Книга На что способны блондинки - Николас Фрилинг

Сенатор и миссис Линч нанесли визит в Голландию. Судя по всему, он обещал быть долгим и болезненным. Приведенный к присяге переводчик должен был дословно переводить каждый вопрос следователя и каждый бессвязный ответ Дэниса, после чего секретарь суда записывал его на голландском. В дополнение ко всему, мистер Диллон постоянно вмешивался, начиная каждую фразу словами: «Со всем уважением, месье судья…» Он пригласил столь же педантичного голландского помощника и обрушил на присяжных водопад сентенций.

Ван дер Вальк встретил Линча у кабинета следователя после изматывающего и безуспешного разговора с Дэнисом.

— Он в прострации, — грустно поведал Линч. — До него невозможно достучаться.

— Ох-ох-ох, — сочувственно кивнул Ван дер Вальк.

Последние две недели он совсем не думал об этом деле, его вытеснили другие преступления, и он оказался во Дворце правосудия совсем по другому поводу. Он очень спешил, но самое меньшее, что он мог для него сделать, — это остановиться и поговорить.

— Думаю, он лишился своих иллюзий.

Он знал, что все оказалось не так просто. Она придерживалась своей версии. Разумеется, Дэнис ее не соблазнял. И она его тоже. Нет, она не забивала ему голову идеями. Она лишь испытывала к нему теплые материнские чувства. Возможно, ее неправильно поняли, но, нет, она с ним не флиртовала. Ей просто не приходило в голову, что Дэнис мог убить ее мужа. Да, возможно, она скрыла правду. Нет, она не лгала; ну, может быть, она промолчала, но она просто хотела уберечь семью от позора. Ей было жаль Дэниса. Да, он действительно рассказал ей длинную историю своих взаимоотношений с ее сестрой Анастасией. Сначала она ему не поверила. Она была потрясена до глубины души. Да, возможно, она обмолвилась об этом в разговоре с мужем. Ей казалось, он знает, как поступить. Трагические последствия повергли ее в шок, поэтому она решила молчать.

— Хладнокровная стерва, — пробормотал Ван дер Вальк. — Что сказал Дэнис?

— Ничего. Просто сидел с жалкой улыбкой на лице. Он не желает опровергать ее слова. Лично я убежден, что, даже если она не соблазнила его — или позволила ему приблизиться к себе, что фактически одно и то же, — она кокетничала с ним и поощряла его и держит рот на замке, потому что чувствует вину.

— Должен признаться, сначала ей удалось провести меня.

— Да, — горестно кивнул Линч. — Она выглядит такой тихоней.

— В Ирландии вы были не только справедливы ко мне, но и добры, — неожиданно сказал Ван дер Вальк. — Надеюсь, вы позволите мне пригласить вас на ужин — вместе с мадам, разумеется.

— Мы с удовольствием придем, — с застенчивым простодушием посмотрел на него Линч.

Арлетт страшно нервничала и вела себя превосходно.

— Я не привыкла принимать людей из высшего света. Боюсь, моя кухня покажется им плебейской. Ну что ж, tant pis pour eux[28].

Она приготовила копченого угря, гордость Голландии, с салатом из листьев эндивия. К нему она подала рислинг, купленный у винодела в Дамбаш-ла-Вилле, небольшом городишке в Эльзасе, неподалеку от «маленького домика», куда они собирались переехать после его выхода на пенсию. Потом она поставила на стол тушеное мясо, потому что она родом из Прованса: кусок говядины сначала обжаривается, а потом тушится под мучным соусом в глиняном горшочке с плотно прилегающей крышкой.

— Но отчего такой восхитительный аромат? — поинтересовалась миссис Линч.

— Небольшой кусочек апельсиновой корки, — слегка зардевшись от смущения, пояснила Арлетт, — и чуточку майорана. Я покажу вам, если хотите.

К мясу она подала розовое вино Казиса, купленное, по всей видимости, в ближайшем супермаркете, хотя ни за что бы в этом не призналась.

На десерт она приготовила еще одну «гордость Голландии»: миндальное пирожное из слоеного теста и шампанское «Таттингер» — страшно дорогое, как потом она ему призналась.

Ей наговорили кучу комплиментов, причем искренних комплиментов, и она снова зарделась, на этот раз от удовольствия. «Она такая красивая, — глядя на нее, с гордостью думал Ван дер Вальк, — от нее восхитительно пахнет чистотой, духами и жаром от кухни, что придает особую пикантность».

Миссис Линч, славная женщина, решительно заявила:

— Вы должны позволить мне помочь вам с посудой. — И обе исчезли на кухне, из которой доносились запах кофе, звуки женских голосов и, довольно неожиданно, взрывы смеха.

— Что мы собой представляем? — внезапно спросил Линч. — Кто мы такие?

Ван дер Вальк, испытывая неловкость перед своим именитым гостем за плебейскую сигару, чиркнул спичкой.

— Такое чувство знакомо всем, арестованным за совершение какого-либо преступления, будь то хитроумная афера стоимостью миллион долларов или просто украденная бутылка молока, результат один. Потеря личности, ощущение пустоты. Человек оказывается во власти безличного равнодушного общества. Оно жаждет крови, потому что боится и должно ублажать своих богов, например бога Платежного Баланса. Верховные жрецы добры и цивилизованны — в наше время они редко бывают жестокими или слишком мстительными, — но они все равно привязывают тебя к камню и ждут восхода солнца.

— Я сам был одним из этих верховных жрецов, — по своему обыкновению неторопливо произнес Линч, — принадлежал к высшей касте, пользовался уважением и даже почетом… Отойти от общественной жизни довольно просто; гораздо труднее отойти от созданного тобой образа, сбросить маску — потому что сам начинаешь в нее верить.

— Мне кажется, не следует принимать поспешных решений. Побывав в этом ужасном Дворце правосудия, вы чувствуете себя так, словно вы сами предстали перед судом. Вернее, когда вы думаете о Дэнисе, вам кажется, что судить должны вас, что вам надо стоять рядом с ним. Это объяснимо. Никто не знает, кого здесь нужно судить. Анну, Стаси, самого Мартинеса? Всех вместе: Коллинза, всех очаровательных леди с Белгрейв-сквер и даже Эдди Фланагана, — который некоторым образом ускорил ход событий, закрыв на все глаза и делая вид, что ничего не происходит. Даже меня — в этом деле моя совесть тоже не совсем чиста. Мы все испачкали руки в грязи.

Линч с любопытством взглянул на него, но решил промолчать.

— В вашем кабинете висит картина, — продолжал Ван дер Вальк. — На ней изображен человек, играющий в карты. У нас с вами есть преимущество — мы опытные игроки. Мы знаем, когда нужно отступить, а когда с криком «ура» бросаться вперед. Мы умеем убеждать и уговаривать. Мы знаем, как напугать людей с помощью нахмуренных бровей и сверлящего взгляда, — мы знаем, как лишить их уверенности в себе. А Дэнис… в таком возрасте человек особенно уязвим. Ни профессии, ни хладнокровия — ему неоткуда черпать силы. Все возмещает смелость.

Миссис Линч, вернувшаяся вместе с Арлетт и кофе, тихо стояла в дверях и слушала.

— Есть ли какой-то ответ, мистер Ван дер Вальк? Вы можете нам его дать? Почему Дэнис совершил такой поступок, беспричинный акт насилия? Что заставило его? Почему он не смог сдержаться? Мы все время задаем себе эти вопросы, но так и не нашли ответов. А нам казалось, что мы понимаем жизнь.