Книга Каир. Биография города - Джеймс Олдридж

Конечно, кое-что обречено на неизбежную гибель, но тот, кто любит Каир, не только побаивается за судьбу памятников Средневековья, но и внимательно приглядывается, не исчезают ли со старых европейских улиц лучшие образчики европейского наследия. Так, старый отель «Шепердс» — ныне куча красной пыли, окруженная забором. Английское посольство то же, что и во времена Кромера; сохранились старые Королевские конюшни на улице 21 июля и напоминающая коттедж шотландская церковь в Булаке. Так, переходя от здания к зданию, видишь, что многонациональный Каир времен иностранных оккупации еще дышит, но его останки напоминают крошечные островки истории в бурном египетском море. Даже архитектура города теряет былой французский стиль. Английского в архитектуре Каира никогда не было. Я не могу припомнить ни одного современного здания в Каире, построенного в чисто английском стиле. Более или менее привлекательные английские здания, сохранявшиеся в Каире, — это два-три дома в стиле колониальной или викторианской эпохи.

Образцом архитектуры, которую английские правители насаждали в Индии и других колониях, служит больница Виктории на улице Абдель Халид Сарват-паши. Ее старая деревянная веранда словно специально построена для отдыха в прохладе вечера — не в Египте, а где-нибудь в горном районе Северо-Западной Индии или Катманду (Непал). Другое здание, вызывающее у англичан приступы колониальной ностальгии, ныне занято под среднюю школу Тавфика в Шубре. Таковы и старые казармы в Аббасии. Казармы, очевидно, обречены на слом, но пока египтяне не торопятся сносить их. Все эти здания хорошо сохранились, их поддерживают и ремонтируют.

Есть в городе еще несколько мест, воскрешающих в памяти колониальную эпоху. Недалеко от гостиницы «Нил-Хилтон», вверх по реке, когда-то находилась пристань для пароходов Томаса Кука. Отсюда отправлялся в Судан генерал Гордон, а также экспедиция, посланная, чтобы спасти его. Сейчас здесь маленький чистый речной порт для плавучих казино и ресторанов, на борту которых часто расселяют своих гостей переполненные отели. Уровень воды в реке больше не меняется, особенно после постройки Асуанской плотины, и ее берега вдоль новой дороги теперь засажены плодовыми деревьями.

Пристань давно исчезла, но и сейчас, глядя на множество лодок, можно легко представить, как отсюда в 1884 году отправлялась экспедиция на помощь Гордону: на борт 27 пароходов грузили 11 тысяч английских, 7 тысяч египетских солдат и 130 тысяч тонн снаряжения. На борту одного из таких ненадежных пароходиков находился лорд Вулсли, покоритель Египта в 1882 году, который прибыл в Хартум слишком поздно, через два дня после гибели Гордона. Здесь нет ни мемориальной доски, ни пятен крови, которые увековечивали бы память «Гордона и компании», но воспоминание о событии живет.

Когда начинаешь искать следы европейского прошлого, невольно натыкаешься на египетское «сегодня». Как ни странно звучит подобное утверждение, но современному городу можно было бы позаимствовать кое-что из того образа жизни, какой вели в оккупированном Каире богатые иностранцы. Такое сравнение между прошлым и настоящим помогло бы понять, что происходит ныне с городом и самими египтянами. Туризм, гостиничные удобства, ночная жизнь и восточные развлечения — все это и сейчас привлекает иностранцев в Каир. Их вкусы не изменились, им же предлагают теперь нечто иное. Турист, приезжавший в Каир накануне Второй мировой войны, ничем не отличался от туриста, посещавшего Египет лет пятьдесят до этого, разве что джентльмен не носил пробкового шлема, а леди не держали в руках миниатюрные белые зонтики, которые Томас Кук рекомендовал туристкам в качестве удобного оружия против туземцев. Туристы ездили на осликах, затем на велосипедах, позднее в «гарри» — местных конных экипажах, затем в такси. Сейчас нет ни осликов, ни велосипедов, ни гарри — только такси и застекленные автобусы. В наш реактивный век число туристов, которые приезжают, чтобы все оглядеть, поспать, поесть и исчезнуть безвозвратно, определяется вычислительными машинами, подсчитывающими время на путешествие и наличие комнат в гостиницах. Судя по всему, такая система влияет и на психологию самих туристов. На жаргоне туристических агентов, в 1965 году 542 тысячи туристов провели в Египте 10 400 730 «туристо-ночей».

Свыше 90 процентов туристов провели по крайней мере одну роскошную «туристическую» ночь в Каире. Раньше в Каир приезжали летом очень редко. Теперь в летние месяцы на улицах Каира можно увидеть большие группы туристов из США (до 1967 года), Европы и арабских стран.

По-видимому, их не пугает палящее солнце. По статистическим данным, каирские отели переполнены в июле и августе, а не в декабре и январе, когда обычно начиналось туристское паломничество в Египет.

Трудно установить, сколько денег тратили туристы в Египте до войны, но в 1964 году иностранные туристы израсходовали в Египте (в основном в Каире) 37,5 миллиона египетских фунтов. Конечно, доходы Египта от Суэцкого канала в том же году составили более крупную сумму, но и эти миллионы нужны такой стране, как Египет, и туризм, естественно, стал одной из главных статей государственных доходов. Туризм — это крупный бизнес, доход от которого раньше шел в карманы владельцев частного капитала, а теперь доход получает непосредственно государство.

Гостиницы тоже стали крупным государственным бизнесом. В Египте есть четыре большие компании, владеющие 36 гостиницами, причем 40–60 процентов их прибылей принадлежит государству. Некоторые отели, как, например, новый «Шепердс» на берегу Нила, являются государственной собственностью. Иногда государство владеет гостиницами на паях с иностранными фирмами. Так, отель «Нил-Хилтон» — собственность компании «Миср», которая сама на 60 процентов принадлежит государству. Однако управляет отелем американская компания «Хилтон», получающая 33 процента прибыли. Система финансирования отеля «Нил-Хилтон» весьма сложна — в этой пирамиде часть капитала принадлежит американской авиакомпании «Транс Уорлд Эйрлайнс», часть американской компании «Хилтон Интернешнл», еще одна доля — частному египетскому капиталу, и все остальное — египетскому правительству. Это довольно странное сотрудничество, но результаты оно дает хорошие. Так же действует и другая компания — «Шератон» с отелем «Сфинкс» на другой стороне реки, около моста аль-Галя[10].

Кто же посетители этих роскошных гостиниц Каира? В основном туристы с двухнедельными путевками. Именно они заполняют большие отели, а также и более скромные. До войны богатые визитеры снимали комнаты в гостиницах на целый «сезон», но сейчас это не практикуется. В Каир регулярно прибывают люди из так называемого среднего класса — дипломаты, работники ООН, бизнесмены, финансисты, ученые и др. Они селятся в таких отелях, как «Нил-Хилтон», где царит атмосфера, привычная для зажиточных туристов и «транзитных» американо-европейских путешественников. По своему составу это уже не прежняя довоенная «светская» элита со страниц «Готского альманаха», которая держалась в блистательной изоляции и вела себя надменно и высокомерно. В те времена «светскими» считались английские колониальные отели вроде «Шепердс» и «Континентал-Савой».

Сегодня старого «Шепердса» не существует, но тот, кто помнит довоенный «Континентал-Савой», с горечью взирает, как на его знаменитых террасах расположились лавочники с сувенирами для туристов. Почтенный пыльный двор отеля и его уютные сады превратили в дешевую ярмарку, и уже нельзя посидеть за чашкой чая в соломенных креслах просторных салонов по той простой причине, что салоны больше не существуют. Если вы захотите выпить чай в «Континентал-Савое», вам придется усесться где-нибудь в передней и терпеть бесконечные телевизионные передачи. Туристы, останавливающиеся сейчас в «Континентал-Савое», — это марокканцы, тунисцы или ливанцы, которые ненамного богаче рядового египетского эфенди[11]. Иногда сюда селят южноафриканцев или белых кенийцев, американских студентов или ирландских фабричных рабочих, и смешение столь различных людей время от времени вносит оживление в атмосферу старого отеля.