Книга Драконовское наслаждение - Анна Ольховская

Кретинизм ситуации выпустил на волю совершенно неуместный хихик. Нервный и коротенький, но Гизмо услышал.

Резко обернувшись, он тихо прошипел:

– Тебе смешно?

– Не то слово! – О, и голосовые связки отпустило, истерический ступор покинул меня, похоже, целиком и полностью. – И смешно, и радостно.

– А радуешься-то чему?

– Ненавижу крыс, особенно тех, что к человечинке приучены. Вот и аплодирую мысленно той зверюшке, что избавила мир от подобной твари.

– Ах, вот оно что! – оскалился псих. Хотя нет, глаза Кульчицкого снова прояснились, безумие накрывало его, судя по всему, только в момент пыток и издевательств. – Аплодируешь зверству?

– Вероятно, мне сейчас полагается запунцоветь от стыда? И всплакнуть вместе с тобой над тельцем бедняжки, намеревавшейся полакомиться моим сердцем?!

– А всплакнуть все же придется, – точеные ноздри красавчика плотоядно раздулись. – Кровавыми слезами рыдать по Анфисе будешь, ...!

Он метнулся к сумке, выхватил из нее скальпель и медленно, совершенно не обращая внимания на звериный вой, направился ко мне.

Вероятно, Кульчицкий решил, что хозяин пещеры ограничится нападением на крысу. А может, я маньяка разозлила больше, чем зверь. Потому что я изначально доставила парнишке массу неприятностей, о чем он вовремя вспомнил и снова занудил насчет выдачи сообщника.

Но мне почему-то уже не было страшно. То ли перегорела, то ли присутствие рядом недовольных вторжением зверей помогло, но я больше не боялась. Внутри закипела и понеслась пузырьками по венам веселая злость. И даже блеск остро отточенного скальпеля возле моего лица не вернул меня в адекват – я не нашла ничего оригинальнее, чем плевок в морду после очередного вопроса о сообщнике.

– С-сука, – брезгливо поморщился Кульчицкий, вытирая заплеванный глаз. – Ну что же, как говорится – око за око!

И скальпель стальным жалом рванулся к моему левому глазу.

Я инстинктивно отдернула голову и со всей дури треснулась затылком о камень стены.

– Не дергайся, ..., больнее будет! И... а-а-а-а!

Нет, он вовсе не звал унылого ослика из мульта о Винни-Пухе. Он орал от боли, выронив из руки скальпель и отчаянно пытаясь стряхнуть вцепившегося в его загривок...

Карпова?!

Да, на спине Кульчицкого висел, завывая и полосуя спину врага в кровавые лохмотья, мой кот! От ярости он увеличился почти вдвое, уши прижаты к голове, из оскаленной пасти рвется утробный вой – назвать его милым домашним котиком я бы сейчас не рискнула.

Да он, собственно, никогда и не был таким, не то что Кошамба.

Ошибочка.

Когда матерящийся Гизмо немного пришел в себя и сообразил, что атакован всего лишь котом, он наклонился и попытался поднять с пола скальпель. И у него почти получилось, вот уже ладонь накрыла смертельную сталь, сейчас он схватит ее и расправится с наглым хвостатым одни ударом...

Фиг вам. Боевой клич, бросок – и ладонь постигла участь крысы. Нет, ее не оторвали, но после общения с клыками и когтями огромной, рассвирепевшей мэйн-кунши пользоваться этой рукой Кульчицкому в ближайшее время вряд ли удастся.

Я не знаю, откуда здесь взялись Карпов и Кошамба. Но они пришли и сражались сейчас за меня не на жизнь, а на смерть.

Но они были всего лишь коты. А у Гизмо в сумке было много оружия, в том числе и пистолет...

ГЛАВА 46

Об этом, похоже, вспомнил и Кульчицкий. А может, боль и вид собственной, а не чужой крови ускорили мыслительный процесс красавчика, и он перестал визжать и размахивать руками, пытаясь дотянуться до висевшего на спине источника боли. К тому же источников было два – Кошамба с настойчивостью робота продолжала атаковать ноги маньяка.

Прошло не более трех минут с момента нападения моих защитников, а видом Сигизмунда Кульчицкого вполне можно было пугать добропорядочных обывателей, а особо нервным вообще лучше не смотреть – крови очень много.

Но и только. Большого урона коты здоровью психа нанести не могли – размеры клыков и когтей не те. Но боль, судя по визгу и захлебывающемуся мату, была адская.

И она, эта боль, в конце концов мобилизовала совершенно ошалевшего поначалу красавчика. Гизмо прекратил визжать, зашипел сдавленно и страшно, словно раздувшая капюшон королевская кобра, ловко увернулся от очередного броска Кошамбы и, гибко изогнувшись, схватил за шкирку Карпова:

– Ну все, ублюдок хвостатый, ты меня достал!

И в следующее мгновение мой отважный защитник с жутким хрустом врезался в стену пещеры. И остался лежать кучкой черного взъерошенного меха...

Кошамба взвыла на ультразвуке и попыталась занять место Карпушки на порванной в лохмотья спине Кульчицкого. Но тот не зря ходил в спортивный зал, и теперь, окончательно придя в себя, относительно легко справился и с этой когтистой проблемой – летящая в прыжке кошка была встречена мощным ударом ноги.

И пушистым мячом отлетела в сторону.

Но о стену, как Карпов, она не ударилась, и через секунду, прижав уши к голове и завывая, снова направилась к обидчику. Вот только шла кошка гораздо медленнее, волоча за собой заднюю лапу.

Гизмо ухмыльнулся и поднял с пола сумку:

– Я бы с удовольствием порезал вас, твари поганые, на меховые полоски, но увы – на развлечения времени нет. Одного не могу понять, – скрипел он, ковыряясь в недрах своей торбы, – какого ... вы устроили тут бойню? Даже если я и занял ваш дом, вряд ли обычные, пусть и одичавшие, коты стали бы вести себя столь неосторожно, они ведь знают, что против человека у них нет шансов. Или у вас тут где-то котята припрятаны? Так вроде не видно и не слышно. Погоди-ка, – Гизмо присмотрелся к ковыляющей кошке, – я же тебя знаю! Ты была любимицей моей мамаши, а потом исчезла куда-то вместе с дворовым ушлепком. Ох, и злилась тогда маман! Велела мне ротвейлера по следам пустить, и я пустил. И был абсолютно уверен, что с вами обоими покончено, мой Граф обычно доводит дело до конца, а уж если дело касается котов, которых он ненавидит, – тут вообще без вопросов. А вы, оказывается, в пещеры ушли. Вот и сидели бы себе тихонечко, пока я со своими делами не разобрался, и остались бы живы. А вы, как последние кретины, помешали мне, да еще и Анфису убили, ... хвостатые! И меня вон как изуродовали! А мне лететь сегодня! – Он проверил обойму в пистолете. – Но ничего, патронов у меня достаточно, тем более что на вас всего-то два и надо. А может, и одного достаточно, кот, похоже, хребет сломал.

Гизмо мстительно ухмыльнулся и направил пистолет на упорно ковылявшую к нему кошку.

– Кошамба, уходи! – закричала я, пытаясь хотя бы стуком связанных ног отогнать отважную дурочку. – Брысь отсюда! Беги, глупая! Ну пожалуйста!

– Кошамба? – приподнял брови Кульчицкий. – Так ты ее знаешь? И что, выходит, что эти твари напали на меня из-за тебя?! О...еть! Что собаки защищают хозяев – слышал, но чтобы коты?! Они же неблагодарные манерные у...ки, которые думают только о себе и своих нуждах!