Книга Королева и лекарь - Эми Хармон

Голубые глаза Арена вспыхнули неожиданным весельем. Он откинул голову и гулко расхохотался.

Кель даже не улыбнулся: его раздирали слишком противоречивые чувства, а в мыслях царил хаос. Наконец Арен отсмеялся, опустил посох и оперся на него, поглаживая бороду. Улыбка его погасла, а взгляд и вся поза преисполнились задумчивости.

– Зачем ты исцелил меня, капитан? Ты мог бы просто занять мое место рядом с ней.

– Мне не нужно чужое место. Только то, что принадлежит мне по праву.

Теперь я принадлежу тебе.

Кель старательно заглушил голос в голове.

– Я мог бы возразить, что это королевство принадлежит тебе по праву, – сказал Арен.

– Если моя мать и правда Кора Каарнская, она отказалась от своего права на престол. И я не собираюсь его восстанавливать.

– Тогда зачем ты приехал?

– Убедиться… что королева… в безопасности. – Кель не мог называть ее Сашей в присутствии Арена – это было чересчур фамильярно. Но он не мог называть ее и Сиршей – это было недостаточно фамильярно. Потому он решил вообще не называть ее по имени. Так было проще всего.

Кель коротко поведал королю о Перевертыше, которая преследовала их всю дорогу, о своих страхах и уверенности, что борьба за власть отнюдь не закончилась на берегах Джеру. Арен слушал его с распахнутыми глазами. Когда Кель закончил, в лесу надолго воцарилась тишина.

– Без тебя стены Каарна до сих пор пустовали бы. Городу нужен Целитель, – твердо сказал Арен. – Было бы глупостью с моей стороны настаивать на твоем отъезде.

– Я исцелил население чертовой крепости. Мне больше нечего предложить. Если кто-нибудь из местных заболеет или серьезно поранится, от меня не будет никакого прока.

– О чем ты? – удивился король. – Саша сказала, что в Квандуне ты вылечил целую деревню. А здесь – сотни Древесных Ткачей. Разумеется, ты сможешь исцелять снова.

– Царапины. Маленькие порезы. Крохотные ожоги. Это – да, пожалуйста. Но такое исцеление, какое я совершил в Каарне? Я уже не смогу его повторить. Это дар, который преподносится лишь однажды.

– Но та женщина… Перевертыш… она об этом знает?

– Нет. И думаю, именно это до сих пор спасает королеву. Перевертыш не знает, что я просто не сумею исцелить ее снова.

– Ты уверен, что она последовала за вами в Дендар?

– Нет. Но если она здесь, это я привел ее сюда. Я навлек на вас эту беду. И если есть хоть один шанс, что она нападет снова, мне нельзя уезжать. Даже если бы я хотел. Даже если бы мне было проще уехать.

– Тогда будем ждать, – вздохнул король. – И наблюдать.

– Я сдержу обещание и уеду, как только королева будет в безопасности. Но ты должен беречь ее как зеницу ока.

– Сирша не беспомощна.

– Нет. Она бесстрашна, сострадательна и абсолютно предана. Но ее видения случайны и разрозненны. И она не умеет быть беспощадной.

– А леди Фири… Перевертыш… умеет?

– О да.

– У Сирши на спине ужасные шрамы, – вдруг сказал король. – Откуда они?

Келя охватила ярость. Ему пришлось отвести глаза и с силой распрямить пальцы, сжимающиеся в кулаки. Мысль о том, что другой мужчина разглядывал бледную Сашину спину, оказалась нестерпима.

– Это задевает тебя, – прошептал король. – Задевает, что я увидел ее шрамы. Но она моя жена, Целитель.

– Она мое сердце, – ответил Кель, не сдержавшись.

Арен выругался, и Кель подумал, что король сейчас занесет свой посох. Он бы принял наказание. Он заслужил его. Но удара не последовало.

– Это мир мужчин. Но мы – рабы наших женщин, – просто ответил Арен. – Я не виню тебя. И не виню ее. Но лучше держись подальше, капитан.

Кель кивнул и без единого слова зашагал обратно по склону. Он больше не мог доверять себе в присутствии короля.

* * *

Верный слову, Кель держался от королевы так далеко, насколько это было возможно. Однако он поделился своими подозрениями с гвардией и дал им более точные указания. Его люди не смогли бы противостоять угрозе, не зная, в чем она состоит.

Теперь, когда Дендар ожил, команда Лортимера согласилась задержаться на берегу еще немного.

Им хорошо заплатили, люди в Каарне оказались добры и приветливы, и идея провести пару месяцев в столь приятных условиях перестала вызывать у них сопротивление. Торговцы и Одаренные, которые присоединились к экспедиции еще в Джеру, с самого начала планировали остаться за морем и теперь усердно налаживали связи на новой земле.

Королевская гвардия тоже не жаловалась на вынужденную задержку. Квартиры солдат были удобными, желудки – полными, а преданность Саше – несомненной. Джерик начал в шутку называть их Гвардией Королевы – когда думал, будто Кель не слышит. Тот знал, что Тирас наверняка волнуется, но понятия не имел, как послать ему весточку. Почтовые птицы Хашима не летали через море.

Кель забрал из замка свои пожитки и ночевал в гарнизоне с солдатами. Его беспокоило, что у короля Арена не было собственной армии. Да, у него были придворные и советники, экономы и управляющие, швеи и повара, ткачи и гончары, пекари и егеря – хотя в Каарне практически не осталось дичи, – но ни одного солдата.

Тонкая цепочка людей, по неизвестно какому праву именуемых гвардейцами, охраняла ворота и маячила на замковых парапетах, но они лишь кланялись и выкрикивали время. Толку от них было примерно столько же, сколько от петухов. Кель не сомневался, что при атаке вольгар они первыми превратились в дрожащие на ветру деревца. Это подобие стражи дежурило посменно и между вахтами уходило домой, так что гарнизон, реквизированный Келем для своих людей, оказался едва ли не самым пустынным местом крепости.

Кель возложил на себя обязанность это исправить.

Он вызвал гвардейцев, особенно верных королеве, еще нескольких человек из Джеру – и поручил им обойти окрестные деревни в поисках добровольцев. Как ни странно, в Каарне нашлись люди, которым требовалась работа. Король Арен одним словом приказал деревьям на дороге разойтись – и они образовали более широкий и тонкий периметр вокруг долины.

Когда Кель поделился своими страхами с ним и Падригом, Арен мрачно кивнул, хотя и не поспешил соглашаться со всеми доводами.

– Каарн всегда был открыт для гостей. Мы просим их лишь об ответном вкладе. Если ты хочешь есть нашу еду, то должен работать. Каждый на что-то годен. В этом заключается наша сила.

– Это благородно, – согласился Кель. – Но в мире полно тварей, которым благородство неведомо. Ваша сила – одновременно и ваша слабость. Что защитит вас от этих чудовищ?

– Но вольгары ушли, – возразил Падриг, вызвав у Келя стон. Лля человека, который сохранял чужие воспоминания, его собственная память изобиловала вопиющими дырами.