Книга Мантикора и Дракон. Вернуться и вернуть. Эпизод 1 - Анна Кувайкова

– Два дня. – Сеш чуть нахмурился, неосознанно усиливая давление магии на мелкого. Только сын на это не повёлся, лишь сердито зыркнул на него из-под чёлки. Пришлось старшему дракону увеличить предлагаемый к обмену бартер: – Ладно, три. И ни днём больше, Рагдэн.

Аэрис тихо хихикнула, уткнувшись лбом мне в плечо и пряча улыбку. А сын замер, нехотя оторвавшись от меня и уставившись на отца. Старательно обдумывая прозвучавшее предложение и явно взвешивая, стоит ему соглашаться или нет. Бедный целитель только с ноги на ногу переминался, не зная, что делать. В затылок дышат старшие, требуя освободить койки. С потенциального лежачего места смотрит директор Академии, один вид которого намекает на повышенную смертность на такой нервной должности и свободные места на погосте неподалёку. В общем, куда ни кинь – всюду клин. Наверное, именно поэтому он никак не решался напомнить о своём присутствии, вполне справедливо опасаясь за своё собственное здоровье.

– Дэни! – нахмурился Сеш, но, встретив упрямый взгляд сына, не собиравшегося сдаваться просто так, вздохнул, признавая своё поражение. – Ладно, сын. Разделы «Ритуалистика» и «Магия души». Три дня, полки с первой по вторую. И Сурин будет присматривать за тем, что ты читаешь. Идёт?

Ребёнок сощурился, смерив родителя недоверчивым взглядом. Однако, уловив, что тот не врёт, нехотя отстранился, показательно хмурясь и окутывая меня самой настоящей детской ревностью. Не удержавшись, я беззвучно хохотнула, взъерошив ему волосы на макушке. Дэни тихо заурчал. И, обменявшись с Аэрис понимающими взглядами, забрался к ней на колени, цепко обхватив руками за шею.

– Мы будем в моих комнатах, ма маэре, – тепло улыбнулась девушка, легко поднимаясь с таким немаленьким весом на руках. И добавила, с понимающей улыбкой поглядывая то на меня, то на дракона: – Мы придём, как только будет можно. Не беспокойся, маэре.

Приподнявшись не без помощи Сеш’ъяра, я поцеловала сына в макушку и прижалась лбом ко лбу своего найдёныша, пробормотав:

– Прости, ребёнок… Я тоже соскучилась. Вы даже не представляете, как мне вас не хватало…

– Так же, как нам вас, маэре. – На мгновение прижавшись ко мне всем телом, Аэрис встала, и парочка неразлучников отступила на шаг назад. После чего оба наших ребёнка солнечно, тонко и нежно улыбнулись и тихо выскользнули из палаты, прошмыгнув мимо шарахнувшихся в сторону целителей.

Нет, наверное, со стороны это действительно жестоко. После стольких месяцев разлуки провести с ними несколько драгоценных минут и снова оставить одних. Несправедливо так точно, как по мне. Но через вновь протянувшиеся линии связи я без труда уловила их безграничную любовь, спокойствие и наконец-то появившуюся уверенность в завтрашнем дне. Да такую заразительную, что она невольно передалась и мне. И счастье. Искреннее, светлое, лёгкое. От осознания того, что безумное, безнадёжное в своей тоске ожидание и одиночество закончилось. Теперь они могли найти меня в любом уголке Академии и просто обнять, убеждаясь, что я здесь. Это давало им веру. И именно это позволило сейчас Дэни и Аэрис меня отпустить. Спешить-то урвать внимание больше некуда, не так ли?

Целитель, так и топтавшийся на пороге, умоляюще посмотрел сначала на меня, потом на довольного своей маленькой победой дракона. Сеш’ъяр, наконец заметив столь пристальное внимание, недовольно вздохнул и поднялся, легко и привычно подхватив меня на руки. Я и пискнуть не успела, как оказалась прижата к его широкой груди. Мои вялые попытки опротестовать такой способ передвижения оказались задушены в зародыше. Сеш лишь выразительно вскинул брови, а мне уже расхотелось хоть как-то возражать.

– Позволь мне, пожалуйста, – мягко заметил дракон, коснувшись губами моего лба, и не удержался, судорожно втянул носом воздух. – Позволь мне заботиться о тебе, Кора…

Кивнув, я спрятала лицо у него на плече, обхватив руками за шею и утопая в таком знакомом, родном запахе, который не смогли испортить ни пара зелий, ни кислый, так ненавистный мне привкус больничного крыла. Нет, я уважала целителей, знала, какой это нелёгкий, неблагодарный труд, и прекрасно осознавала, что не могу назвать себя самым желанным пациентом для лекарей. Но при этом до ужаса, до дрожи в пальцах ненавидела всё, что с этим связано. Удивительно, как только Рату удавалось со мной справляться? Или он просто всё делал, даже для приличия не спрашивая моего мнения?

Увлёкшись своими мыслями, тёкшими медленно и лениво, я не заметила, как мы покинули больничное крыло, направляясь по длинным, путаным коридорам Академии. Сеш’ъяр вежливо улыбался и кивал в ответ на робкие приветствия адептов, на грани приличия коротко и быстро расшаркиваясь с коллегами и подчинёнными, отделываясь от настырных, хоть и очень осторожных расспросов дежурными фразами и отговорками, приправленными слишком вежливой улыбкой. При этом дракон делал вид, что страдает избирательной глухотой, игнорируя большинство удивлённых и даже откровенно недоумённых вопросов, следовавших один за другим. Обитателей Академии некромантии интересовало всё, начиная от разгромленного с лёгкой руки Сеша и при моей посильной помощи кабинета, заканчивая собственно тем, кого же так бережно несёт сам магистр Реес’хат. Хотя на попытку выяснить последнее мой золотой дракончик реагировал холодным и резким отказом. И почему-то не нашлось желающих настаивать на объяснении. Что, впрочем, не мешало всем, кто попадался нам на пути, строить свои предположения. Мне оставалось только диву даваться, насколько же буйное и порой занятное воображение у населения этого учебного заведения. Ведь если верить хотя бы половине звучавших выводов, мне принадлежит немыслимый в своей дерзости подвиг! Отбить личного, ручного дракона-некроманта у самой Сайтаншесской Розы – это вам не личные счёты с Гильдией убийц сводить, какое там!

Я тихо хохотнула, потёршись щекой о плечо Сеша. И ведь ни в одну из этих светлых голов так и не закралась одна весьма крамольная мысль. Что драконы, как и эрханы, – те ещё собственники. Что делить свою Равную с кем-то не будет ни тот ни другой. В лучшем случае они просто поубивают друг друга, не желая уступать сопернику хоть в чём-то. И человеческие полумеры, так приевшиеся большинству разумных, здесь невозможны. Здесь нет места двойной игре, обману и лицемерию. Когда такие мужчины находят свою половину души, никто не будет довольствоваться малым.

Вздохнув, я уткнулась носом в шею Сеша. Вон за примером ходить далеко не надо. Да, отпустил он меня. Да, наломал дров поначалу, но тут мы оба хороши в своём упрямстве. Только рядом со мной Сеш’ъяр согласен терпеть семью и никого больше. Жестокая истина: как бы я ни любила сына, но если бы он был не от моего дракона, то не смог бы ни конкурировать за моё внимание, ни как-то спорить с мужчиной.

Хмыкнув, я чуть отодвинулась, мягко коснувшись губами подбородка Сеш’ъяра. Когда-то меня пугала такая бескомпромиссность. Отсутствие полумер и никакого шанса на поблажку. Но сейчас, находясь в родных объятиях и слушая стук любимого сердца, я радовалась. Действительно радовалась тому, что Сеш никогда не собирался довольствоваться малым. И если уж любил меня, то любил всем своим драконьим сердцем. Тем самым, чьи сильные, мощные удары сейчас успокаивали меня, несмотря ни на что.