Книга Крутая тусовка - Валери Домен

Вдали Мари заметила какого-то человека, встретить которого здесь даже не думала, того, с кем она работала до того, как стала помощницей дивы. Это был Мартен Боллери, министр правого направления, ведущий предвыборную кампанию на пост президента страны. Она не виделась с ним с тех пор, как он вошел в состав правительства, и теперь почувствовала себя нехорошо. Она сделала усилие, чтобы отвести взгляд, и некстати встретилась со взглядом папарацци, который не пропустил ни одной детали этой сцены. Франк Форкари не смог сдержать доброжелательную, но несколько двусмысленную улыбку: он все знал. «Но что, черт побери, делает эта крыса на этом вечере очень достойных людей?» — промелькнуло в голове Мари. Встав со светлого кресла, он подошел к ней, словно кот. Она могла бы уйти, но осталась на месте и вся напряглась.

— Здравствуйте, мадемуазель Мари. Вечер полон сюрпризов, не так ли? — прошептал он ей на ухо, приблизившись настолько, что она почувствовала, как по ее шее скользнуло его отдававшее шампанским дыхание.

— Я не совсем понимаю, что вы тут делаете: нет ни одного приглашенного на этот вечер, кто бы не испытывал к вам ненависти! — выпалила она ему.

Но напрасно она старалась вывести его из себя: Форкари был непробиваем, как железобетон.

— Серра решил привнести изюминку, пригласив меня сюда, — ответил Франк. — Он заманил меня в надежде, что я проникнусь уважением к его каналу. Но ведь я-то не такой простак, правда, Мари? Эта задница не сможет сделать меня ручным!

Фотограф довольно улыбнулся. Мари не могла отвести взгляда от этого ублюдка, загубившего ее жизнь несколько лет тому назад. Все это было еще так свежо в ее памяти, что она легонько пошатнулась.

— Спокойнее, ягненочек, — успокоил ее Франк. — Теперь все кончено. Ты болтаешься между Нью-Йорком, Лос-Анджелесом, Токио и Парижем. У тебя теперь интересная жизнь, не правда ли? Жаль, что ты так сильно подурнела… Да открой же свои прекрасные глаза!

— Не надо мне тыкать! — с ненавистью прошептала ему Мари. — Сегодня не праздник мусорщиков. Отойдите от меня, подонок!

Франк с усмешкой проследил, как она подошла к Кларе Лансон, а затем продолжил свою перепись населения. Глядя на дефиле потенциальных клиентов, папарацци торжествовал. Он с удовольствием принял приглашение прийти сюда, потому что знал, что сможет собрать полезную информацию для своей работы. Он подыгрывал им из интереса и цинизма.

Виолет Арно, одна из журналисток модного журнала, тоже была там, но стояла в сторонке. Она пришла с опозданием. Сомнения в том, что она сможет вынести пребывание на приеме, где собралось столько лицемеров, не оставляли ее до самого турникета холла. Ее едва не силой усадили в машину, любезно предоставленную телеканалом. Водитель ворчал, считая непростительным такую задержку со стороны девушки, которая даже не была знаменитостью! Он был готов ждать, но если бы речь шла о звезде!

Главная редакторша журнала «Стар Сити» — неоспоримой библии модных изданий, — где работала Виолет, просто приказала ей поехать туда: «Есть мероприятия, которые пропускать никак нельзя!» Такие знаменитые приемы, собиравшие весь цвет знаменитостей, были идеальным местом для завязывания знакомств, набросков для репортажей, сбора информации. Именно этим и занималась Виолет, путь даже после стольких лет разговоров со знаменитостями, мыслей о знаменитостях, писания о знаменитостях она изображала из себя уставшую от всего этого. В конечном счете журналистка очень сожалела, что туда попала. Ей было скучно сидеть в этом большом салоне с глубокими канапе, держа на коленях блюдо с закуской. Она глядела на мини-сэндвичи с тунцом, семгой и тапенадом, которые сама же и положила на тарелку, но вдруг услышала чей-то голос, заставивший ее вздрогнуть:

— Ну, и как тебе все эти люди? — неожиданно спросил ее Франк.

— Мог бы, по крайней мере, поздороваться: ты меня так напугал! — ответила Виолет, приложив руку к груди.

— О, да ты становишься снобом, честное слово! Теперь, когда журнал «Сити Стар» стал самым читаемым светским журналом, ты тоже начала считать себя звездой! — усмехнулся фотограф, тяжело присаживаясь рядом. — Мне-то казалось, что тебе уже надоело прославлять всех этих клоунов? Не ты ли говорила мне, что намерена забросить ремесло и уехать выращивать помидоры?

— Что ты несешь! Ты, наверное, спутал меня с Мари-Жан из «Стармании»! Я просто немного устала. Мне надоело, что все мои разговоры крутятся вокруг денег!

— А о чем, собственно, тебе хотелось бы поговорить?

— Ладно, хватит, отцепись от меня! Неужели не видишь, что я нахожусь на грани нервного срыва?

— Вижу, дорогая. Но тогда скажи: каким образом твоя главредша уговорила тебя приехать сюда? Она тебя накачала наркотиками, угрожала? О нет, наверное, она сделала тебе промывание мозгов…

— Очень остроумно! Франки, может, найдешь кого другого для издевательства? К тому же твое присутствие здесь еще более удивительно, чем мое.

— Правильно! Но я не раскрываю рта, только слушаю, запоминаю. Да съешь ты эту выпечку, а то все остынет!

— Мне не нравится твой цинизм. Знаешь, на какие мысли наводит меня этот салон? На песню «Отель Калифорния»: один тип попал во дворец, и ему постоянно твердят: «Вы можете сколько угодно раз оплачивать счет за проживание, но выйти отсюда вам не удастся…» Так вот, у меня такое впечатление, что, если я побегу к двери, меня поймают сторожевые псы, и я навсегда останусь в этой тюрьме из стекла и стали!

— Слушай, хватит пить шампанское, а не то закончишь в клинике Святой Анны. Лучше взгляни, кто там пришел: «Свободные мысли и короткие юбки», наша любимая совратительница звезд!

— Я вот думаю, как ей удается не застудиться!

— Но ты же не хотела бы, чтобы Эрика одевалась, как монашка! Я сейчас вернусь: пойду представлю ей нужных мне людей. И потом, какое сходство…

Оставшись на канапе в одиночестве, Виолет почувствовала себя так глупо, что начала всерьез подумывать о том, чтобы сбежать с этого бала дутых пузырей. Однако ее часы говорили о том, что вечер только начался. Она заметила, как диск-жокей готовил свое оборудование, и решила скрыться: какая разница, что потом скажет начальница. В конце концов, она может просто обмануть ее. Кто заметит, что она ушла даже до выхода Серра? Все только и смотрят что на свой пупок.

Она направилась прямо к двери, но ее остановил один из прислуги и спросил, почему она уходит так рано. Его неуместное любопытство удивило ее, и она уже собралась поставить его на место, но тут увидела, как какая-то белокурая женщина, явно начальница прислуги, кивнула головой в направлении хама, преграждавшего ей путь. Тот открыл ей, наконец, одну из дверей и шепнул: «Вы правильно поступаете, что не задерживаетесь здесь… Хорошего вам вечера, мадемуазель!» Пока он шел впереди нее, она обернулась и увидела, как Эрика хохотала над сальными шутками Франка. «Вот дура!» — сказала она себе и поспешно пересекла холл.

Эрика была из той породы девиц, которые снимают в раздевалке не только пальто. Специалистка по ночным гулянкам, мадемуазель Лем носила такую минимально короткую юбку, что могла бы прекрасно обойтись и без нее. Ее длинные ноги были удлинены черными туфлями на шпильках длиной более десяти сантиметров. Любопытно было то, что она надела кофту, которая полностью закрывала ее пышную грудь, и маленькие сережки с бриллиантами, которые, казалось, только что были взяты из бархатного футляра, подаренного ей прабабушкой. Контраст ее одежды сверху и снизу был очень резким. Но это было совсем не важно: Эрика была секс-бомбой.