Книга Повороты - Алиса Юридан

Так и произошло — это его свойство повлияло и на Сару, и на Рэйчел, и ещё неизвестно, какие последствия его проявления ждут их всех впереди. Уолтер всегда знал, что власть влияет на людей больше всего. Изменяет их сильнее всего. Не деньги, нет — именно власть. Она раскрывает в человеке все самые мерзкие его черты, выворачивает его нутро напоказ, срывает с него все маски. Даже незначительная власть, обретённая человеком, стряхивает с него всю напускную шелуху, вытаскивает на свет зёрна его истинной сущности. Что уж говорить о больших её проявлениях. Власть отвратительно меняет характер. Всегда. Деньги — просто беспомощный ветерок, слегка затрагивающий поверхностные черты человека. Подумаешь, ну становится он жадным, желчным, хитрым, мелочным, высокомерным — да каким только не становится. Но власть — власть проникает в самую душу человека, в самое его нутро, обволакивает, растворяет, замещает всё хорошее, что в нём когда-то было. Власть — опаснейшее явление. Пожалуй, самое опасное для человека. Она как радиация — вроде бы невидима, и последствия воздействия проявляются не сразу. Но смертельна. Особенно в больших дозах.

Не всякий может совладать с такой опасной штукой. Но некоторые просто рождены для этого. Она как бы уже заложена у них в характере. И они без неё не могут.

Уолтер был как раз из таких.

* * *

Кажется, теперь всё снова пойдёт своим чередом. Наконец-то — слишком много сил и нервов было потрачено. Всеми.

Уолтер развалился в необычайно удобном бывшем прайсовском кресле, закинув ноги на стол. Да, теперь он мог расслабиться и полностью насладиться своим положением. Кабинет Прайса был идеальным. Уолтер уже полностью его обжил, расставив и разложив всё именно так, как ему давно хотелось. Он уже составлял в уме список того, что надо будет изменить в отделе. Прихлёбывая свой фирменный чёрный кофе без сахара, он просматривал бумаги, одними только своими названиями свидетельствующие о том, кто он теперь. Благосклонно поставив пару подписей и печатей, он вызвал Баррингтона и отдал остальное, не такое важное, ему на растерзание. Тот был рад, что теперь работает под началом Корнетто, и это было видно.

Наверное, Митчелл будет не так рад. Но это Корнетто волновало меньше всего.

Честно говоря, с того момента, как он наконец-то оформил признание Оуэллса и закрыл дело Ричарда Хоффмана, его вообще ничего не волновало.

Его вины ни в чём нет. Всё это изначально было карточным домиком. Пусть неожиданным, непланируемым, но как-никак построенным и продуманным карточным домиком.

А Рэндалл взял и резко выдернул самую нижнюю карту. Самую базовую. За это поплатились они все.

Но даже после этого несколько карт устояло — и он мог бы заново выстроить конструкцию, если бы не… Если бы ему не продолжали мешать. И если бы не чёртово стечение чёртовых обстоятельств.

Очередную карту выдернула Сара — она ведь могла и не соглашаться на должность, верно? Конечно, могла бы. Но она даже не подумала отказаться — и в итоге получила всё то, что получила. Свою карту она выдернула сама.

Следующую карту — карту Маккартни — выдернули они оба: Прайс и Эванс. Зачем было её приплетать к этому делу? Читала бы старые дела, изучала документы, молча наблюдала бы — и не погибла бы так скоро. Рэйчел в итоге обвинили во всех грехах. Она, ни в чём не виноватая, нашедшая то, что подбросил Уолтер, в итоге стала козлом отпущения. С мёртвых спрос невелик.

В итоге, карта за картой, и от изначального плана не осталось ничего. Но Уолтер ли в этом виноват? Он ли виноват в том, что Рэндалл принял неправильное решение? В том, что Сара согласилась с ним? В том, что Маккартни именно тогда нагрянула к ним в отдел? В том, что они решили её использовать? В том, что она оказалась умнее, чем все они думали?

Уолтер ли?

Ему всё ещё было жаль, что всё в итоге так сложилось. Но жертвы есть всегда, без них не обойтись, тем более, в таких делах. Он пытался минимизировать их количество, и кто знает, может, его попытку можно считать удавшейся.

Сара была профессионалом и не заслуживала того, что с ней произошло. Он хорошо к ней относился. Ему было жаль её как коллегу и как отличного детектива, но он знал — она переживёт.

Рэйчел в память об отце и в силу характера хотела во что бы то ни стало найти истину во всём происходящем, и ей это удалось. К сожалению, пережить это она не смогла. Ей не повезло больше всех.

Рэндалл слишком затянул со своим уходом и побоялся властолюбия Корнетто — в итоге поседел ещё больше, но теперь уже и он, и все они могут обо всём этом забыть.

Да, теперь убийца Хоффмана найден, его дело закрыто, Сара оправдана и свободна, Рэйчел же виновна во всех бедах и стала неприятнейшей, странной главой их истории, о которой они не будут лишний раз вспоминать.

Всё снова начинает идти своим чередом. Всё у их отдела будет отлично. Лучше, чем могло было быть при Эванс. И даже лучше, чем было при Прайсе. Уолтер не сомневался, что для отдела наконец настало золотое время. Он встал, потянулся, снял со спинки кресла пиджак и, чуть снисходительно кивнув Баррингтону, проходя мимо его кабинета, вышел на улицу.

Больше не было необходимости притворяться. Не было необходимости постоянно что-то обдумывать и просчитывать каждый свой шаг и каждый шаг окружающих. Уолтер с невероятным облегчением чувствовал себя свободным. И даже если Сара решит всё-таки разобраться во всём, что произошло, даже если она начнёт копать, даже если к ней подключится Райан, Уолтер справится и с этим. На этот счёт сомнений у него не было. Майкл Баррингтон полностью на его стороне, да и без этого он решит любую проблему, если она посмеет перед ним возникнуть. Он справится со всем.

Потому что он — Уолтер Корнетто.