Книга Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода - Стивен Рансимен

Эти послы вернулись к армии, стоявшей у Арки, несколько дней спустя, доставив последнее предложение Фатимидов о том, чтобы уладить дело миром. Если крестоносцы не будут пытаться силой вторгнуться на их территорию, то христианские паломники получат разрешение на беспрепятственный доступ к святым местам и власти сделают все возможное для того, чтобы облегчить им путешествие. Но предложение наотрез отвергли.

Несмотря на то что другие предводители франков хотели продолжать поход, Раймунд отказался уходить из-под Арки, не взяв ее. Чтобы довести дело до развязки, Пьер Бартелеми объявил, что 5 апреля ему явились Христос, святой Петр и святой Андрей и объявили, что нужно немедленно штурмовать Арку. Большинству крестоносцев уже надоели откровения Пьера, которые они считали политической хитростью графа Раймунда. Часть северных французов под предводительством Арнульфа из Рё, капеллана Роберта Нормандского, теперь открыто заявляли, что не верят ему, и даже усомнились в подлинности копья, заметив, что и сам Адемар Пюиский вовсе не был в ней убежден. Провансальцы объединились в поддержке Пьера. Этьен Валанский напомнил соратникам о его видении под Антиохией. Раймунд Ажильский рассказал, как он облобызал копье, пока то еще находилось в земле. Другой священник, Пьер Дезидерий, поведал, что Адемар после смерти явился ему и описал свои муки в адском огне, до которого довели его сомнения. По словам еще одного священника по имени Эврар, когда он по делам приезжал в Триполи во время осады Антиохии тюрками, тамошний сириец рассказал ему о видении, в котором святой Марк упоминал о копье. Епископ Аптский, который раньше не верил в копье, объявил, что и ему было видение, которое заставило его передумать. Некий Бертран из Ле-Пюи, служивший при самом Адемаре, сообщил, что перед ним предстали епископ и его знаменосец и признали подлинность копья. Перед лицом столь неопровержимых доказательств Арнульфу пришлось публично заявить о том, что он убежден; но его друзья продолжили сомневаться во всей этой истории, пока наконец Пьер Бартелеми не потребовал испытания огнем, чтобы защитить себя от обвинений во лжи. Что бы там ни было на самом деле, нам совершенно ясно, что в то время он сам уже твердо верил в то, что видения посылаются ему Богом.

Испытание состоялось в Великую пятницу 8 апреля. В узком проходе сложили две поленницы, епископы благословили их, и затем их подожги. Пьер Бартелеми, одетый в одну рубаху, держа в руке копье, бросился в языки пламени. Из них он вышел со страшными ожогами и упал бы назад в огонь, если бы его не подхватил Раймунд Пиле. Двенадцать дней он пролежал в ужасных муках, а потом умер от полученных ран. Испытания полностью дискредитировало копье, разве только не в глазах провансальцев, которые заявляли, что Петр благополучно прошел через огонь, но его окружила восторженная толпа, стремясь прикоснуться к его священной рубахе, и втолкнула его обратно в пламя. Граф Раймунд по-прежнему держал копье у себя в часовне со всеми знаками почтения[79].

Армия задержалась у Арки еще на месяц, прежде чем Раймунда удалось убедить снять осаду. Она стоила многих жизней, погиб в том числе и Ансельм Рибмонский, чьи письма к его ленному сеньору — архиепископу Реймсскому подарили нам красочное описание Крестового похода[80]. 13 мая Раймунд уступил уговорам товарищей и со слезами на глазах приказал лагерю сниматься; и вся рать двинулась к Триполи. Затем крестоносцы стали совещаться, каким путем идти дальше. Сирийцы сообщили Раймунду, что легкая дорога идет через Дамаск, но, хотя там хватает продовольствия, очень мало воды. На дороге через Ливан не будет недостатка в воде, но она трудна для вьючных животных. Третьим вариантом было идти вдоль побережья, но там много мест, где проход могла преградить даже горстка врагов. Однако из местных пророчеств следовало, что избавители Иерусалима придут по берегу моря. Этой дорогой и решили идти, не столько из-за пророчеств, сколько из-за того, что она позволяла поддерживать связь с английским и генуэзским флотами, которые теперь крейсировали по левантийским водам.

Когда крестоносцы приблизились к Триполи, тамошний эмир поспешил купить неприкосновенность для своей столицы и ее предместий тем, что отпустил триста пленных христиан, находившихся в городе. К ним он присовокупил пятнадцать тысяч безантов и пятнадцать превосходных лошадей, а также предоставил вьючных животных и провиант для всей армии, включая корм для животных. Сообщается и о том, что он обещал принять христианство, если франки победят Фатимидов.

В понедельник 16 мая крестоносцы отошли от Триполи в сопровождении предоставленных эмиром проводников, которые благополучно провели их по опасной дороге вокруг мыса Рас-Шакка. Мирно пройдя через подвластные эмиру города Батрун и Джебейль, они 19 мая достигли границ фатимидских владений на Собачьей реке. Фатимиды не держали войск на своей северной территории, за исключением небольших гарнизонов в городе на побережье, однако владели значительным флотом, который мог предоставить дополнительную оборону для этих городов. Таким образом, хотя крестоносцы не встретили по пути никакого сопротивления, они не могли рассчитывать на захват ни единого порта, мимо которого проходили, и христианский флот уже не мог поддерживать с ними связь. Страх остаться без еды и воды гнал их вперед, к конечной цели.

Когда латиняне подошли к Бейруту, местные жители, боясь, как бы те не разорили окружавшие город роскошные сады, поспешили задобрить их подарками и обещали свободный проход по своей земле при условии, что их плодовые деревья, виноградники и посевы не пострадают. Крестоносцы согласились и быстро повели армию дальше к Сидону, к которому подошли 20 мая. Сидонский гарнизон оказался покрепче и совершил вылазку, как только они разбили лагерь на берегу реки Нахр-аль-Авали. Крестоносцы отразили нападение и в ответ разорили сады в окрестностях города. Но затем они со всей поспешностью отправились дальше, к Тиру, где прождали два дня, чтобы их могли догнать Балдуин Бургский и некоторые рыцари из Антиохии и Эдессы. Благодаря рекам и пышной растительности это было прекрасное место для передышки. Гарнизон Тира оставался за стенами и не беспокоил европейцев. Армия отошла от Тира двадцать третьего числа и без труда преодолела проход под названием Лестница Тира и высоты Накуры и 24 мая прибыла к Акре. Тамошний правитель по примеру эмира Бейрута обеспечил неприкосновенность плодородных ферм вокруг города, щедро снабдив крестоносцев провизией. От Акры армия направилась к Хайфе и дальше вдоль побережья под горой Кармель в Кесарию, где провела четыре дня, с 26 по 30 мая, чтобы отпраздновать Троицу. Пока она стояла там, произошел один случай: ястреб убил голубя, и тот упал возле палатки епископа Аптского. На голубе нашлось послание от правителя Акры, в котором он настраивал палестинских мусульман против захватчиков.

Когда поход возобновился, он пошел вдоль линии берега до Арсуфа, где армия повернула вглубь страны и прибыла к Рамле 3 июня. Рамлу, в отличие от большинства городов Палестины, населяли мусульмане. До нашествия тюрок она была административной столицей провинции, но за последние годы пришла в упадок. Приближение крестоносцев встревожило местных жителей, гарнизон был малочислен, и к тому же они находились слишком далеко от моря, чтобы рассчитывать на помощь египетского флота. Они всем скопом бежали из своих домов на юго-запад, но сначала в знак неповиновения снесли церковь Святого Георгия, стоявшую в разрушенной деревне Лидда в миле от Рамлы. Когда Роберт Фландрский и Гастон Беарнский подъехали к городу в первых рядах крестоносной армии, они нашли улицы безлюдными, а дома опустевшими.