Книга Тимиредис. Летящая против ветра - Надежда Кузьмина

— Что такое цикл развития дракона?

Он повернулся, уставился на меня холодным взглядом:

— Зачем тебе это?

— Ладно, я пошла… — вздохнув, встала. Уж не знаю, что это за тайна такая, но, выходит, немногого стоит его благодарность.

— Сядь и слушай. В библиотеке этого нет. И клянись, что никому не передашь то, что я тебе расскажу.

Точно, страшная тайна!

— Клянусь жизнью и моей магией! Этого довольно?

Он прикрыл глаза. Открыл:

— В конюшне и рядом нет никого, можем говорить. Так слушай. Ты знаешь, что драконы, люди, эльфы могут давать общее потомство?

— Да, в словаре прочла, — кивнула я.

— Дракон первые годы жизни выглядит, как обыкновенный человек. До периода созревания, когда пробуждается магия, его сложно распознать даже сильному магу. Потом, с приходом магии, в подростке начинает расти дракон. Это дело медленное и неспешное, оно занимает годы. Есть условие — хранить девственность. Иначе в организме меняются энергетические потоки, и дракон гибнет, не успев вырасти. И только когда дракон набирает достаточно сил, как ребенок в животе у матери во время беременности, человек обретает вторую сущность. Драконы стараются держать это в секрете — слишком многие их боятся и слишком уязвимы юные драконята. И даже при этом мало у кого из тех, кто живет вне границ Тер-Шэрранта, хватает воли и терпения пройти цикл развития и обрести вторую сущность.

Я никогда не считала себя умной. Хуже, до встречи с Тин я считала себя дурой. Полной и беспросветной. Но сейчас в моей голове будто что-то щелкнуло: похожая на мою магия Аса, просьба его матери, обмолвка о чистокровных людях…

— Ты — не только эльф, да?

— Да. Во мне примерно треть драконьей крови, — он смотрел с вызовом. Лицо ледяное, подбородок задран. — Теперь ты отвернешься от меня?

— Ну, привет тебе!

— Не понял. Что значит, привет?

— Я — дракон. Вчера узнала от лорда Йарби. До того, как началась вся эта свистопляска с юбками…

— Тим… — он был растерян. — Ты говоришь правду?

— Ас, я же ни разу тебе не соврала. Что ж ты меня все время обижаешь?

— Ты не поверишь… я так рад!

Вообще-то, я тоже была рада. Теперь я не одна. И наверняка он много знает. И он мне доверился…

— …А еще теперь я уверен, что ты меня дождешься, не выскочив замуж! — подмигнул черный глаз.

— Я вообще замуж не собираюсь, — вздохнула я. — А про магию драконью ты чего-нибудь знаешь?

— Мало. И у меня самого источника почти и нету пока…

— У меня что-то есть, но я понятия не имею, что с этим делать. Вот видишь, вчера чуть сама себя не заморозила! Как думаешь, Йарби знал все с самого начала? Он поэтому нас вместе посадил?

— Не знаю. Не думаю. Но он угадал!

Ас посмотрел мне в глаза и медленно протянул ладонь с широко разведенными пальцами. И что я должна делать? Неуверенно подняла правую руку. Тоже растопырила пальцы. Он улыбнулся и соединил наши ладони так, чтобы пальцы переплелись. Сжал руку. Я подумала и тоже согнула пальцы. А потом сама привалилась к его боку и положила голову на плечо. Так мы и сидели рядом — два будущих дракона, брат и сестра, Морковка и Огурец, — пока не сообразили, что еще пятнадцать минут — и останемся без обеда. А надо ж еще хоть руки помыть!

Вечером, когда мы с Бри голова к голове сидели за уроками, в дверь постучали.

— Входите! — похоже, дружелюбная Бри была рада гостю, кем бы он ни был. Тем более что это дало законный повод оторваться от химии. Я так вообще уже час помирала над заданным четверостишием о полете в небе. Первые две строки как-то выдавились: «Летят по небу облака, но не летаю я пока…» Куда же дальше мне рулить, чтоб стих дурацкий сочинить?

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Киран.

— Привет, девчонки! Вот решил заглянуть в гости. Ух ты! У вас поря-я-док! — в голосе звучала честная зависть.

Он шутит? Это — порядок? Когда по полу раскиданы дюжина учебников и тетрадей и четыре пары обуви? А спинки стульев увешаны непарными чулками? Про свалку на столе уж не говорю…

— Кир, пирога хочешь? У нас есть! — обрадовалась Бри. — Кстати, Зак с тобой?

— Вот почему у девчонок всегда в заначке есть сладкое? А Зак физику зубрит.

— Зато у парней почти всегда есть крепкое, — хихикнула Бри.

— Эй, Тим, у тебя такое лицо, будто зубы болят. Ты чего? — обратился Кир ко мне.

— Она сочиняет стих. Мучается уже час. И меня извела. Сидит и бормочет: брынза — грымза, сопли — вопли, грабли — травма, — заложила меня по полной программе подруга.

— Это на какую же тему стих? — обалдел Кир.

— Говорит, что задали про полёт.

— А при чем тут сопли и грабли? — честно попытался понять блондин.

— Не знаю, — пожала плечами Бри. — Все остальные слова она уже, наверное, перебрала.

— Коль приземлишься ты на грабли, наверняка получишь травму! — выдал Кир.

Я засмеялась. Придумал же! И брякнула первое пришедшее в голову, дополнив его экспромт:

Взлетая в небо, не забудь —

придется сесть когда-нибудь!

А приземлишься коль на грабли,

Наверняка получишь травму!

Кошмар какой! Но, если не сочиню ничего другого, сдам это…

— Ну вот! Уроки готовы! Тим, как ты смотришь на то, чтобы пойти со мной погулять? — голубой глаз радостно подмигнул.

Ой! Вот этого мне и не хватало…

— Плохо смотрю. Мне еще математику с физикой делать, а потом медитировать. И, вообще, ты что, уже забыл? — я же сказала вчера, что с парнями не гуляю.

— Эх! — парень, казалось, ничуть не расстроился. — Ну должен же я был попробовать? А чего ты вчера в платье пришла? Ведь могла бы нам головы еще долго морочить.

— Из-за меня, — выручила Бри. — Мы поспорили на желание. Тим проиграла. Вот я и заставила её надеть платье, а то из штанов было бы век не вытащить!

— Тим, а не хочешь поспорить со мной? — уставился на меня неуемный блондин.

— Хочу! — огрызнулась я. — Спорим, что, если будешь мешать делать мне математику, поставлю тебе синяк на лбу безо всяких грабель?

— Спорим! — загорелся Киран. — Если выиграю, идешь со мной в субботу на танцы!

Бри покрутила пальцем у виска и сочувственно посмотрела на меня.

Вот тролль горбатый! Во что я ввязалась? Он же выше Аскани! Мне, чтобы до его лба дотянуться, лыжа нужна! А тут — взгляд обежал комнату — ничего такого и близко нет. Вот только пустая бронзовая чернильница на столе. Но если кинуть, он же увернется?

— Ну что, поиграем в салочки? — жизнерадостно возвестил Кир. — Ты водишь!