Книга Политотделы МТС в 1933–1934 гг. - Виктор Кондрашин

Интересен отчет начальника политсектора МТС Северо-Кавказского края А. М. Штейнгарта от 28 декабря 1933 г. об итогах работы политотделов МТС, о котором уже шла речь в предыдущей главе книги. В нем подчеркивалась главная мысль: за относительно небольшой срок существования политотделы показали большую роль в деле борьбы партии на фронте социалистической реконструкции сельского хозяйства. Абсолютное большинство направленных в политотделы оправдали доверие партии. Политотделы стали действительно важнейшими рычагами партии в деле организационно-хозяйственного и политического укрепления колхозов. Парторганизация Северо-Кавказского края, будучи укреплена политотделами, стала подлинным вожаком колхозных масс.

По его словам, еще 4 ноября 1932 г. бюро крайкома совместно с Кагановичем и другими представителями ЦК приняло решение, которое послужило поворотным пунктом в наступлении на кулацкие и контрреволюционные элементы. Ввиду особо позорного провала хлебозаготовок и озимого сева по Кубани предлагалось поставить перед партийными организациями задачу – сломить организованный саботаж хлебозаготовок и сева и ликвидировать несовместимые со званием члена партии пассивность и примиренчество с саботажниками.

В отчете показана засоренность МТС и колхозов классово-враждебными элементами. А. М. Штейнгарт отобразил цифры вычищенных политотделами контрреволюционных, кулацких и саботажнических кадров дополнительно к тем, которые еще ранее были изъяты из колхозов и МТС. По его данным, 191 политотделом было «вычищено» из МТС 5846 чел., или 22,9 % от всего состава механиков, агрономического персонала, работников бухгалтерии, зав. производственными участками, бригадиров тракторных бригад трактористов, ремонтных рабочих, шоферов и т. д.

Наряду с ними указанными политотделами было «вычищено из колхозов» 6795 чел., или 13,6 % от общего количества председателей, завхозов, членов правлений, бухгалтеров и счетоводов, кладовщиков, конюхов, зав. товарными фермами, бригадиров, учетчиков и др. представителей колхозного актива.

Кроме того, политотделы «вычистили» порядка 17 848 чел. из числа рядовых колхозников, получивших статус «классово-чуждых и антиколхозных элементов».

В то же время, несмотря на такой «отсев», государственный план зернопоставок колхозами МТС Северо-Кавказского края был выполнен полностью на два месяца раньше, чем в 1932 г.[378]

По данным, приводимым И. Е. Зелениным, «в 1933 г. в результате чистки было снято с работы в МТС: 45,6 % заведующих производственными участками, 39,5 % механиков и 27,1 % бригадиров тракторных бригад, 30,6 % агрономов, 36,8 % работников бухгалтерий; в колхозах: 14,2 % председателей, 8,6 % бригадиров, 47,3 % завхозов, 34,6 % кладовщиков, 25 % счетоводов, 23,7 % учетчиков. В колхозах ряда районов было отстранено от работы гораздо больше руководящих работников и специалистов. Так, в Казахстане, на Нижней Волге и Северном Кавказе было снято соответственно 31,5, 29,9 и 26,5 % председателей колхозов; во многих МТС процент уволенных трактористов и агрономов доходил до 50; немало было таких колхозов, из которых выбыло более половины бригадиров. В донесениях политотделов, в отчетах политсекторов обычно указывались два мотива, на основании которых освобождались от работы работники МТС и колхозники: „снято“ (т. е. признаны непригодными по своим деловым качествам) и „вычищено“ (т. е. обвинены во вредительстве, классово враждебной деятельности). Нередко превалировал второй из этих аргументов. Так, во вредительстве было обвинено большинство отстраненных от работы председателей колхозов и бригадиров»[379].

Такова картина деятельности заместителей начальников политотделов МТС по ОГПУ и ее результатов в советской деревне по проведению репрессий в 1933–1934 гг.

§ 4. Политотделы и «национал-шовинистическая пропаганда» в немецких колхозах

Неожиданным направлением работы политотделов МТС в 1933–1934 гг., прежде всего по линии ОГПУ, стало противодействие так называемой «национал-шовинистической пропаганде» Германии в советских колхозах с немецким населением.

С лета 1933 г. на территории поселений немецких колонистов политотделам МТС пришлось столкнуться с «национал-шовинистической пропагандой», исходившей из Германии, ставшей нацистской после прихода к власти режима А. Гитлера. В действительности речь шла о реакции на получение колхозниками-немцами посылок и денежных средств от родственников и общественных организаций из Германии в рамках начатой там «голодной кампании» – кампании по оказанию помощи голодающим немцам Республики немцев Поволжья и проживающим в других традиционных центрах «немецкой колонизации» в ССР (на Украине, в Белоруссии, Башкирии и т. д.). Поводом к ней послужили многочисленные письма из СССР от проживающих там немцев о голоде и с просьбами оказания помощи. В Берлине и других городах эти письма выставлялись на всеобщее обозрение как инструмент антикоммунистической пропаганды нацистов. Но реальная помощь из Германии посылками и деньгами для родственников в СССР и просто голодающим собратьям по крови стала поступать: в Республику немцев Поволжья (АССРНП), на Украину через консульства и почтовые каналы стали приходили денежные переводы в марках и продуктовые посылки[380].

Сталинское руководство объявило эти действия Германии антисоветской пропагандой и ложью, заявив через печать и на партийных форумах, что никакого голода в советских немецких колхозах нет[381]. Одновременно по линии ОГПУ были предприняты меры по выявлению всех фактов получения колхозниками «посылок» и «марок» из Германии, проведению в немецких колхозах «профилактической работы» с лицами, получившими их и собиравшимися сделать это. К этой работе оказались подключены и политотделы МТС, прежде всего заместители начальников политотделов по ОГПУ. Ее курировали не только высшие должностные лица ОГПУ, но и сельскохозяйственный отдел ЦК ВКП(б) и лично секретарь ЦК, главный куратор политотделов Л. М. Каганович.

Так, 2 августа 1933 г. он направил шифротелеграмму начальнику политотдела Аккаржанской МТС Спартаковского района Одесской области Полянскому, в которой потребовал в ответ на получаемые в немецких колхозах посылки Общества помощи Германии «Фаст и Бриллиант» организовать в них «принятие постановлений общими собраниями колхозников» о передаче получаемых денег в Международное общество помощи революционерам (МОПР) «для оказания помощи жертвам германского фашизма»[382].