Книга Сорванная помолвка - Тина Лукьянова

— Майзи, девочка моя золотая, — заворковала хозяйка, ничуть не испугавшись этого огромного вентилятора, — заждалась меня, маленькая?

Огромнейшая Майзи согласно кивнула, переступила всеми четырьмя лапами, показывая готовность к взлету, и опять проклекотала. Голову при этом она склонила набок и довольно хитро поглядывала на Лисандру. «Полетели, ну полетели же, наконец!» — говорила она всем своим видом.

И мы не стали ее разочаровывать. Майзи еле дождалась, пока мы на ней устроились, и почти без разбега взмыла. Но высоту набирала плавно, ровно, почти незаметно для седоков.

— Дульсинея, мне кажется, вы обиделись на мою бабушку, — неожиданно сказала Лисандра.

— Фьордина Беранже была очень любезна, почему я должна на нее обижаться?

— Не знаю, меня не было при вашем разговоре. Бабушку сейчас очень беспокоит Бруно, его неустроенность. Она была уверена, что вы станете для него хорошей партией, строила планы. Брак, подъем по карьерной лестнице непременно до генерала магических войск. — Лисандра чуть насмешливо улыбнулась. — Почет, уважение и хорошая зарплата.

— Все это у него появится и без брака со мной. Он сильный, талантливый маг, и его наверняка уже оценили в магических войсках.

— Бабушка вам не сказала? — удивилась Лисандра. — Он отказался переводиться в магические войска. Да еще с семьей разругался. Из-за вас, между прочим.

— Из-за меня? — настала моя очередь удивляться.

— Он вбил себе в голову, что должен выплатить долг вашей семьи, — ответила она. — Бабушка и отец ему отказали. К нам он тоже обращался, но у нас такой суммы просто нет. А после того как отец не захотел стать его поручителем в банке и брату отказали в кредите, он окончательно на нас обиделся. Но вы же понимаете, мы к этому долгу не имеем никакого отношения. Если бы вы поженились, мы бы непременно помогли. Мы родственников в беде не оставляем.

— Как я могла за него выйти после того, как он поступил столь непорядочно?

В голосе не было нужной твердости. Мне ужасно не хватало этого непорядочного фьорда. И его поцелуев — тоже. И вообще, жизнь без него оказалась уже не столь яркой и красочной. Да что там говорить — совсем тусклой и унылой она стала.

— Он поступил так ненамеренно, — повторила слова бабушки Лисандра. — И пытался сделать все, чтобы искупить вину. И потом, знаете, Дульсинея, — она заговорщицки понизила голос, — лучший способ отомстить мужчине — это выйти за него замуж. Тогда столько возможностей появляется…

— Вы по этой причине вышли за своего мужа? Чтобы отомстить?

Лисандра рассмеялась:

— Лучше Тарниэля просто никого нет и быть не может. Знаете, сколько мне пришлось повоевать с семьей, чтобы они согласились? Они упирались до последнего. Но это того стоило.

Говоря о муже, она так радостно улыбалась, что не было никаких сомнений — она его любит и счастлива.

— Но у него же хвост, — невольно сказала я.

— Вот именно! — туманно ответила Лисандра.

Мы помолчали, думая каждая о своем. Я — что такого в этих хвостах, что моя собеседница все время о них вспоминает. Никогда бы не вышла замуж за мужчину с хвостом! Хвост — это так неприлично…

Я покосилась в ее сторону. Она перехватила мой взгляд и улыбнулась.

— Бруно хороший, — сказала Лисандра. — Только неустроенный. И ему сейчас не очень-то весело. Мы с ним изредка связываемся, я знаю.

И тут я окончательно поняла, что Бруно оплатил этот проклятый долг. Но где, где он взял деньги, если семья категорически ему отказала? В голову полезли самые страшные предположения, вплоть до продажи государственной имперской тайны Корбинианскому королевству. Последнее я сразу с негодованием отвергла. И не потому, что у Бруно не было к таким вещам доступа, а потому, что он точно на это не способен. Но все же где он взял деньги?

Я вспоминала смутные слухи об эльфийских экспериментах, когда брали орган от мага и пересаживали немагу с целью добиться у последних возникновения Дара. Платили за это очень много. А что, если Бруно отдал им свою почку? Или еще что-нибудь? Тревога усиливалась по мере приближения к военному ведомству. Она разъедала меня изнутри, и я поняла, что даже заснуть не смогу, если не получу ответа на этот вопрос.

— Лисандра, не подскажете, где сейчас проходит службу ваш брат?

— В Гите.

— В Гите? Раньше я о таком городе и не слышала.

— Немудрено. Жуткая дыра, аж в двадцать пятом регионе.

Я горячо поблагодарила и устремилась в телепортационную. У меня еще оставалось время до беседы с майором, и разрешение на пользование телепортом пришлось как нельзя кстати. Я должна узнать, все ли органы на месте у Бруно.

В телепортационной координаты Гита искали почти так же долго, как в свое время — Льюбарре. Я уже начала переживать, что неправильно запомнила название города, но тут координаты нашли и набрали нужную комбинацию. Отклик с другой стороны пошел почти сразу. Наверное, там телепортисты не отвлекались во время дежурства.

Храбро шагнув в засиявший телепорт, я оказалась перед недовольным фьордом в возрасте, близком к критическому для службы в нашей имперской армии. Причина недовольства была ярко выражена на его лице: как спал он на пульте, так все кристаллы на коже и отпечатались. Вызов застал его врасплох — ни ремень не застегнул, ни пуговицы на кителе. Вот вам и боеготовность! Посмотрела я на него неодобрительно, но он ничуть не смутился.

— Вы к нам ненадолго, фьорда? — уточнил он и зевнул так широко, что мне сразу же захотелось повторить. — Вещей при вас нет.

— Мне нужно переговорить с одним фьордом, и я сразу отправлюсь назад, — решила я предупредить.

— В гарнизоне?

— Да.

— Ну-ну, — скептически хмыкнул он и опять зевнул. — Вам туда, фьорда. По коридору направо.

Причина его скепсиса стала ясна сразу. В гарнизон меня не пустили, и Бруно вызывать отказались.

— Фьорда Кихано, — процедил дежурный офицер, — вы рядовому Бруно Берлисенсису кто?

Я даже растерялась, не в силах сразу определить свой статус, но потом нашлась:

— Бывшая невеста.

— Значит, никто, — подытожил офицер.

— Как это — никто? — возмутилась я. — Я же почти своя. Будущая медсестра военного госпиталя.

— Почему будущая? — вяло поинтересовался он.

— Прямо сейчас решается вопрос с моим распределением.

— Вот когда решится, тогда и будете говорить, что своя. А пока… Извините, фьорда, но у нас граница, посторонних не пускаем. А вы — посторонняя. В личном деле Бруно Берлисенсиса вас нет, пропуск на вас он не заказывал. Невест, да еще бывших, у каждого военного…

Он насмешливо присвистнул, показывая, что количество этих невест стремится к бесконечности. Я даже покраснела, но больше от возмущения, что они могут о Бруно такое подумать.