему важно было одобрение отца.

– Да, с понедельника у нее отдых, – Коул улыбнулся. – Пусть немного развеется от подсчетов хлеба, гостей пекарни и этих двоих.

Коул посмотрел в сторону Ани и Роберта, которые сосредоточенно пытались отрезать самый маленький кусочек от торта. Победитель, насколько он слышал, получит последнюю порцию себе.

– Ты говорил, что знаком с мистером Варном, верно? Он держит небольшой магазин с автомобильными товарами, – поддержал разговор с Яковом Коул.

Это, казалось бы, простое общение заставило Молли обидеться. Первые пару секунд она готова была высказать свое раздражение от того, что о ее прогулках просили так, между делом, будто она имеет ровно такое же значение, как и накладка на руль в машине. И сказала бы, если бы не взгляд Аннетт, которая покачала головой, замечая, как подруга нахмурилась.

Пара глубоких вдохов, немного горячего шоколада, в который Аннетт добавила корицу, и Мол постаралась подумать о хорошем… О том, что отец не просто был не против, а оставался абсолютно спокоен, прекрасно понимая, что Яков буквально просил разрешения об ухаживаниях.

Остаток вечера она провела словно на иголках, почти не разговаривая. Даже Ани не удалось разболтать ее и отвлечь от мыслей.

Когда Молли ушла провожать Якова и они остались у входной двери, Мол взволнованно прикусила губу.

– Ты так нервничаешь… – Яков крепко обнял ее.

– Да! Я не могу иначе.

– Все ведь в порядке. Я зайду во вторник, сходим куда-нибудь?

– Да, просто ты ведь знаешь, насколько все это выглядит… серьезным?

– Конечно. – Он взял ее лицо в свои руки, мягко коснулся ее губ своими, после чего прижал к груди. – Просто не торопись. Мне важно одобрение твоего отца. Когда я предлагал тебе быть вместе, я понимал, что ты мне близка, что я хотел бы остаться с тобой так долго, как ты того пожелаешь. И не собираюсь отказываться от своих слов.

Молли посмотрела на него большими глазами. Ей хотелось плакать и улыбаться.

– Я просто люблю тебя и буду рядом, только теперь об этом знает твоя семья.

– И я…

– Мне пора, на улице начинается метель, – Яков еще раз поцеловал ее. – Спокойной ночи!

– До встречи!

Она неохотно отпустила его, завязала широкий клетчатый шарф поверх черного пальто Якова и закрыла дверь.

Внутри разливалось непривычное тепло и спокойствие. Яков не торопился, хотел, чтобы все было по правилам, с разрешения родителей. Хотел показать серьезность своих намерений. И об этом же ей говорили Ани и Роб. Теперь слова о «не спешить» звучали иначе: «Дать Якову возможность делать первые шаги».

С этими мыслями Молли поспешила вниз, надеясь, что Коул еще не ушел из гостиной. Ей нужно было поговорить с отцом.

– Куда ты так бежишь?

Коул складывал приборы в подставку.

– Хотела спросить… – она опустила глаза, не зная, какие подобрать слова.

– Молли, дорогая моя, просто будь счастлива, – он по-отцовски тепло ее обнял. – Я рад, что ты нашла человека, которому готова отдать свои чувства. А теперь ступай спать, ты так переволновалась.

– Прости. – Молли уткнулась носом в его грудь.

– Все в порядке, я всегда рядом, всегда за тебя.

Глава 20. Расстояние

Аннетт не стала будить Молли. Решила, что подменит ее за прилавком, заодно вернется к зеркалу. Она привыкла к тому, что является частью чего-то важного. Наблюдая за жизнями, она помещала в них свои переживания, отдавала эмоции и тепло, хранила прошлое и жила там. Судьбы посетителей тесно переплетались с ее видением ситуации, но каждый раз открывали новые грани. Аннетт училась жить иначе.

Если раньше зеркало казалось ей могилой, в которой закапывали боль, то сейчас это была река, наполняемая ручьями-эмоциями. Ани убеждала себя, что однажды ей удастся собраться с духом и оставить наблюдение. Когда-нибудь, но, разумеется, не сейчас.