Книга Блудный сын, или Ойкумена. Двадцать лет спустя. Книга 1. Отщепенец - Генри Лайон Олди

– Это дурной сон, – сказал Гюнтер. – Сын, антис, ваши приказы… Это дурной сон, кошмар. Сейчас я проснусь, и всё наладится. Я проснусь у себя дома, хорошо, не дома, в коттедже Управления. Проснусь и пойду умываться…

Тиран кивнул:

– Я тоже так думал.

– Когда?

– Через полгода после свадьбы. Дурной сон, сейчас я проснусь, всё станет, как раньше… Ничего не станет, как раньше, приятель. Просыпайся или спи дальше, но всё останется, как есть.

– Вы до сих пор живёте с этой женщиной? – ужаснулся Гюнтер.

– Нет, она ушла от меня к владельцу магазина кожгалантереи. Ты удивлён? Полагаешь, я не тот человек, которого бросают? Хорошо, что у нас не было детей. Я женился во второй раз, этот сон получше, он длится уже много лет. Но я думал так после первой свадьбы, и я думал так…

Тиран помолчал, кусая губы.

– После трагедии на Шадруване, – наконец произнёс он. – Я думал так после того, как Саркофаг захлопнулся. Когда ты принёс мне весточку от Регины, я решил было, что просыпаюсь, что вот-вот… Ничего не произошло, сон продолжился. С тех пор я плохо сплю по ночам. Кавалер Сандерсон, с чего бы это я разоткровенничался? Вы точно не поощряете меня, господин эмпат? Итак, вернёмся к главному. Ваша задача, как я уже говорил: сидеть в тепле и сытости, в полной безопасности, и любить, любить, любить собственного сына! Вам ясно, кавалер Сандерсон?

– Любить! – с горечью повторил Гюнтер, точно копируя интонации Тирана. – Любить собственного сына! В тепле и сытости, в полной безопасности. О какой безопасности вы говорите? Вы что, держите меня за идиота?!

Тиран наклонился вперёд:

– Минус девятый этаж. Слой за слоем – термосил, ультрабетон, броня. Силовые поля. На каждом этаже – бойцы спецназа Управления. Периметр территории охраняют военные. В ближнем космосе дежурят корабли особого назначения. Новейшие системы защиты. Полный контроль. Днём и ночью, от орбиты до ядра планеты. Если это не безопасность, то я не знаю, что вы понимаете под безопасностью. Чтобы пробиться к вам, надо быть Генералом Ойкуменой!

Гюнтер взял пластиковую бутылку с водой. Он пил долго, жадно, хотя мочевой пузырь криком кричал: хватит! А может, на мочевой пузырь давила не выпитая жидкость, а страх, животный страх, от которого хотелось волком выть.

– Минус девятый, – вытирая ладонью рот, кивнул молодой человек. – От орбиты до ядра. Термосил, ультрабетон. Военные по периметру. Вы учли всё, кроме единственной мелочи, сущего пустяка. Как нас спасут бетон и термосил, спецназ и армия, если мой драгоценный сын вдруг захочет стартовать в большое тело? Предположим, ему надоест моя любовь. Предположим, он соскучится по друзьям-флуктуациям. Горячий старт, а? Что вы предусмотрели на этот случай?

– Ничего, – ответил Тиран со спокойствием смертника-террориста, уже застегнувшего на себе пояс с взрывчаткой. – На этот случай мы не предусмотрели ничего. На Ларгитасе никогда не было своего антического центра. Мы не знаем, как растят маленьких антисов. Не знаем, чем удерживают их от несанкционированных стартов, в первую очередь – от горячих. Как вас удерживали от насилия над чужими мозгами? Я имею в виду, после первичной инициации?

Гюнтер растерялся:

– Как? Ну, объясняли, говорили, что так нельзя.

– И вы слушались?

– В целом, да. Внутри интерната ментальные контакты даже поощрялись: мы приобретали необходимые навыки, в том числе конфликтные…

– А вне интерната? При общении с обычными людьми? С семьей?

– Мы ходили под «Нейрамом». Ну, пока маленькие… «Нейрам» блокирует ментальные усилия. Вы же помните, я вам говорил – тогда, на кладбище! Потом мы выросли, научились не лезть, куда не просят… Сдали экзамен по социализации. Наверное, с малышами-антисами работают по той же методике. Нет, ерунда: выход в большое тело не заблокируешь «Нейрамом». И потом, с нами работали преподаватели-менталы, сильнее нас, гораздо сильнее, а антисов воспитывают обычные люди – энергеты, но обычные… На все центры взрослых антисов не напасёшься!

– Вот-вот. А они всё равно не взлетают, эти дети. Если бы взлетали, была бы информация – о побегах из центров, о разрушениях при «горячке»…

– Запросите антические центры! Вехдены, гематры… Пусть поделятся методикой!

– Запрашивали.

– И что?

– Уходят от прямого ответа. Кое-кто пишет без обиняков: данные засекречены. Мы делимся с энергетами научными открытиями? Технологиями?! Вот и они не торопятся. Вы будете жить с кварковой торпедой, дражайший кавалер Сандерсон. Мы защитим вас от угрозы извне, но жить с торпедой придётся вам, и только вам. Любить торпеду, любить изо всех сил, так, чтобы ей не хотелось стартовать и взрываться. Вы – идеальная кандидатура, потому что страх вы тоже сумеете надёжно спрятать в сейф. Ведь сумеете, а?

Заложив крутой вираж, машина пошла на посадку.

II

– …беспрецедентный акт агрессии и галактического терроризма! Похищение Натху Джутхани, несовершеннолетнего гражданина Чайтры, всколыхнуло все брамайнские планеты! Сколько раз ларгитасский режим бездоказательно обвинял нас в терроризме? Наглый цинизм в отношении семилетнего ребёнка показал всей Ойкумене истинное лицо Ларгитаса! Под фальшивой позолотой «цивилизованности», которой так кичатся техноложцы, скрывается звериный оскал хищника…

Четана Джатасура сделал глоток рома – чёрного, как чайтранская ночь. Визор надрывался, бичуя подлость ларгитасцев. Ведущие – мужчина и женщина, отлакированные имидж-программой до полной кукольности – сменяли друг друга. Позади них мелькала нарезка кадров: шеренги солдат, армады боевых кораблей, огонь, взрывы, плачущие дети… К случившемуся нарезка не имела ни малейшего отношения, но по идее, должна была вызывать сочувствие и возмущение.

– …варварское преступление… волна справедливого гнева… все неравнодушные обитатели Ойкумены! Наши корреспонденты передают…

Джатасура поморщился. Пафос, громкие слова – и минимум реальной информации. Ведущие даже не упомянули, что похищенный ребёнок – антис! Не знают? Вряд ли. Или умалчивают в ожидании отмашки, делая акцент на том, что похищенный – брамайн? Умно́, если так. Правда всё равно выплывет, но пусть уж выплывает по расписанию, в нужный момент. Вирт и так переполнен слухами…

Убьют, сказал себе Джатасура. Разорвут на части. Объяви кто-нибудь посетителям бара, жадно слушающим передачу, какой сукин сын виноват в похищении не меньше злокозненных ларгитасцев – и я превращусь в груду дурно пахнущего мяса. Жаль, что Кешаб не сжёг меня вместе с «Шерханом».

Было бы проще.

* * *

«Он сошёл с ума!»

Капитан-рисалдар Джатасура в ужасе глядел на Злюку Кешаба, возникшего в рубке. Смуглая кожа антиса блестела от пота: чернота космоса с искрами звёзд. Казалось, в рубку «Шерхана» пожаловала сама Вселенная, воплотившись в лидер-антисе расы Брамайн. Вселенную лихорадило: подергивались, словно в припадке эпилепсии, непомерно длинные руки, левую щёку трепал нервный тик, пальцы хватали воздух.