Книга Жан Батист де Траверсе министр флота Российского - Мадлен дю Шатне

Бонапарт провозгласил себя императором Франции 21 декабря 1804 г., а через пять месяцев, 25 мая 1805 г. возложил на себя в Милане корону итальянского королевства. Известие о восстановлении монархии во Франции больше всего поразило Александра I, которого история аттестует как первого русского республиканца и человека, искренне заботившегося о мире и благосостоянии народа.

21 мая 1805 г. Ришелье писал из Одессы маркизу де Траверсе: “Итак Бонапарт — император, и во Франции новая династия. Нам лишь остается ждать, как Европа посмотрит на эту новую узурпацию”[154]. Ришелье навсегда останется врагом Наполеона и, когда французские войска вторгнутся в Россию, он обратится к царю с просьбой о вступлении в русскую армию.

Александр понимал, что новая война неизбежна. 23 сентября (5 октября по старому стилю)[155] 1804 г. он известил короля Пруссии о разрыве дипломатических отношений с Францией. Русский посол покинул Париж. На берегах Черного моря с напряженным вниманием будут следить за сражениями в Европе. Весть о поражении французского флота при Трафальгаре не могла не поразить адмирала де Траверсе. Аустерлиц, Иена, Эйлау, Фридланд — война все теснее приближается к России.

Из Санкт-Петербургского Адмиралтейства Траверсе было направлено послание, датированное 20 ноября 1805 г. — днем сражения при Аустерлице:

“Господин маркиз, с получением сего вам надлежит привести флот в полную боевую готовность. Мне хотелось бы также по-дружески осведомиться, готовы ли вы продолжать командовать Черноморским флотом в том случае, если Турция, подстрекаемая Францией, вступит с нами в войну, и вам, что не исключено, придется сражаться против французского флага. Жду ответа с ближайшей почтой.

Чичагов”[156].

Ответ Траверсе министру до нас не дошел, но его смысл не трудно себе представить.

Письмо Чичагова отражало обеспокоенность Санкт-Петербурга. Турция после поражения при Аустерлице явно склонялась в сторону Франции, хотя старалась сохранять видимость дружественных отношений с Россией. Адмирал де Траверсе приказал в срочном порядке приступить к вооружению канонерских лодок.

О военных приготовлениях на Черноморском флоте стало известно в Константинополе весной. Турция потребовала от русского посла объяснений. Приказ о приведении флота в боевую готовность был секретным, о нем не был извещен даже граф Италийский; он был вынужден обратиться с запросом в Николаев.

Бонапарт склоняет на свою сторону Селима III

Союз, заключенный Россией с Турцией при Павле I, был прочен лишь по видимости. На Османскую империю, раздираемую дворцовыми переворотами и гражданскими войнами, оказывали постоянное давление Франция и Англия. При том что “русский флаг казалось бы прочно утвердился на Черном море, в Санкт-Петербурге приходилось внимательно следить за переменчивым настроением хозяев проливов — ими умело и хитроумно дирижировали те европейские державы, которым было не по нраву развитие русской торговли, угрожавшее их интересам”, — так описывает эту неустойчивую ситуацию историк Поль Мишеф.

Тем не менее продолжалась дипломатическая деятельность. В апреле 1805 г. Россия заключила договор с Англией, согласно которому обе стороны гарантировали территориальную целостность Турции, а 28 сентября граф Италийский, русский посланник в Константинополе, подписал новое соглашение с Турцией, подтверждающее условия трактата 1799 г. В седьмой, секретной статье этого соглашения значилось, что “высокие договаривающиеся стороны, рассматривая Черное море как закрытое, обязуются не допускать появления в нем военных флагов и вооруженных кораблей любой иной страны и в случае такового будут препятствовать ему всеми имеющимися в их распоряжении силами и средствами”. Черное море тем самым закрывалось для всех иностранных военных кораблей.

Это новое сближение России и Турции вызвало у Наполеона настоящий приступ бешенства. Он срочно направил в Константинополь в качестве чрезвычайного посланника генерала Горацио Себастьяни, известного своими дипломатическими способностями, рассчитывая, что он надавит на Порту и убедит ее отказаться от союза с Россией. Генерал прибыл в Константинополь в мае 1806 г. Его целью было добиться от Турции, чтобы она закрыла проливы для русских кораблей, не пропускала греческие суда, идущие под русским флагом, и укрепила оборону проливов на случай возможной атаки русского флота. И главное — убедить султана Селима III порвать договор с Александром.

Нужен особый склад ума, чтобы уметь разговаривать с восточным государем. Тем более, что Селим не был склонен к разрыву с Россией, и все свои усилия Себастьяни растрачивал понапрасну.

С Наполеоном о мире в Европе приходится забыть, а на Россию у него особые виды. Политику французского императора нельзя понять, не учитывая его маниакальной идеи пройти по стопам Александра Македонского. Он и Павла пытался увлечь мечтой покорения Индии. Он всерьез намеревался восстановить Византийскую империю со столицей в Константинополе, он будет вынашивать планы коронации в Кремле. Тюильри для него — всего лишь первый шаг в грандиозном проекте создания всемирной империи.

Екатерина II также имела виды на византийский престол для своего второго внука, великого князя Константина — об этих планах напоминает его имя. Но у России, по крайней мере, были общие границы с Турцией.

Единственное, чего удалось добиться Бонапарту — и то в результате сложных дипломатических маневров, — это признания Портой его императорского титула.

Вся эта напряженная ситуация хорошо обрисована в письме, которое русский посланник в Турции направил Траверсе 28 июня 1806 г.:

“Мы переживаем момент весьма острого кризиса. Здесь в ближайшем времени ожидается посол Бонапарта; не приходится сомневаться, что он предпримет действия, способные поставить в затруднительное положение и турецкое правительство, и меня. Свое влияние, уже утвердившееся в большей части Европы, Бонапарт желает распространить и на Турцию, придав турецкой политике направление, противное как нашим, так и английским интересам. Императорский двор не может оставаться безразличным к этим действиям Франции и намерен им препятствовать.

Если Порта подтвердит свою верность политике союза с нами, Бонапарт вынужден будет прибегнуть к силе: при таком развитии событий Россия также не сможет остаться в стороне.