Книга Требуется невеста, или охота на светлую - Валерия Чернованова

— И последний на сегодня лот, — сонора Сольт возвращается на сцену, а официанты тем временем разносят фруктовый сорбет, который обычно подают между двумя основными блюдами. Якобы он помогает освежить вкусовые рецепторы. — Обручальное кольцо с редчайшим голубым бриллиантом. У этой драгоценности своя особая история, и в последний раз оно украшало руку наследной принцессы Джовера. Возможно, кто-нибудь из присутствующих здесь соноров пожелает украсить им руку своей избранницы. — Сонора Сольт игриво улыбается и громко объявляет: — Стартовая цена — три миллиона!

Гаснет свет, и внимание всех собравшихся переключается на обручальное колечко, рассыпавшееся над столами искрами голограммы. Голубой бриллиант действительно завораживающе красив, и его блеск ещё больше подчёркивает обрамляющая его россыпь мелких сверкающих камней.

Поглазев на раритет, я сосредотачиваюсь на угощении, а кто-то с задних столиков тем временем в ажиотаже называет цену:

— Три двести!

— Три с половиной! — доносится откуда-то сбоку.

— Четыре.

А вот это уже ни с сзади и ни сбоку, а совсем близко, и… И сорбетом я всё-таки подавилась. Тихонько кашляю, и Оли, добрая душа, быстро подливает мне в бокал воды.

— Спасибо, — сделав пару жадных глотков, улыбаюсь девушке и перевожу взгляд на Хороса.

А ему-то на кой йорг сдался этот лот?

Ксанор смотрит на меня и беззаботно подмигивает, а когда с галёрки заявляют про цену в шесть миллионов и следом кто-то заикается про восемь, он резко обрубает:

— Десять, и на этом закончим.

В зале воцаряется тишина. Такая, что я даже не решаюсь дышать, потому что есть риск, что меня услышат. Луч света выхватывает из полумрака Тёмного, совершенно расслабленного и явно довольного произведённым эффектом.

Я не вижу лиц собравшихся, но могу себе примерно представить лицо Хороса-старшего. Вздрагиваю от этого представления и тянусь за шнайсом, но вовремя останавливаюсь. Всё, Ленни, хватит.

— Больше никто? — сонора Сольт натянуто улыбается, ждёт ещё несколько секунд, а потом как-то уныло говорит: — Ну что ж, и это сокровище нашло своего владельца. Обручальное кольцо с голубым бриллиантом отныне принадлежит сонору Хоросу!

Гости хлопают в ладоши, поздравляя новоиспечённого покупателя, к которому подходит мужчина во фраке и с поклоном церемонно протягивает серебряный поднос. На белоснежной салфетке темнеет маленькая бархатная коробочка. Ксанор забирает своё баснословно дорогое приобретение, но вместо того, чтобы сунуть его в карман и наконец переключиться на тающий сорбет, зачем-то поднимается на ноги.

И снова все звуки резко обрываются: аплодисменты, голоса, музыка. В момент, когда Тёмный раскрывает коробочку, опускается передо мной на одно колено и спрашивает:

— Эления Лэй, ты станешь моей женой?

* * *

— У вас пять минут.

Девушка смиренно кивает и, дождавшись, когда охранник разблокирует тяжёлую металлическую дверь, проходит в комнату для встреч с заключёнными. За стеклянной перегородкой её дожидается мужчина. Он сидит, заложив руки за голову, и со скучающим видом рассматривает потолок.

— О, Селена, — мужчина иронично усмехается, — давно ты здесь не появлялась.

— Потому что было не с чем к тебе приходить. — Девушка опускается на стул, закидывает ногу на ногу и достаёт из сумочки сейт.

— А теперь есть с чем? — Мужчина подаётся к прозрачной перегородке, но потом, поморщившись, вынужденно отстраняется, не желая, чтобы его ударило разрядом магии.

— А теперь есть. — Девушка улыбается и наманикюренными пальчиками касается экрана, над которым воспаряет полупрозрачная голограмма.

Чёрные глаза заключённого загораются.

— Мы нашли её, Валар.

— Где она? — он жадно всматривается в лицо девушки с голограммы.

— В Грассоре. В Кадрисе, если быть точной.

— Марисела с ней?

Селена кивает, радуясь, что на этот раз сумела угодить своему начальнику.

— Теперь она сонорина Лэй.

— Лэй, говоришь… — задумчиво повторяет мужчина, и на лице у него появляется хищная улыбка. — Поможешь выбраться?

— Можно устроить.

Тёмный продолжает улыбаться. Прикрывает глаза, представляя, чем займётся, оказавшись на свободе, и говорит хриплым шёпотом:

— Я соскучился по своему ребёнку. И ещё больше я соскучился по охоте.