Книга Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации - Иван Саблин

Хотя верхнеудинское правительство претендовало лишь на местную власть вплоть до формирования единого дальневосточного правительства, Сиббюро провозгласило его «центральным правительством» еще не провозглашенной на тот момент «Дальневосточной республики», и владивостокское правительство должно было находиться у него в подчинении. 18 марта 1920 года в попытке скрыть, что руководство Восточно-Сибирской советской армии является большевистским, она была переименована обратно в Народно-революционную армию (НРА). Тем не менее ее усилили регулярными советскими частями и подчинили советскому командованию (во главе НРА встал бывший командир Пятой Красной армии Генрих Христофорович Эйхе), а не верхнеудинскому правительству. Областные эсеровские и меньшевистские организации выразили протест, а Калашников подал в отставку. Впрочем, и объединение просоветских группировок под властью большевиков оказалось непростой задачей. Радикальные левые эсеры, эсеры-максималисты и анархисты отвергали любые компромиссы с имущим классом и интервентами, а многие партизанские отряды, в состав которых входили корейцы и китайцы, действовали совершенно независимо друг от друга и не прекратили военных действий ни против бывших соратников Колчака, ни тем более против японцев – главного врага корейских партизан. Многие солдаты Народно-революционной армии также были против формирования буферного государства, призывая к воссоединению Российского государства[483].

Семёнов, в отличие от верхнеудинского и владивостокского правительств, не выступал за создание отдельного дальневосточного государства. В марте 1920 года он запустил новую политическую кампанию в Чите, центральное место в которой заняло фиктивное Всероссийское крестьянское правительство, которое якобы было сформировано вместе с Всероссийской крестьянской партией в Нижнем Новгороде в октябре – ноябре 1919 года. Это «правительство» якобы стремилось остановить Гражданскую войну и создать единую и неделимую крестьянскую Россию, уничтожив все другие партии. Ожидалось, что новое «правительство» переедет в Забайкалье и созовет Всероссийское национальное собрание. Фиктивный крестьянский съезд был призван предоставить Семёнову классовую легитимность: теперь он утверждал, что крестьянское правительство «возложило» на него «как на сына простого казака (крестьянина) исполнение обязанностей крестьянского правителя и атамана всех казачьих войск». Нижний Новгород тоже был выбран неслучайно: именно здесь Кузьма Минин и Дмитрий Михайлович Пожарский создали Второе ополчение в 1611–1612 годах и начали поход против польско-литовских войск, взяв Москву и подготовив почву для Земского собора (Земского совета), избравшего в 1613 году первого царя из династии Романовых. Представляя Гражданскую войну новым Смутным временем, Семёнов, возможно, надеялся придать новую силу националистическому дискурсу Первой мировой войны, представить большевиков иностранными оккупантами, подчеркнув их связь с Германией, и мобилизовать крестьянство на борьбу с ними[484].

Среди противников Дальбюро оказались не только Семёнов, радикальные левые и партизаны, но и организованная оппозиция внутри партии большевиков и самого Дальбюро. Лазо, Трилиссер и другие считали японскую опасность преувеличенной. В середине марта 1920 года Виленский, прибывший во Владивосток как советский уполномоченный по эвакуации Чехословацкого корпуса, выступил на Дальневосточной краевой конференции РКП(б) в Никольске-Уссурийском, зачитав директивы о создании демократического буферного государства. Ожидалось, что верховной властью буферного государства станет Съезд представителей трудящихся Дальнего Востока, который выберет Временное правительство народных Советов Дальнего Востока. На местном уровне буферное государство должно было включать в себя как земства, так и советы. Лазо и большинство других участников конференции отвергли этот план, выступили за введение прямой власти Советов и предложили созвать Дальневосточный краевой съезд Советов с неравным представительством городского и сельского населения в качестве высшего органа власти, но согласились отложить введение советских порядков[485].

В феврале – марте 1920 года, независимо от верхнеудинского и владивостокского правительств, советская власть была также провозглашена на Северном Сахалине, на Камчатке и в Амурской области. Большевики Степан Самойлович Шилов (брат Дмитрия Самойловича Шилова), Николай Михайлович Матвеев и другие члены забайкальского, амурского и дальневосточного советских правительств 1918 года координировали партизанское движение в Амурской области, обеспечивая его тесную связь с дальневосточными большевистскими группами. Амурские партизаны были настроены весьма националистически: в 1918–1919 годах они в основном воевали против японских войск. В конце февраля 1920 года в Благовещенск, где Трилиссер уже создал временное советское правительство, прибыл Амурский областной исполком, который был сформирован в конце 1919 года большевиками, анархистами, левыми эсерами и беспартийными партизанами и которым руководили С. С. Шилов и Н. М. Матвеев. Новая власть провозгласила все заключенные после 18 сентября 1918 года сделки недействительными, тем самым претендуя на преемственность по отношению к Дальсовнаркому и правительству Федора Никаноровича Мухина. Японцы под предводительством генерал-лейтенанта Сирамидзу Авы не чинили препятствий изгнанию коалиционных властей (распоряжавшихся в Благовещенске в короткий промежуток между падением администрации Колчака и появлением группы Трилиссера), реквизициям и другим радикальным мерам – и вскоре вывели свои войска из Амурской области. Легкость, с которой ушли японцы, казалось, на деле показала, что нужды в буферном государстве нет, и амурское правительство отказалось вновь вводить земства[486].

Другая группа противников буферного государства сплотилась вокруг анархиста Тряпицына, действовавшего в материковой части Сахалинской области. В январе 1920 года партизанский отряд Тряпицына, включавший в себя китайцев и корейцев и прославившийся своей жестокостью по отношению к сельским интеллигентам и людям, походившим на горожан, атаковал Николаевск. Город защищали японские войска под командованием Исикавы и остатки колчаковского гарнизона, который, будучи наслышан о Тряпицыне, отказался заключать мир с партизанами, как это сделали другие колчаковские гарнизоны на Дальнем Востоке[487]. Получив от Сирамидзу и генерал-майора Ямады Сиро, находившегося в Хабаровске, приказ не вмешиваться в российскую политику, японское командование 29 февраля 1920 года подписало перемирие с отрядом Тряпицына (названным в договоре «Красной армией»). Заняв город, бойцы Тряпицына приступили к арестам и казням земских деятелей, в том числе председателя Сахалинской областной земской управы Андрея Андреевича Шелковникова, торговцев, интеллигентов и других потенциальных врагов, провозглашая лозунги, направленные против капитала, буржуазии, интеллигенции, земства, евреев и имущих классов. Для институционализации своей версии советской власти группировка Тряпицына создала временный исполком и назначила на 12 марта 1920 года созыв Сахалинского областного съезда Советов[488].