Книга Планета шампуня - Дуглас Коупленд

Ничего себе начало!

— Что я думаю, сэр? — спотыкаюсь я. — Я думаю, для того, чтобы быть счастливым — чтобы подходить к будущему с правильным, позитивным настроем, — нельзя зацикливаться на мысли, что жизнь не так хороша, как была когда-то. Жизнь сейчас по определению должна быть лучше, чем когда-либо в прошлом, и в будущем она неизбежно будет все лучше и лучше.

— Верно. Правильно. А то вот мой приятель только что убивался по телефону из-за того, что эскимосы не желают больше использовать мочу при выделке медвежьих шкур. Придумали взамен старого дедовского способа что-то новенькое. Лично я обеими руками за. Молодцы эскимосы! — Фрэнк встает из-за стола, и мы обмениваемся рукопожатием. — Это ведь вы написали письмо о захороненных свалках? Сильно. Сильно.

— Спасибо, сэр.

— Ваше письмо уже стало у нас в фирме своего рода классикой жанра, — от себя добавляет мистер Кепке. — Мы его скопировали и разослали факсом по внутренним линиям — надеюсь, вы не против. У нас на 74-м вы теперь местная знаменитость.

— Я считаю, вы должны работать у нас, Джонсон, — решительно вклинивается Фрэнк Э. Миллер. — Золотых гор сразу не обещаю, но вы быстро продвинетесь. Нам нужны люди со свежими идеями. С мечтами. Без идей нет новой продукции, а без мечты нет идеи. Дональд вам что-нибудь подберет. Дональд, найди для Тайлера подходящую работу. Стойте… Я хоть спросил — вы хотите работать в «Бектоле»?

— Я бы очень хотел работать в «Бектоле», мистер Миллер.

— Фрэнк. Фрэнк!

— Фрэнк.

— Если вы пройдете со мной, мистер Джонсон, мы прямо сейчас что-нибудь для вас подыщем.

— На разговоры сейчас нет времени, Джонсон, — говорит Фрэнк. — Но ничего, проявишь себя в работе — скоро встретимся снова.

— Да, сэр.

— Фрэнк.

— Да, Фрэнк.

— Постарайся, чтоб я гордился тобой, Джонсон, — гордился!

Мы снова пожимаем друг другу руку, Фрэнк включает наушники, и Дональд Кепке уводит меня. Я оглушен — в голове снова и снова прокручивается блиц-разговор с Фрэнком. Мистер Кепке ведет меня в ту часть здания, где находится его служба. Из его кабинета открывается вид на океан.

Всего час спустя я уже сижу в автобусе, который везет меня домой, в Ланкастер. В одном Стефани была права: в жизни все быстро. Через две недели, считая с сегодняшнего дня, я перееду в Сиэтл, чтобы приступить к работе в корпорации «Бектол» — в отделе, контролирующем качество приема и обслуживания клиентов на территории Тихоокеанского северо-западного региона. Мне полагается служебная машина, медицинская/стоматологическая страховка, учеба на семинарах плюс денежные премии по итогам работы. Если я покажу лучшие результаты в своем регионе, то получу право на бесплатную поездку в Кабо Сан-Лукас, Мексика. Да, если…

Водитель переключает передачу. Мы перевалили через Каскадные горы и начинаем долгий медленный спуск в плодородные засушливые долины центральной части штата Вашингтон, все едем и едем через виноградники на склонах, и стада коров, и ширь небес, и память.

Где-то уже за Якимой старуха, которая сидит через проход от меня, начинает клевать носом, и вставные челюсти падают ей на колени и соскальзывают на пол. Я поднимаю их и вкладываю ей в руки, сжимая пальцы так, чтобы протезы снова из них не выскользнули. Потом я возвращаюсь на место, и тут со мной что-то случается: какое-то колесико внутри меня до того устало и истерлось, что вертеться дальше ему невмочь, и оно вдруг замирает, и я ничего не могу с собой поделать — я плачу.

Я плачу потому, что будущее снова засверкало передо мной и стало еще в миллион раз огромнее. И еще я плачу потому, что мне стыдно, до чего мерзко я обходился с людьми, которых люблю, — до чего мерзко я себя вел, пока длилось мое личное дремучее средневековье, пока я не обрел будущего и кого-то, кто сверху печется обо мне. Сегодня для меня словно раскрылось небо, и лишь теперь мне дозволено с ним соприкоснуться.

62

— Скажи мне.

— Сказать — что?

— Скажи, что было самое-самое первое, что ты во мне заметил. Почему из всех девчонок ты выбрал меня. Мне нужно знать. Чем я тебе понравилась, Тайлер?

— Честно?

— Честно. Ты пока не принят даже на испытательный срок. Так что выбирай: либо честно сейчас, либо никогда.

Этот телефонный разговор — первый шаг в моей кампании, задуманной с целью убедить Анну-Луизу изменить мнение обо мне и разрешить мне снова занять место в ее жизни. Мы уже договорились, что, может быть, сходим вместе пообедать, — начало многообещающее. Я даже не представляю, как теперь выглядит новая, суперстройная Анна-Луиза. Какая она сейчас там, в своей квартире, с трубкой в руке. Дейзи говорит, она теперь носит на голове обруч, убирает волосы со лба. «Сама поэзия и хрупкость, так-то, братец!»

Я говорю по Дейзиному беспроводному телефону. Сейчас я в моей прежней комнате — теперь это уже не просто «моя комната». Сижу верхом на моем мини-холодильнике, который стараниями Джасмин,

Дейзи и Марка укомплектован к моему приезду не хуже, чем любой мини-бар в гостиничном номере, все только самое мое любимое — ассортимент пива и газировок, призмы шоколада «Тоблерон», жестянки с орешками-кешью и макадамией, шотландское виски и полоска вяленого мяса. Ничего удручающего, излишне реального, вроде овощей. «Мы покупали только известные марки! — горделиво объявил Марк, как только я открыл дверцу, растроганный обрушившимся на меня потоком всеобщей любви. — Все проверено и вовсю рекламируется!»

— Скажи, Тайлер, — требует Анна-Луиза на другом конце провода.

Так, снова возвращаюсь к нашему телефонному разговору, к ее требованию сказать, почему из всех я выбрал ее.

— Условие принимается, — говорю я. — Я сам себе дал слово стараться говорить только правду тем, кто мне дорог. Ты когда-нибудь собирала марки?

— А?… Нет. И вообще, при чем тут марки?

— При том. Это по существу, Анна-Луиза. И это как раз правда.

— Слушаю.

— Значит, марки. На планете штук сто разных маленьких государств, у которых процентов примерно восемьдесят семь национального валового продукта приходится на доходы от продажи марок детишкам в индустриально развитых странах. Чтобы подогреть покупательский интерес, идут на любые ухищрения — отсюда марки с голографическими изображениями разных героев мультяшек поверх обработанной лазером золотой фольги: потрешь их пальцем — они поют. Марки с рекламой. Всех уловок и фокусов не перечесть.

Ну и я, конечно, тоже собирал марки и аккуратно размещал их в специальном альбоме, потихоньку сколачивал свой первый капитал и заодно учил географию и запоминал всякие занимательные факты, например, какие страны экспортируют полевой шпат и ячмень. Но самое увлекательное в этом деле — совершать воображаемые путешествия. Моя коллекция стала для меня каталогом тех мест на планете, где я хотел бы побывать, но где, как я понимал, побывать мне, может, и не доведется — слишком далеко, слишком дорого, да мало ли еще что… в общем, побывать там я только и мог, листая мой альбом с марками.