Книга Мы еще встретимся с тобой - Мэри Хиггинс Кларк

— Бедная женщина, — посочувствовала Марта. — Для нее самой было бы лучше, если бы ее поместили куда-то, где могли бы помочь. Я рада, что ты ушла оттуда, Эдна. Не забывай, ты нужна Уолли. О нем ты должна думать в первую очередь.

— Я с тобой согласна. Как хорошо иметь такую подругу, как ты, Марта. С тобой я могу поговорить. Я была так расстроена, мне нужно было снять камень с души.

— Я всегда готова помочь, Эдна. Ложись-ка спать пораньше и как следует выспись.

Довольная тем, что выполнила свою задачу, Эдна встала, выключила свет на кухне и пошла в небольшую уютную гостиную. Уолли смотрел круглосуточный канал новостей. У Эдны защемило сердце, когда на экране она увидела Молли у ворот тюрьмы. Диктор говорил:

— Всего десять дней назад Молли Карпентер Лэш вышла из тюрьмы «Ниантик», отсидев пять с половиной лет за убийство мужа, доктора Гэри Лэша. Два дня назад ее арестовали за убийство бывшей любовницы мужа Анна-Марии Скалли. Прокурор Том Серрадзано требует аннулировать решение о ее досрочном освобождении.

— Уолли, переключи на другой канал, — предложила Эдна.

— Они снова посадят Молли в тюрьму, да, мама?

— Я не знаю, дорогой.

— Она так испугалась, когда нашла его. Мне стало ее жалко.

— Уолли, перестань. Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Нет, понимаю. Я же был там, помнишь?

Охваченная паникой, Эдна обхватила ладонями лицо сына и заставила посмотреть ей в глаза:

— Ты помнишь, как тебя напугала полиция, когда убили доктора Морроу? Как они спрашивали тебя, где ты был в тот вечер, когда он погиб? Ты помнишь, что перед их приходом я заставила тебя снова надеть гипс на ногу и взять костыли, чтобы они оставили тебя в покое?

Напуганный, Уолли попытался вырваться.

— Мама, отпусти меня.

Эдна твердо смотрела ему в глаза.

— Уолли, ты никогда не должен говорить о Молли и том вечере. Больше ни слова, никогда, ты понял?

— Я не буду.

— Уолли, я больше не буду работать у Молли. Мы с тобой отправимся путешествовать. Мы поедем в горы или, может быть, даже в Калифорнию. Хочешь?

Он явно сомневался.

— Наверное.

— Тогда поклянись, что больше не будешь говорить о Молли.

Уолли долго молчал, потом тихо ответил:

— Клянусь, мама.

66

Хотя Молли и попыталась отказаться, доктор Дэниелс не позволил ей второй день подряд избежать встречи с ним. Он предупредил, что заедет около шести, и ровно в шесть уже звонил в дверь ее дома.

— Вы смелый человек, доктор, если не боитесь оставаться со мной наедине, — прошептала Молли, закрывая за ним дверь. — Но на вашем месте я была бы поосторожнее. Не поворачивайтесь ко мне спиной. Я могу быть опасной.

Врач снимал пальто, когда она это говорила. Он замер, одна рука еще в рукаве, и пристально посмотрел на нее.

— И что это должно означать, Молли?

— Проходите, я вам все расскажу. — Она провела его в кабинет. — Расскажу и покажу. — Она указала на стопки папок, журналов, фотографий и альбомов на диване. — Видите, я не просто сидела и вынашивала зловещие планы.

— Я бы назвал это генеральной уборкой, — заметил доктор Дэниелс.

— Генеральная уборка, согласна, но не только это. Это называется «начать с нуля», или «открыть новую главу», или «похоронить прошлое». Выбирайте сами.

Дэниелс подошел к дивану.

— Можно? — спросил он, указывая на фотографии.

— Смотрите все фотографии, доктор. Те, что слева, я отправлю матери Гэри. А те, что справа, уничтожу.

— Вы собираетесь их выбросить?

— Мне кажется, что это полезно для душевного здоровья, согласны?

Он просматривал снимки.

— Я вижу, у вас много фотографий четы Уайтхолл.

— Дженна моя лучшая подруга, а Кел, Гэри и Питер вместе управляли «Ремингтоном». Где-то лежит немало фотографий Питера Блэка и его двух бывших жен.

— Я знаю, что вы очень привязаны к Дженне, Молли. А как вы относитесь к Келу?

Дэниелс поднял голову и заметил тень улыбки на губах Молли.

— Доктор, Кел не может нравиться, — ответила она. — Я сомневаюсь, что кто-нибудь по-настоящему привязан к нему, включая и его шофера-адъютанта-подручного Лу Нокса. Люди не любят Кела, он их завораживает. Он может быть удивительно веселым. И он невероятно умен. Помню, мы как-то были на ужине в его честь, где присутствовали шестьсот очень важных персон. Знаете, что шепнула мне на ухо Дженна? «Девяносто девять процентов гостей пришли из страха».

— Вы думаете, это беспокоит Дженну?

— Господи, нет, конечно. Дженна наслаждается властью Кела. Хотя она и сама не из слабых. Ничто ее не остановит. Вот почему Дженна уже стала партнером в одной из престижных юридических фирм. Она добилась этого сама. — Молли помолчала. — А я похожа скорее на взбитые сливки. И всегда такой была. Дженна проявила себя с самой лучшей стороны. А Кел предпочел бы, чтобы я исчезла с лица земли.

Дэниелс мысленно согласился с ней.

— Дженна должна заехать сегодня? — спросил он.

— Нет. Она приглашена на ужин в Нью-Йорке, но она звонила днем. Я была этому рада. После ухода миссис Барри мне была необходима поддержка.

Дэниелс ждал объяснений. Он смотрел, как печаль на лице Молли сменяется неверием в происходящее. Ее голос звучал ровно, почти монотонно, пока она рассказывала о своем последнем разговоре с экономкой.

— Днем я позвонила матери, — продолжала Молли. — Спросила, может быть, они с отцом тоже боятся быть рядом со мной и поэтому не приезжают, хотя так мне нужны. Понимаете, после тюрьмы я никого не хотела видеть. Я вела себя как человек, страдающий от ожогов. "Не трогайте меня! Оставьте меня в покое! " Но после того, как нашли тело Анна-Марии, я хотела, чтобы они приехали. Они были мне так нужны.

— И что сказали родители?

— Они не могут приехать. У отца был небольшой удар. Он поправился, но путешествовать пока не может. Вот почему они не приехали. Они звонили Дженне и обо всем ей рассказали, попросили побыть со мной — и Дженна поддержала меня, вы сами видели. — Молли смотрела мимо доктора Дэниелса. — Мне очень важно было поговорить с ними. Я должна была знать, что они на моей стороне. Они так страдали во время всей этой истории. После ухода миссис Барри, если бы я решила, что они тоже бросили меня, я бы... — Ее голос сорвался.

— Что бы вы сделали, Молли?

— Не знаю.

Дэниелс подумал, что она все прекрасно знает. Разрыв с родителями подтолкнул бы ее к самому краю.