Книга В плену любви - Алина Лис

Уже приспустивший штаны Фуркас вдруг покачнулся, захрипел. По телу прошла волна трансформы, превращая его в бронированного монстра. Хвост раздраженно ударил по ступеням, и ответом ему стал полный боли стон.

Демон крутанулся, наклонился и я увидела жалкие обрубки вместо крыльев. А еще засевший в спине кинжал. И когда Фуркас выпрямился в его руках нашкодившим щенком висел Вик.

— Ты?! — прорычал демон. — Ар-р-р… убью!

Выпущенные когти вонзились в тело вампира, словно пять острых ножей. Фуркас дернул его на себя, насаживая глубже, провернул рукой, превращая внутренние органы в фарш и отшвырнул прямо на меня.

Вик упал, заливая все вокруг кровью. Кровь пузырилась у него на губах, лилась из рваной раны на животе.

— Прости… меня… — выдохнул он, заглядывая в мое лицо. — Я хотел… как лучше…

Слова давались ему с трудом, выплескивались вместе с кровью, и казалось, что каждое слово — это шаг навстречу смерти.

В этот момент я забыла о том, что Вик предал меня. Хотелось зарыдать несмотря на действие успокоительного, потому что я понимала — друг умирает. Перед такими ранами бессильна даже вампирская регенерация.

Он был слаб, мой Вик. Никогда не умел драться, если его начинали бить, просто замирал и съеживался. А сейчас сам напал на демона, зная что у него нет ни единого шанса.

Но моя кровь — лучшее лекарство для таких, как он. Лишь бы вампир догадался сейчас укусить, сделать глоток.

Я замычала, снова попыталась выплюнуть кляп. Давай Вик! Тебе же всегда нравилось это делать. Вот моя шея, прямо перед твоими губами — бери и кусай!

Не хочу, чтобы ты умер!

— Я люблю тебя… Кем бы ты ни была… Ты все равно… моя королева…

Его взгляд замер, дыхание больше не щекотало кожу, и я поняла — все. Теперь кровь уже не поможет.

Вик…

Горло свело от рыданий. Никакой наркотик не смог бы заглушить до конца боль и чувство утраты. Вик много лет был важной частью моей жизни. Якорем, проводником между холодным и пустым миром страхов и миром дружбы, близости, доверия. И пусть я так и не рискнула ни выйти к нему, ни впустить его в свою башню полную чудовищ, все эти годы Вик держал дверь открытой.

Да, он предал меня. И он же только что пожертвовал жизнью, чтобы спасти.

Где-то над головой ярился Фуркас: он успел снова сменить облик и теперь упоенно матерился, пока дружки вынимали из его спины кинжал и обрабатывали рану. Трансформа снесла чары морока и я могла видеть его настоящее лицо. Молодой мужчина — смуглый, круглолицый, с темными тугими колечками волос, атлетически сложеный. Возможно, кто-то счел бы его красивым, но мне Фуркас показался омерзительным.

Кровь пропитала повязку, а рана от кинжала все не спешила затягиваться даже под действием регенератора. Демоны суетились, забыв про меня. Краем уха я услышала: “Яд нибблера”.

Подошла Ракфи, прижала два пальца к шее Вика и замерла, вслушиваясь. А потом небрежно спихнула вампира на пол. Тело перевалилось и покатилось по ступенькам, оставляя кровавый след. Как же много в нем крови, мне казалось я и так уже искупалась в ней полностью.

— Сэр, у нас проблемы, — сухо известила магистр старшего демона. — Д’Элломе оставил послание, которое должно было активироваться в случае его смерти. В нем есть координаты базы и мое имя.

Главарь с чувством выругался.

— Все, мальчики, у нас нет времени на игрища. Заканчивайте с перевязкой. Избавляемся от принцессы, вывозим оборудование и подрываем здесь все.

Вот и все. Я все-таки умру. Я закрыла глаза, мысленно принимая свою участь.

И тут…

Показалось, что сперва задрожал пол, потом затряслись стены. Вибрация, сначала еле ощутимая, становилась все сильнее. Носилки, к которым я была прикована, несколько раз подпрыгнули на алтаре…

Дальняя стена взорвалась и разлетелась осколками. Мелкие и крупные камни засвистели над головой, застучали об алтарь, поцарапали кожу. Стало трудно дышать от повисшей в воздухе каменной пыли.

Ее клубы еще не успели осесть, когда в помещение ворвался демон. При виде пламеневшей даже сквозь пылевую завесу яркой-алой чешуи мое сердце остановилось, а потом забилось, как бешеное.

— Р-р-риана! — проревело чудовище.

И развернулся ад.

Глава 37. Шагнуть из башни

С каждым взмахом крыльев держаться в воздухе было все труднее. Регенерация не спасала, раны от анама не заживают так просто. Дэмиан чувствовал, что теряет силы. Схватка с двумя анхелос здорово вымотала его.

К счастью, лететь было недалеко. Безмолвный, ощущаемый всей кожей крик вел его, как путеводная нить, и демон летел, не задаваясь вопросами, откуда взялся этот зов и что ждет его в конце пути.

Его женщине нужна помощь. Этого достаточно.

В просвете деревьев внизу мелькнул заброшенный завод, и Дэмиан понял — туда. Зов шел из здания, и в нем уже не звучала надежда. Только усталая обреченность.

Не было времени блуждать по коридорам, искать дверь. Безмолвный крик исходил из самого центра строения. Демон сложил крылья, падая прямо на здание в крутом пике. Перед ним летела, закручиваясь ледяным штопором взрывная волна. Чудовищной силы разрушительная магия снесла стену, заставила в щебенку разлететься перекрытие.

На третьей стене Дэмиан понял, что еще пара таких атак, и он свалится от магического истощения, поэтому перешел на точечные удары. Он выбрасывал и сжигал свой магический ресурс, подходя опасно близко к черте, за которой истощение превращается в выгорание.

Пока пятая по счету стена не рухнула, открыв взгляду огромный зал. Именно здесь находилась его цель.

А еще здесь были враги.

Он взмыл в воздух, раскинул над девушкой защитный купол и ударил сверху “Небесным молотом”. Здание жалобно застонало, пол пошел трещинами. Заклятье, способное сбить с ног дракона расплющило врагов по камерным плитам. Те, кто были послабее, так и не встали. Но стоило осесть пыли, как четверо демонов поднялись и перетекли в истинную форму.

Четверо — это слишком много. И уже неважно, что трое из них были без крыльев.

Дэмиан зарычал, обращаясь к тлеющему в груди источнику магии, но резерв был пуст. Вычерпан до дна, как старый колодец. Снова заныла рана, нанесенная клинком Рейгера и ушибленный во время падения хвост.

Плевать! Это его женщина, и он никому ее не отдаст.

* * *

Нет ничего ужаснее, чем лежать прикованной, беспомощной. Видеть, как твои любимые сражаются и погибают за тебя, и не иметь возможности хоть как-то помешать этому.

Дэмиан дрался отчаянно. Он был бешеным, действительно бешеным — не зря получил свое прозвище на каторге. Творил такое, что я до сих пор считала невозможным, а если бы кто-то рассказал, не поверила.