Книга Лепестки на ветру - Мэри Джо Патни

Мегги получила подтверждение того, что у Росси действительно было прозвище Ле Серпент. От досады она даже прикусила губу, честно говоря, было бы намного приятнее, если бы история оказалась выдуманной. Как только подтвердится, что Роберт тайно встречался с генералом, подозрение падет на них обоих. Участие в заговоре Росси объясняется тревогой за судьбу страны. Но если француза можно было назвать патриотом, то действия Роберта иначе как предательство расценить нельзя. Мегги никак не хотела соглашаться с доводами рассудка, но эмоции оставались только эмоциями, а факты — фактами.

Следовательно, следующим шагом был допрос генерала. Рейф послал Росси записку с просьбой о встрече и получил аудиенцию на завтра на одиннадцать утра.

После того как было получено приглашение от генерала, Элен, совершенно измотанная, собралась уходить. Рейф тут же встал, чтобы проводить даму. Мегги поняла его жест однозначно: он ни за что не хотел оставаться с ней наедине.

С грустью она констатировала: все тепло, что было между ними, испарилось. Прошлого не вернуть. Одна надежда, что заговор раскроют скоро и они больше никогда не увидят друг друга.

Следующий день Мегги начала с посещения британского посольства. Поводом был визит к леди Кэстлри — дань вежливости женщине, неотрывно находящейся при больном муже. Истинной же целью был сбор информации об Оливере Нортвуде. Укрепиться в подозрениях или развеять их. Своими сомнениями Мегги поделилась с Эмилией, уверенная в том, что эта информация тут же будет доложена ее мужу.

От леди Кэстлри удалось узнать, что Нортвуда уже два дня не было на работе. Оп прислал записку, что страдает животом и поэтому работать не может.

Под желудочной хворью Нортвуд, очевидно, подразумевал избиение жены. Возможно, напуганный тем, что Синди все расскажет, негодяй решил бежать? А может, он, наоборот, разыскивает ее, надеясь вернуть в лоно семьи? Слава Богу, бедняжка догадалась прийти в дом, где ее не найдут. Неизвестно, чего еще можно ждать от такого скота.

Мегги вышла из кареты возле своего дома. Возница заехал на задний двор распрячь лошадей. Через полчаса приедет Рейф, чтобы вместе отправиться к Росси, и сейчас мысли Мегги были только о предстоящем разговоре. Услышав позади себя стук колес подъезжающего экипажа, женщина вздрогнула от неожиданности. В первый момент она решила, что Рейф приехал раньше назначенного времени, однако, обернувшись, увидела, как из кареты выходит совсем другой человек.

— Доброе утро, граф, — сказала она, одарив Варенна самой обворожительной из своих улыбок. — Если вы ко мне, вынуждена вас разочаровать, мне срочно надо уехать.

Варенн отвесил элегантный поклон. Однако глаза, холодные и пустые, сурово смотрели на Мегги, так что она невольно попятилась.

— Графиня, я решил, что должен показать вам замок немедленно, пока не поздно. Сады отцветают, надо торопиться застать их в лучшую пору.

— Простите, но я…

— В самом деле, дорогая, что вам стоит, — забормотал он, — здесь совсем недалеко, меньше часа езды. Обещаю много интересного.

Граф обнял ее за талию, и Мегги похолодела от ужаса, почувствовав прикосновение к ребрам холодного клинка. Сталь прорезала муслиновое платье и щекотала тело.

— Вы принуждаете меня настаивать, — проворковал граф.

Мегги понимала, что звать на помощь нельзя: нож войдет под ребра еще до того, как она успеет издать хоть звук. С каменным лицом пленница села в карету. Мужчина с отличной выправкой кадрового военного и одетый как слуга сидел на козлах спиной к ним.

Граф, не отпуская жертвы, сел рядом. Дверь захлопнулась, и карета тронулась. Весь эпизод занял не больше минуты. Даже женщина, наблюдавшая всю сцену из окна, не заметила ничего подозрительного.

Граф убрал нож, как только они отъехали от дома.

— Вы мудрая женщина, Магда Янош, — сказал он. — Или мне лучше называть вас Марго Эштон?

— Зовите как хотите, — процедила Мегги, досадуя на себя за то, что так легко далась ему в руки. — Так я и знала, что вы тот самый заговорщик. Одно меня настораживало: для чего роялисту устраивать покушение на глав британской делегации?

— Значит, вам не хватило проницательности. Что же, недостаток воображения — серьезный минус, особенно для людей вашей профессии. Промашки, мисс Марго, бывают чреваты неприятностями, и у вас будет случай в этом убедиться, — наставительно произнес Варенн, одновременно подавая знак вознице, который, открыв бутылочку с мерзко пахнущей жидкостью, смочил платок.

— Прошу простить мне вынужденную грубость, мисс Эштон, но, будучи предупрежден о ваших подвигах, я не хочу губить вас раньше времени. Вы мужественная женщина, мисс Марго, и держались стойко, хотя, не приди вам на помощь ваш любовник, едва ли вы смогли бы выпутаться собственными силами.

Между тем возница перегнулся и прижал платок к лицу Мегги, поддерживая ее рукой под голову так, чтобы она не смогла увернуться. Мегги дернулась, но Варенн сжал ее словно клещами. Уже теряя сознание, она услышала, как Варенн сказал:

— Кэндовер у меня в долгу за Лемерсье. Он лишил меня друга. Такие вещи не прощают. Ну что же, что было, того не вернешь. Раз уж вам удалось выжить, я использую вас по-другому. Отдам тому, кто на меня работает. Он мечтает попробовать вашего чудного тельца, и его не волнует, хотите ли вы этого или нет.

Последние слова вызвали в Мегги ужас, но тело больше не подчинялось ей. Так в страхе она и провалилась в черную бездну.

Подъезжая к дому на бульваре Капуцинов, Рейф не знал, чем расстроен сильнее — перспективой общения с генералом Росси или с Марго. С той их ночи он больше не мог думать о ней как о Мегги. Это имя было связано с иллюзорной графиней, которой больше не существовало для него. Он обрел той ночью Марго и не хотел с ней расставаться.

И в то же время Рейф вспоминал о прошедшей ночи так, будто она была год тому назад. Он спрашивал себя, захочет ли его Марго, если Андерсон уйдет из ее жизни. Может быть, это произойдет далеко не сразу, но Рейф уже подготовил себя к ожиданию. В конце концов он ждал целых двенадцать лет; подождет и еще.

Встревоженный и обескураженный словами дворецкого о том, что графиня еще не возвращалась, Рейф подождал минут пятнадцать, прежде чем решил постучаться в комнату для гостей. Мегги сказала ему, что в доме Синди, сообщила, и почему она здесь, и тем не менее Рейф был поражен тем, насколько сильно та была избита.

— Синди, как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил он.

— Много, много лучше, чем за все эти годы, Рейф, — печально ответила она. — Об одном только мечтаю — побыстрее уехать отсюда.

— Сколько мужества надо, чтобы решиться разом все оборвать, — сказал Рейф, радуясь тому, что Синди наконец обрела твердую почву под ногами.

Между ним и Синди все давно кончилось, но она нравилась ему и как женщина, и как человек. Рейфу импонировала ее прямота и решительность. Он от всей души желал ей с честью выйти из надвигающегося скандала и хотел бы, чтобы и майор Бревер выдержал испытание.