Книга Опасные игры - Карина Хэлли

Но это был не мой случай. Моя жизнь была лишена смысла. Всю ночь я плакала и металась в кровати.

Кэмден… не знаю, что бы я без него делала. Он не спал из-за меня всю ночь, не выпускал меня из объятий. Он не сказал мне ни слова, просто обнимал меня так, будто боялся отпустить. Биение его сердца, громкое и уверенное, не давало мне лишиться рассудка и чувства реальности.

– Эй, – прошептал он мне на ухо, – сегодня прекрасная погода.

Я перекатилась на бок, обвела глазами комнату, залитую потоком солнечного света, бьющего в окна. Здесь было куда уютнее, чем в номере гостиницы, это уж точно. Но весь солнечный свет мира был бессилен разогнать мрак в моём сердце. Я опустилась на подушку. Слёз не было – должно быть, я уже выплакала их все.

– Я не могу поверить, – прошептала я, уставившись невидящим взглядом на деревянные балки потолка.

– Я знаю, – сказал Кэмден, обнимая меня. Его губы коснулись моего виска, задержались там.

– Ты знал…

Он покачал головой, поцеловал мочку моего уха.

– Я не хотел верить этим мыслям. Я просто пытался нас защитить. На самом деле я не думал, что он способен так поступить с тобой.

– Но он…

– Порой люди бывают слабыми, порой в отчаянии становятся ещё слабее. Я знаю, твой дядя не допустил бы, чтобы с тобой случилось что-то по-настоящему страшное.

Я посмотрела на него краем глаза.

– Он хотел продать меня Хавьеру. За пятьдесят тысяч долларов.

Кэмден натянуто улыбнулся.

– Я знаю. Но мне кажется, Джим искренне верил, что Хавьер не сделает тебе ничего плохого. Ты крепкий орешек, Элли. Может быть, он думал, что ты выкрутишься.

– Ты его выгораживаешь.

– Его уже нет, Элли. Ему не нужно, чтобы я его выгораживал. Я просто пытаюсь понять его, как и ты.

Я покачала головой.

– Может, он таил на меня злобу всё это время.

– Тогда ты понимаешь, каким слабым может сделать человека злоба, – мягко сказал он. Я посмотрела на него, на его полные губы, трёхдневную щетину, прекрасное, мужественное лицо. Под его усталыми глазами были мешки, на лбу залегли хмурые складки. Он тревожился. За меня.

– Нужно купить тебе новые очки, – сказала я. – Ты меня видишь?

Он поднял брови.

– Я нормально вижу. Что не так с очками для чтения? Недостаточно хипстерские на твой вкус?

Я покачала головой.

– Они вполне симпатичные – в них ты выглядишь интеллигентно и сексуально. Но они недостаточно меняют твой образ. Тебе придётся измениться посильнее, когда ты начнёшь новую жизнь.

Его губы дёрнулись.

– Я уже изменился, Элли. Мне кажется, я уже никогда не стану тем человеком, каким был раньше. Мне кажется, Кэмден Маккуин погиб в одну из этих ночей.

Я ощутила, как рвётся моё сердце.

– Я знаю. Мне кажется, Элли Уотт тоже погибла. Может быть, вчера вечером, вместе с дядей Джимом. Может быть, миллион раз до этого.

Он крепко сжал мою руку.

– Мы справимся, ты знаешь. Мы со всем этим разберёмся и уедем. Я не готов отказаться от новой жизни, не готов отказаться от тебя. Мне наплевать, если я всю оставшуюся жизнь буду Коннором Маллоем, если всю эту жизнь я проведу с тобой.

– Тебе не кажется, что это невозможно? – спросила я. – День за днём наша новая жизнь ускользает от нас всё дальше. Мы были так близко… так близко, а потом…

– А потом ты решила спасти дядю. Ты поступила правильно, и ты об этом знаешь. У тебя были все причины ему доверять. Ничего этого не случилось бы, если бы ты ему отказала, но ты ненавидела бы себя. Теперь ты, по крайней мере, знаешь, что хотела помочь ему. Это главное. Ты хотела всё исправить, а это больше, чем можно ожидать от одного человека, тем более человека, обожжённого жизнью.

Леденящий страх прошёл по моей спине.

– Но он не остановится, он будет меня искать. Куда бы я ни поехала, он будет там. Он не остановится, пока я не окажусь в его руках.

– Послушай меня, – Кэмден встряхнул меня как следует, пристально посмотрел на меня. Его глаза горели решимостью. – Я не позволю ему тебя найти. Не позволю тебя забрать. Вдвоём мы с ним справимся. Придумаем себе новую жизнь. Может быть, ты уже никогда не будешь Элли Уотт. Может быть, перекрасишь волосы в красный, сделаешь короткую стрижку, купишь парик. Будешь носить цветные линзы. Полностью изменишь стиль. Мы превратим тебя в другую женщину, и я буду любить её так же, как люблю тебя. Я знаю, настоящая ты спрятана под этой оболочкой, и она жива, несмотря ни на что, и это самое главное. Неприятности не могут длиться вечно. Мы захлопнем дверь в прошлое и начнём новую жизнь.

Он говорил так искренне, так серьёзно, так неописуемо романтично… но я не могла отделаться от чувства вины. Я втянула нас в эту грязь. Это был мой крест, не его.

Но что бы я ни думала, он был со мной не согласен. Он хотел быть рядом. Он целовал меня страстно и нежно, его язык ласкал мой, его губы вливали в меня новую жизнь, пробуждали радость, застывшую глубоко внутри, радость, которую я боялась чувствовать. Вдруг я полюблю этого человека? – думала я, чувствуя, как он покрывает поцелуями моё горло. Это будет так легко…

Я заглушила эти мысли, сосредоточилась лишь на своих ощущениях. Чувствовала лишь то, чего он добивался. Прикосновения его сильных, талантливых рук, гладивших моё тело, его языка, ласкавшего мои уши. Он стянул с меня майку, гладил большими пальцами мои соски, пока они не затвердели, потом нежно сжал, наполнив изысканной болью. Я стянула бельё, его рука двинулась вслед за моей. Он гладил меня, медленно вводил пальцы, пока я не раскрылась ему навстречу.

Он притянул меня к себе, прижал к груди. Он покусывал мою шею, и эта боль была совсем не похожа на ту, что рвала меня изнутри; эта боль была соблазнительной и сладкой. Я позволила себе отдаться этой боли, я была согласна на всё, что он хочет со мной сделать, на все чувства, какие он хочет во мне вызвать.

Поглаживая меня по ягодицам, пощипывая то тут, то там, он медленно вошёл в меня, наполнив моё тело чем-то большим, чем физическое ощущение. Наполнив его светом. Искристой лёгкостью. Надеждой.

Мы неторопливо занимались любовью, наслаждаясь каждым движением, каждым прикосновением. Его руки изучали моё тело, будто я была шедевром, произведением искусства, и он не мог поверить, что всё происходит по-настоящему. Он двигался во мне так восторженно, и я задыхалась, я хотела большего. И наконец он доставил мне это удовольствие, сжимая мои груди до боли, лаская губами мочку моего уха.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – Теперь и навсегда, под любым именем.

Вот и всё. Сжимавшее меня напряжение отпустило, оргазм накрыл меня волнами. Я шептала его имя, слёзы катились из глаз. Я чувствовала всё, что была способна чувствовать.