Книга Шкатулка хитросплетений - Терри Брукс

— Переходи к сути, — холодно бросила Ночная Мгла.

— Это и есть суть, — ответил Бен. Засунув руку под рубаху, он вытащил медальон с выгравированным на нем изображением Паладина, выезжающего из замка Чистейшего Серебра на рассвете. — Медальон королей Заземелья, данный мне, когда я отправился туда из своего мира. Он облекает меня властью над страной и дает право приказывать Паладину. И у него есть еще одно свойство: он позволяет мне проходить сквозь волшебные туманы.

Наступило долгое молчание.

— Так ты думаешь… — начал было Страбон, но остановился.

— Возможно, что у талисмана волшебство не было отнято, как у вас. Возможно, наша тюрьма рассчитана на то, чтобы делать бесполезным волшебство живых существ, но не волшебство предметов. — Бен помолчал. — За пределами Заземелья медальон не дает права властвовать и не вызывает Паладина. Но он позволяет идти сквозь волшебные туманы. Возможно, он сделает это и здесь. Быть может, он сохранил свою связь с доспехами Паладина, хотя эти доспехи, возможно, появляются тут в виде Марева. Мне кажется, шишиги его узнали и он защитил нас от них. Может, он даст нам свободу.

— Если мы действительно заключены в какую-то часть туманов, — неприветливо напомнил Страбон.

— Если, — согласился Бен.

— Ты даришь нам очень малый шанс, — заметил дракон.

— Но другого у нас нет.

Страбон кивнул. Его уродливая морда была почти безмятежной.

— Да, другого нет.

Тут вперед вышла Ночная Мгла — сплошной гнев и острые углы — и остановилась перед Беном.

— Он действительно будет работать? — спросила она с опасным спокойствием, указывая на талисман.

Бен посмотрел ей прямо в глаза:

— Думаю, что да. Надо взять медальон в туманы и проверить. Если он будет действовать так, как должен, мы выйдем из туманов в том месте, где вошли.

— Став снова собой? — Ее глаза сверкнули.

— Не знаю. Когда мы окажемся вне нашей тюрьмы и ее волшебства, мы должны будем снова стать прежними.

Она кивнула. Лицо ее было беломраморным, глаза стали почти алыми. В них отражалась такая ярость, что он невольно содрогнулся.

— Да уж, тебе лучше надеяться, что так и будет, королек, — нервно сказала она. — Потому что если мы не выберемся из этого безумия и я снова не стану прежней, целиком и полностью такой, как была, я весь остаток жизни буду искать возможность погубить тебя. — Даю тебе слово. — Она завернулась в свой длинный плащ, напомнив в туманном рассвете темный призрак. — А теперь выводи нас отсюда.

* * *

Казалось, время остановилось.

Ивица медленно и упорно шла сквозь туманы, осторожно делая шаг за шагом. Она не могла бы сказать, куда идет. Она едва различала землю, по которой ступала. Если это ловушка, то она погибла. Туман был таким густым, что она натолкнется на любую западню, ничего не заметив. Она шла, доверяя только своему чутью, а в том, что касалось эльфов, любое доверие было неуместным.

Но спустя какое-то время воздух начал расчищаться. Сумрак постепенно начал разжижаться, словно ночь отступала перед рассветом: глубокие тени постепенно сменялись все более легкими. Вместо темноты ее окружал сероватый свет, но солнца по-прежнему не было. Постепенно туман отодвинулся, так что переплетался теперь со стеной деревьев и кустарника. Ивица осмотрелась. Она оказалась среди зарослей и лоз, влажной зловонной земли и тишины. Вокруг нее

— ни единого звука, никакого движения, словно вся жизнь была уничтожена.

Она сделала еще несколько робких шагов и остановилась. Снова осмотрелась. Сердце у нее оборвалось. Теперь она знала, где оказалась. Она была в Бездонной Пропасти, в доме Ночной Мглы.

На секунду она с надеждой подумала, что ошиблась. Как она могла прийти сюда? Она снова двинулась вперед, вглядываясь в окружающие ее заросли, пытаясь заглянуть за густой полог ветвей, проникнуть сквозь тени, убедить себя в том, что обозналась. Но это ей не удалось. Ее инстинкты и воспоминания совершенно недвусмысленно говорили ей, что она в Бездонной Пропасти.

Ивица сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Возможно, это очередной трюк эльфов, подумала она. Возможно, так они решили отомстить ей — тем, что позволили забрести в логово ведьмы. Дирк с Лесной опушки посоветовал ей, чтобы она слушалась своих инстинктов. Да, не верь котам. Она протяжно выдохнула. Как бы то ни было, ей надо поскорее отсюда выбраться, иначе ее заметят.

Она быстро пошла сквозь густые зеленые дебри пропасти, надеясь выйти к лощине еще засветло. Хотя утро еще не настало, вполне вероятно, что она будет бродить по пропасти до ночи и так из нее и не выберется. Так бывало со многими. Она двигалась бесшумно, призвав на помощь свои умения потомка эльфов, ободряя себя мыслью о том, что по крайней мере вернулась в Заземелье. Она не могла понять, почему инстинкты могли так подвести ее. Наверняка ее обмануло волшебство эльфов. Как это жестоко и гадко с их стороны, сердито подумала Ивица.

Внезапная боль пронзила все ее тело, и она согнулась вдвое. Упав на одно колено, она пыталась отдышаться. Боль длилась секунды и сразу же исчезла. Ивица снова поднялась и поспешно пошла дальше. Через несколько минут боль опять вернулась. На этот раз она была еще сильнее и длилась вдвое дольше. Сильфида опустилась на колени в высокой траве и обхватила живот руками. Что с ней?

И тут ее словно током пронизало осознание происходящего.

Это дитя! Настало время!

Она закрыла глаза в отчаянии и недоумении. Только не здесь! Пожалуйста, не здесь!

Она с трудом поднялась и двинулась дальше, но не прошло и минуты, как боль вернулась, снова бросив ее на колени. Боль была такой сильной, что Ивица едва могла дышать. Сжав зубы, она в последний раз попыталась встать — и сдалась. Дитя само решит, предупредила ее Мать-Земля. Очевидно, именно дитя это и делало. Стоя на коленях посреди Бездонной Пропасти, Ивица расплакалась. Дитя не должно было родиться в этом гадком месте! Оно должно было родиться не в тени и тьме, а среди солнечного света! Неужели эльфы имеют отношение к тому, что случилось? Неужели это они подстроили, неужели их настолько разозлило то, что они не сумели оставить себе ребенка, что теперь они хотят навредить ему?

Слезы продолжали катиться по щекам Ивицы, но руки ее уже нащупывали мешочек с драгоценными почвами. Она вытащила его из-под плаща и распустила завязки. Боль приходила неожиданными спазмами, раздиравшими все тело. У нее не было времени приготовиться к родам, приспособиться. Все происходило настолько стремительно быстро, что у нее не было времени даже задуматься.

Она с трудом проползла еще несколько шагов до того места, где земля была голой, и пальцами впилась в землю, чтобы взрыхлить ее. Это оказалось нетрудно: почва в Бездонной Пропасти была влажной и мягкой. Подготовив небольшой участок, Ивица открыла мешочек и рассыпала перед собой собранные ею почвы, а потом тщательно перемешала их. Боль стала постоянной, поднимаясь и спадая ритмичными волнами. Она жалела, что так плохо представляет себе, чего можно ожидать, жалела, что не расспросила об этом Мать-Землю. Рождение потомков эльфов бывало самым различным, индивидуальным для каждого ребенка, а она так мало знала, как это бывает! Она сильнее стиснула зубы, смешивая почвы: от старых сосен Озерного края, из места в мире Бена, которое называлось Гринвич-Виллидж, и из волшебных туманов. Она распределяла их по почве Бездонной Пропасти.