Книга У подножия Монмартра - Бритта Рёстлунд

Я не могла позволить себе ненужный риск.

– Мы с вами можем встретиться во время обеденного перерыва. Например, завтра, в двенадцать часов. Но я нахожусь в Ла-Дефанс, и вам придется приехать туда.

– Ла-Дефанс? Хорошо… – Она рассмеялась. – Я не была там несколько лет. Туда можно добраться на метро?

– Да, я встречу вас на станции «Большая арка».

– Отлично, спасибо, мадам.

– Хорошо, увидимся завтра.

Снова раздался звон, извещавший о приходе письма. Должно быть, это последнее на сегодня письмо. Пора ехать за сыном, а потом пойти домой и упасть в постель. Я повязала платок. Темные очки я не снимала весь день. Когда я выходила из лифта, несколько женщин проводили меня странными взглядами. Я внезапно остановилась и застыла на месте, уже выходя из здания. У меня в руках ничего не было. Я вышла с работы без букета цветов. Может быть, мне стоит продолжить путь без них? У меня было такое ощущение, будто я не до конца выполнила положенную работу.

Я прикусила губу и отругала себя за то, что не могу быстро принять верное решение. Наверное, секретарь в приемной просто не узнала меня в непривычном наряде. Если она в сговоре с месье Белливье, то наверняка доложила ему, что я уже два дня ухожу с работы без цветов. У меня не хватило мужества покинуть здание без них. Я вернулась. Интересно, получу ли я и вчерашний букет? Девушка стояла спиной ко мне и смотрела на лифты. Я сняла темные очки и стала ждать, когда она обернется. Она взглянула на меня.

– О, а я думала, что и сегодня пропущу вас.

Она улыбнулась и вручила мне три лилии.

– Белые, как зимний снег, – сказала она и снова улыбнулась.

Или как пенопласт, подумалось мне.

* * *

Кто рано встает, тому Бог дает, думает Мансебо, удивившись, почему эта поговорка пришла ему в голову именно сегодня утром. Звучит она несколько иронично, особенно если учесть усталость и плохое настроение после вчерашней сцены с Фатимой. С кухни доносится какой-то скрежещущий звук. Мансебо идет на кухню, обнаруживает там Амира и спрашивает, почему тот встал в такую рань. Мальчик стоит посреди маленькой кухни и делает себе бутерброд.

– Как же рано ты встал, сынок.

– Нет, я не встал, просто еще не ложился. У нас сегодня устный экзамен – у меня и Халеда. Мы сдаем экзамены на право учиться за границей. Экзамен начнется в одиннадцать, так что я смогу еще немного поспать.

Мансебо вспоминает, что Фатима недавно говорила, что Амир хочет учиться за границей. Он смотрит на хрупкую фигуру сына. Тот стоит почти голый и страшно похож на неоперившегося птенца с бутербродом в руке.

– Ты знаешь, как я горжусь тобой, сынок. Я всегда тобой гордился. Ты такой умный, ты так хорошо все делаешь. Я очень хочу, чтобы ты сразу сообщил мне, как пройдет экзамен.

Амир смущенно смотрит в пол.

– Все будет хорошо, папа. Но… спасибо.

Амир наливает в стакан молока и, забрав бутерброд, уходит к себе в комнату. Мансебо смотрит ему вслед.

Амир закрывает дверь, а Мансебо очень доволен собой и даже испытывает благодарность к Тарику. Его замечание об отношении Мансебо к детям помогло ему сказать Амиру, как он его любит. Наверное, и правда, кто рано встает, тому Бог дает, думает Мансебо и идет в ванную.

Мансебо страдальчески трет затылок и неуклюже ворочает головой. Работа, которой он занялся после обеда, сильно нагружает ему шею. Сейчас он занимается бумагами – заполняет счета, проверяет списки заказанных товаров и перечитывает налоговую декларацию.

Для того чтобы следить за тем, что происходит в квартире на противоположной стороне бульвара, Мансебо садится возле полки с прохладительными напитками, используя ее как письменный стол, хотя и несколько заляпанный. Но ему приходится поминутно крутить головой – иначе не разглядеть, что творится в квартире мадам Кэт, и теперь его мучает тянущая боль в шее и затылке. В квартире между тем не происходит ничего достойного внимания, и Мансебо ожесточенно массирует себе шею.

Дверь квартиры открывается, и на пожарную лестницу выходит мадам Кэт в облегающей темно-синей юбке, приталенном пиджаке того же цвета и в белой блузке. В руке она держит маленькую дорожную сумку и выглядит немного расстроенной. Она внимательно осматривает бульвар, словно кого-то ищет. Довольно быстро к ней подъезжает синий автомобиль. Мадам Кэт открывает багажник и кладет туда сумку, а потом садится в машину. За рулем мужчина средних лет. Мансебо встает и медленно выходит на тротуар, останавливается у лотков и делает вид, что копается в них.

На него внимательно смотрят четыре черных пятна. Они смотрят на него каждый день уже довольно много лет. В течение нескольких секунд, каждый день, эти пятна смотрят ему прямо в глаза. Но раньше Мансебо их никогда не замечал. Сегодня же эти пятна просто таращатся на него – четыре следа от ножек скамеечки, на которой он сидит у магазина. В первый раз он внимательно смотрит на них, в первый раз поднимает скамеечку и удивляется, как маленькая деревянная зеленая скамеечка смогла оставить такие глубокие следы в асфальте.

Мансебо качает головой и ставит скамеечку на место, точно попадая ножками в круглые отверстия. Однако он тотчас снова поднимает скамеечку и стоит, держа ее в руке, переводя взгляд то на нее, то на круглые отпечатки в асфальте. Подумав, Мансебо ставит скамеечку в нескольких сантиметрах от этих следов и снова смотрит на нее, оценивая результат. Потом Мансебо снова поднимает скамеечку, ставит ее по другую сторону от входа в магазин и наконец усаживается на нее.

Его охватывает странное ощущение. Оно зарождается под ложечкой, а затем распространяется по всему телу. Какое же это головокружительное чувство – сидеть по другую сторону от входа. Почти тридцать лет просидел он слева от двери. Он и сам не может теперь сказать почему. Правда, он не знает и того, почему вдруг именно сегодня ему пришла в голову идея переместиться вправо. Ему вдруг начинает казаться, что все прохожие обращают на него внимание, но он одергивает себя: зачем бы они стали это делать?

Все дело, наверное, в фэншуе, думает Мансебо и встает, чтобы обслужить двух девочек, которые заходят в его лавку.

– Я – Кролик.

– А я – Лошадь.

Мансебо наклоняется и видит, что у него осталось еще несколько кроликов и лошадей.

Вернувшись на место, Мансебо приступает к работе, то есть начинает внимательно рассматривать квартиру в доме напротив. Он вздрагивает. Ему начинает казаться, что он переместился слишком близко к дому мадам Кэт. Собственно, он, конечно, нисколько не приблизился к дому, но смотрит на него под другим углом зрения, из-за этого создается ощущение новизны и неуверенности. Теперь Мансебо видит боковую стену в кабинете писателя. На стене висит портрет. Мансебо не разглядеть отсюда, кто на нем изображен, но у него возникает впечатление, что этот человек ему знаком. Почему возникло это впечатление, Мансебо сказать не может. Обои зеленоватые, с серым оттенком, и покрыты каким-то узором, наверное цветочным.