Книга Властители судеб Европы. Императоры, короли, министры XVI-XVIII веков - Людмила Ивонина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взимание не утвержденных парламентом налогов и попытки разместить среди населения принудительный заем встретили упорное сопротивление английских подданных. Ответом на него были многочисленные репрессии. Бекингем, доведенный до отчаяния военными неудачами, донимал отказавшихся платить налоги тяжелыми военными постоями или же отправлял их солдатами в войска датского короля. Английская буржуазия и новое дворянство осуждали правительство за войну с Францией, ибо она затрагивала их интересы. Даже пуритане, считавшие себя братьями гугенотов, заявили, что война с Францией на руку Испании и всей габсбургской коалиции. Основания так утверждать давало и то, что экспедиция на Ре закончилась полным разгромом англичан.
На первый взгляд, причина поражения заключается в стратегических ошибках фаворита Карла I. Они, несомненно, имели место, но главную роль играли сложная внутриполитическая ситуация и ошибочный курс дипломатии в целом, обусловившие нежелание оппозиционных кругов буржуазии и нового дворянства поддержать внешнеполитические замыслы короны.
На 28 февраля 1628 г. Бекингем назначил военный совет с целью выработать планы на будущее. На нем король обратился к своим министрам с требованием «изыскивать все возможные пути достать деньги». Таких способов не оказалось. Военные неудачи и полный финансовый крах заставили Карла I 17 марта 1628 г. созвать парламент. Но в палате общин вместо обсуждения субсидий разгорелись дебаты по поводу дела «пяти дворян», отказавшихся платить принудительные займы и посаженных Бекингемом в тюрьму, расквартирования войск, поимки дезертиров и т. д. Деньги, однако, все же удалось собрать: англиканская церковь предоставила на поддержку единоверцев 19 915 фунтов стерлингов.
В конце апреля 1628 г. герцог предпринял новую экспедицию к Ла-Рошели, отправив корабли под командой графа Денбига. Покинув Плимут, английский флот прибыл к крепости 1 мая. Французы хорошо укрепились в гавани, построив плотины, закрывающие вход в нее. Ден-биг после ряда безуспешных попыток прорваться вскоре вернулся в Англию.
Парламент, протестуя против сбора налогов без своего согласия и других злоупотреблений, принял 7 июня 1628 г. «Петицию о праве». Карл I вынужден был утвердить ее, ибо только при этом условии палата общин соглашалась дать ему деньги. Но вскоре правительство с дозволения Бекингема стало нарушать данные им обязательства, прежде всего в отношении сбора налогов. Парламент настаивал на смещении герцога и предании его суду. По всей стране распространилась сатира: «Кто правит королевством?» — «Король». — «Кто правит королем?» — «Герцог». — «Кто правит герцогом?» — «Дьявол». — «Давайте же герцога отправим к нему». Карл I под давлением фаворита поспешил распустить парламент на каникулы, обещая созвать его вновь осенью того же года. Бекингем, взвесив все обстоятельства, начал секретные переговоры с Францией и Испанией о мире при посредничестве венецианцев. Но гугеноты упорно просили Англию о помощи. К тому же к герцогу попало перехваченное письмо французского короля, где последний выражал надежду, что Ла-Рошель будет взята к концу августа. В Англии началась подготовка к новой экспедиции. Бекингем назначил командующим английским флотом лорда Конвея, занимавшего нейтральную позицию в конфликтах с парламентом, но не обладавшего никакими военными талантами. Подготовка проходила как никогда трудно. Ссоры и дуэли в армии не прекращались, моряки не желали участвовать в экспедиции. Сам герцог признавал сложность ситуации. Чтобы поднять боевой дух в армии, он распустил слух, будто бы после взятия Ла-Рошели французы намеревались вторгнуться в Англию вместе с испанцами. Отчасти Бекингему удалось навести подобие порядка. В середине августа к нему обратился морской лейтенант Джон Фелтон с просьбой назначить его капитаном одного из кораблей, отплывавшего под стены Ла-Рошели. Бекингем отказал ему в этом, поскольку тот был ярым пуританином и сторонником палаты общин. Возможно, что неуравновешенный Фелтон, будучи оскорбленным, стал игрушкой в руках противников герцога.
23 августа в Дувре было ясно и солнечно. С моря дул теплый бриз. Бекингем находился в прекрасном расположении духа: работа спорилась, на рейде стояли корабли, почти готовые к отплытию, моряки были спокойны, а его ждали вкусный и сытный обед и приятная интрижка с местной красавицей. Плотно пообедав, герцог со своей свитой решил прогуляться по берегу моря и отдать последние распоряжения. По пути он столкнулся с Фелтоном и, ожидая опять услышать настойчивые просьбы, сделал недовольное лицо. Через секунду на глазах опешившей свиты Джордж Вилльерс, герцог Бекингем, был убит выстрелом из пистолета в упор.
Карл I, получив весть о его смерти, поначалу почувствовал растерянность, которая потом сменилась спокойствием. Теперь он стал единоличным правителем Англии, освободившись от опеки своего любимца.
Известие о гибели первого министра и фаворита английского монарха мгновенно облетело Европу. Единственной мало-мальски лестной эпитафией на его смерть были слова Ришелье: «Смерть Бекингема может изменить ситуацию в Англии». Но Карла I кончина герцога лишь подтолкнула к новой экспедиции против Франции, также окончившейся неудачей. 30 октября 1628 г. Ришелье вступил в поверженную Ла-Рошель, а в апреле следующего года был заключен англо-французский мирный договор, восстановивший отношения двух держав. Противоречивая и неуравновешенная, как сама натура фаворита, направленная на укрепление абсолютной власти монарха уже в практически буржуазной стране, внутренняя и внешняя политика Бекингема катастрофически быстро углубила кризис в Англии. Его смерть и последующее беспарламентское правление Карла I лишь ненадолго продлили агонию старого порядка. Английская революция была не за горами.
Джордж Вилльерс появился в тот момент, когда английские монархи почувствовали необходимость в поддержке и укреплении агонизирующей абсолютной власти, и исчез тогда, когда авторитет этой власти стал стремительно падать.
Каждый, кто начинает интересоваться историей Тридцатилетней войны, обращает особое внимание на одну из ключевых фигур этого события XVII в. — Альбрехта Валленштейна. Не прошел мимо него в своем творчестве великий немецкий поэт-просветитель Ф. Шиллер, автор сочинения «Тридцатилетняя война» и трилогии «Валленштейн», знаменитый философ Гегель и многие другие. Почему они обратили внимание именно на него — ведь до нас дошло немало имен полководцев, монархов, политиков, внесших значительный вклад в ход военной дипломатии, стратегии и тактики. Взять хотя бы, к примеру, Густава II Адольфа, шведского короля. Он был, пожалуй, самым значительным монархом в истории Швеции, великолепным политиком и дипломатом, талантливым полководцем, которого по достоинству оценивали современники. Не меньший вклад в историю Тридцатилетней войны внесли французские кардиналы-министры Ришелье и Мазарини. Однако и сейчас самой загадочной и интересной фигурой общеевропейского конфликта остается именно Валленштейн. В зарубежной литературе ему посвящено немало книг, самых разнообразных по характеру и противоречиво оценивающих этого политика и полководца. На русском языке подобной литературы, к сожалению, пока нет. Сегодня за честь считать Валленштейна принадлежащим своей истории соревнуются Германия, Австрия и Чехия. Немцы и австрийцы претендуют на это на том основании, что Валленштейн жил и действовал в германских и австрийских землях и в интересах Германии, чехи же указывают на то, что Чехия — его родина, занимавшая немалое место в деятельности полководца.
