Книга Ворон и роза - Сьюзен Виггз

— Дайте ему опия, — сказала она одному из санитаров, и потянулась за полотенцем, чтобы обтереть окровавленную ногу. Санитар через бумажный рожок влил в рот Мишеля опий.

Лорелея осторожно ощупала обнаженную ниже колена ногу юноши. Она была уже холодной и безжизненной. Девушка вопросительно взглянула на Ларри. Хирург угрюмо кивнул:

— Мы не можем спасти ногу.

— Что?

Мишель открыл глаза. Внезапно придя в сознание и ужаснувшись, он скорчился на столе.

— Нам придется ампутировать тебе ногу, парень, — сказал Ларри.

Мишель яростно отбивался от санитаров. Отчаяние на его бледном юном лице разбивало сердце Лорелеи. Ей было до боли жаль его, но иного выхода не найти.

— Твоя нога или жизнь, мой друг. Выбирай, — хмуро произнес хирург.

Мишелю дали еще опия. Под действием наркотика его веки отяжелели и закрылись.

Через час, уставшая и подавленная, Лорелея вышла из госпиталя, едва не столкнувшись в дверях с Бонапартом. У нее не осталось сил даже на то, чтобы как следует разозлиться на Фоусси, который тенью следовал за нею, контролируя каждый ее шаг.

Барри, заливаясь лаем, покрутился у ног девушки и бросился вон из лагеря, постоянно оглядываясь, словно приглашая следовать за собой. Лорелею осенила догадка.

— О Боже, — прошептала она и побежала к госпиталю. — Как я не подумала об этом раньше?

Бледный и изможденный врач стоял над тазом с водой, обмывая после операции лицо и руки. Мишель лежал на столе, сквозь бинты просачивалась кровь. Вошел Бонапарт и склонился над раненым.

— Ты заслужил прощение и награду, — тихо сказал он юноше. — Проклятие, — произнес первый консул. — На пятьдесят тысяч не купишь новую ногу.

— Генерал, — сказала Лорелея. — Я знаю, как найти Дэниела.

Казалось, он был рад отвлечься от Мишеля.

— Неужели, мадемуазель?

— Моя собака может найти его.

Бонапарт устало потер переносицу:

— Так пусть она это сделает. Фоусси, позаботьтесь об этом.

Уже начинало светать, когда Барри повел их вверх по заросшему густым кустарником склону мимо форта. Внезапно пес рванулся вперед и остановился на гребне горы. Лорелея и Фоусси, задыхаясь, бежали следом.

— Это он, — прошептала девушка. — Это Дэниел.

С заложенными за голову руками он устало брел по берегу реки, в спину ему упирался штык мушкета. Фоусси поднял свой мушкет и прицелился, но Лорелея остановила его.

— Вы можете промахнуться. У меня есть способ лучше вашего, — наклонившись, она зажала голову Барри между ладонями. — Вперед, — прошептала она. — Быстро!

Собака бросилась вниз в долину. Двигаясь бесшумно и стремительно, она налетела на австрийца и сбила его с ног. Мощные челюсти сомкнулись вокруг запястья солдата. Дэниел быстро повернулся и схватил мушкет. Лорелея была слишком далеко и не заметила, как он нанес солдату удар штыком.

— Дэниел! — закричала Лорелея, отчаявшаяся уже когда-нибудь увидеть его. Она закрыла глаза и снова выкрикнула его имя.

Через мгновение Дэниел уже сжимал ее в своих объятиях. Она с улыбкой взглянула в любимое лицо. В предрассветных сумерках белела прядь седых волос.

— Вы пришли почти вовремя, — сказал он. — Беспокойная выдалась ночка.

Лорелея коснулась пальцами его щеки:

— Ты ранен?

— Со мной все в порядке.

— Лжец, — прошептала Лорелея и приникла к его губам.

— Замечательно, — пробормотал Фоусси.

Вспыхнув, девушка отпрянула от Дэниела.

— Это был всего лишь поцелуй.

— Я говорю о собаке, — усмехнулся солдат.

Лорелея с беспокойством взглянула в сторону долины.

— Дэниел… австриец… Он?

— Мертв, — сказал Дэниел сурово.

Что-то внутри Лорелеи затвердело, словно защищая ее от того, чего она не хотела и не должна была знать.

На обратном пути в Аосту Дэниел рассказал Лорелее, что произошло ночью.

— Эмануэль был ранен, но мы не смогли отыскать даже его следов. Мы выполнили приказ Бонапарта, остались живы и сумели вырваться из того ада. Кто-то ударил меня сзади, — он коснулся рукою головы. — Меня оглушили, и этого оказалось достаточно, чтобы попасть в плен.

— Шарон и Мишель вернулись назад, — сообщила Лорелея. — С Шароном все в порядке. Мишель остался без ноги.

Дэниел побледнел:

— Он выживет?

— Скорее всего, нет, — заметил Фоусси и начал спускаться к раскинувшемуся внизу лагерю.

Лорелея задержалась и взяла Дэниела за руку. Его сухие, мозолистые ладони сжали ее нежные пальчики.

— Я почти желаю, — проговорила она, — любить тебя не так сильно.

Он вырвал руку:

— Ради Бога, не начинай снова об этом.

— А я люблю тебя, — настойчиво повторяла девушка. — Всем сердцем. Я даже не ожидала, что буду испытывать такие чувства.

— Какие?

Лорелея опустила взгляд на примятую траву у своих ног.

— Когда Шарон принес Мишеля, я спросила о тебе. Я думала не о раненом. Мне было невыносимо больно услышать о том, что ты пропал, Дэниел.

— Тогда подумай об этом как следует. Я не в последний раз причиняю тебе боль.

— Ты причинял мне боль тем, что убивал людей по чужим заказам.

— Это всего лишь часть.

— Но ты же больше не хочешь быть наемным убийцей? Бонапарт обещал вам награду за то, что вы взорвете форт Бардо. Нам хватит этих денег, пока я не открою свою практику в Коппе.

— Бонапарт просто так не дарит подарков.

— Но он обещал, что мы будем свободны и сможем уйти, куда нам нужно.

— Он обещает, пока ему это выгодно.

— Он сказал…

— Черт возьми, Лорелея, — Дэниел остановился, схватил ее за плечи и рывком развернул лицом к себе. — Ты просто дурочка, если веришь слову такого человека, как Бонапарт. Не все такие честные, как ты. Привыкай к этому.

Лорелея ошеломленно смотрела на Дэниела. В его глазах она вновь увидела уже знакомую, но все еще необъяснимую для нее боль.

— Обними меня, Дэниел, — взмолилась она. — Пожалуйста, обними на минутку.

Он привлек ее к себе, и Лорелея склонила голову ему на грудь. У нее возникло впечатление, что Дэниел так же отчаянно желал этой близости, как и она.

В Аосте они направились прямо в госпиталь. Шарон лежал пьяный у койки Мишеля.

— О Боже, — Дэниел глядел на забинтованную культю. — Будь все проклято.