Книга Лабиринты тьмы - Виктория Щабельник

Дрэгон же тем временем бросился в кабинет Ньярлатхота, смутно надеясь на чудо, предчувствуя, что там увидит. Но кабинет был пуст.

— Не понимаю, как такое могло произойти! Где все? — не выдержал Аэрон, обеспокоено смотря на посеревшего Владыку.

Не отвечая, тот вернулся в коридор, внимательно обследуя стены, потолок, пол. Присев, он склонился к чему-то, пытаясь всмотреться в темный камень.

— Что это? — рядом присел Аэрон.

— Боюсь, я только что получил ответ на вопрос, куда делись обитатели замка, — мрачно произнес Владыка.

— Ты же не хочешь сказать, что… — начал сын.

— Не хочу, но именно это с ними и произошло, — он провел рукой над серой кучкой пепла.

— Кто на такое способен?

— Раньше я бы сказал, что никто, а теперь, — резко выпрямившись, Дрэгон бросил хмурый взгляд за спину Аэрона. Тот, напрягшись, повернулся на звук приближающихся шагов и встретился с бездушным взглядом темных глаз Хока.

— Ее нигде нет. На постели я заметил кровь.

— Значит не все потеряно, — Дрэгон направился к лестнице, — если Нами сопротивлялась, ее не застали врасплох, как остальных.

— Они не могли убить всех. Кто-то должен был хоть что-то заподозрить и успеть уйти. Возможно, даже с Виктором.

Он сам понимал, насколько хрупка его надежда. Похищение его сына было жестоким, четко спланированным актом. Он надеялся, что здесь, в Лэнге ребенок не будет подвергаться такому риску, но все вышло иначе, и теперь он с ужасом представлял, что может ждать его сына в руках похитителей. На миг перед глазами мелькнуло лицо Диаза, но Дрэгон отогнал от себя болезненные воспоминания. Не теперь, когда нужно быть собранным и думать лишь о том, как выследить похитителей и вернуть малыша. И только после он даст себе слабину, и подумает, как будет сообщать Анне о том, что случилось с ребенком.

— Но какая сила способна превратить Древнего в прах? — подавлено спросил Аэрон.

— Не думаю, что кому-то из ныне живущих это известно, — сказал Дрэгон, стараясь подавить невольную дрожь от непрошенных воспоминаний:

— Опыт оказался неудачен, жертва умерла, не дожив до его окончания, просто рассыпавшись в прах.

Но здесь не было Повелителя, способного сотворить такое, или не способного? Судя по тому, что рассказал Тирэн, ни ученые, ни его отец так и не поняли, что же произошло тогда в лаборатории. Что послужило причиной подобной смерть их жертвы? Но теперь они столкнулись с чем-то подобным, Владыка это чувствовал, и сгорал от едва сдерживаемого гнева. Он обязан был предугадать заранее возможность подобного и предотвратить. Теперь поздно сокрушаться о произошедшем, нужно искать сына, Но прежде придется выяснить, что же произошло этой ночью в Ониксовом замке.

Лэнг

— Давай не будем играть словами, Кайл. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы понять, когда ты хочешь что-то от меня скрыть, — я говорила спокойно, но внутри меня клокотала чистая, едва сдерживаемая ярость. Мне казалось, что еще немного, и я сгорю заживо, поглощенная силой, которой не могла дать выход — своим давно утраченным Духом огня.

— Ты должна понять — Дрэгон обязан был поступить именно так. Он не понимал, чем вызвана его тревога, но не мог терять ни минуты.

— Достаточно было просто сообщить мне о том, что он чувствует. Он прекрасно знает, что сейчас я сама этого сделать не могу.

— Именно поэтому он решил не беспокоить тебя, — продолжал Наместник.

— Довольно, Кайл. Оставим эти объяснения на потом, когда Дрэгон вернется в Квазар. Сейчас я прошу тебя помочь мне попасть в Лэнг.

— Этого я сделать не могу, — хмуро отрезал Владыка.

— Что значит не можешь? Неужели Дрэгон приказал тебе…

— Владыка Дрэгон не в праве мне приказывать что-либо. Не забывай, кем я являюсь в этом мире, — мягко возразил Кайл, — я лишь пытаюсь тебя защитить, раз ты сама полностью утратила инстинкт самосохранения.

— Я его никогда не имела, — возразила я, — но сейчас не об этом. Возможно, мой сын в опасности. И я хочу знать, я имею право знать, что происходит.

— А возможно твое беспокойство напрасно, и Владыка всего лишь решил перестраховаться. Ты должна дать ему время.

— Иногда его может не быть. Кайл, прошу, помоги мне попасть в Лэнг!

Я готова была зарыдать, лишь бы пробить броню этого упрямца, но, похоже, все мои старания оказались напрасны. Я понимала его и Дрэгона. Какой-то частью себя понимала — им не нужна была обуза в моем лице, не способная себя защитить, тем более, если в Лэнге их действительно поджидала опасность. Но я ведь была еще и матерью Виктора и не могла просто ждать, когда станет известно хоть что-нибудь.

Кайл, видя мои терзания, подойдя ко мне, тихонько обнял, успокаивающе поглаживая волосы.

— Дай им сутки, потом можешь бить и крушить все, что попадет тебе под руку, — попросил он, — я знаю, тебя это не успокоит, но обещаю, что пошлю в Лэнг кого-нибудь. Как только что-то станет известно, нам тут же сообщат.

— Поклянись, — по-привычки пробормотала я.

— Клянусь, — серьезно сказал он, глядя мне в глаза.

— Хорошо, я дам тебе сутки, — в ответ я так же честно посмотрела в его.

Разговор с Наместником не принес облегчения, лишь убедив, что от меня скрывают что-то важное и никогда не позволят попасть в Лэнг, если там таиться хотя бы малейшая опасность. Такая забота меня просто бесила и заставляла искать иные пути. Мне хотелось бороться против всего мира, всех, кто пытались мне воспрепятствовать попасть к сыну, а сил хватило только на то, чтобы дойти до своей комнаты и упасть поперек кровати. С этим надо что-то делать. Браслеты постепенно убивали меня, хотя на Даринии я носила их несколько лет и никогда не чувствовала себя так погано.

На окно упало несколько капель. Начинался дождь. Хмурый день лишь добавил мне тревоги и неприятного чувства, что надвигается нечто ужасное. Предчувствия нахлынули на меня, мешая вздохнуть. Подойдя к окну, я попыталась его открыть, но замерла с поднятой рукой, встретившись со своим отражением. Нет, не со своим, поправила я себя. Рамиль, жестко улыбаясь, смотрела на меня. Через силу отвернувшись от этого наваждения, мне пришлось подавить желание раствориться в янтарных глазах, позволить провести меня по тайникам ее памяти.

— Чего ты хочешь? — почти выкрикнула я в пустоту.

— Тебя, — последовал ответ, — твою жизнь, силу. И это случиться очень скоро. Как долго можно жить, лишившись всего?

— О чем ты? — наплевав на осторожность, я все-таки посмотрела на нее, прямо в глаза, затягивающие меня внутрь.

Образы, ворвавшиеся в мою голову, сметавшие все преграды были ответом. Боже мой! Это Лэнг! Как здесь пусто и темно. Пугающая тишина почти оглушала, но и здесь вкрадчивый, безумный голос Рамиль не оставлял меня ни на секунду.