Книга Горбачевы. Чета президентов - Сергей Платонов

— Нет, не будет этого. Мы отказались от применения силы вовне, а ты хочешь внутри давить. Пока я у власти, не позволю. Конституция гарантирует право наций на самоопределение вплоть до выхода. Так что, мы будем преследовать тех, кто хочет воспользоваться этим правом. Надо использовать агентуру влияния из числа авторитетных фигур и убеждать народы в пагубности разрыва вековых связей. На это я нацеливаю и парторганы. Хотя многие из них бездействуют или подыгрывают националистам, как первый секретарь ЦК Бразаускас в Литве.

— Уже не получается так влиять. Это становится опасным. И мы не можем подставлять уважаемых людей. Есть информация, что националисты формируют боевые вооруженные группы. Неужели и с ними будем вести воспитательную работу?

— Слушай внимательно, — продолжал Горбачев, оставаясь верным своей излюбленной тактике пропускать мимо ушей неприятные вопросы, — Лукьянов предлагает ввести в тех республиках и регионах, где особенно плюют на законы, чрезвычайное положение.

— Правильно, давно надо…

— Не спеши, слушай. Подбери толковых ребят. Пусть все продумают и подготовят необходимые документы. Я имею в виду проекты указов, положений, перечень лиц, ответственных за реализацию ЧП. Набросай состав Комитета по ЧП и дай мне на ознакомление и подпись. Проекты документов обсудите на Комитете по ЧП и определите первоочередные территории, где оно будет вводиться. Подумай о материальных ресурсах, технике и т. д. и т. п. Подготовку хранить в тайне. О готовности докладывай мне. Я скоро уеду в Крым. Буду отдыхать в Форосе. Если потребует обстановка, направишь с надежными людьми документы ко мне или приедешь сам. Там немедля подпишу, что необходимо. Все понял? И еще. Многие болтают о перевороте и скорой диктатуре. Что скажешь?

— Ну, что вы говорите. Все под контролем. А кого оставите на хозяйстве на время отпуска? Нового премьера? Когда ехал к вам, слышал указ по радио. Хорошая кандидатура.

— Конституции не читаешь. Теперь для этих целей есть вице-президент. Так что оставляю Янаева. Конечно, тоже еще новичок. Но опереться есть на кого. Да и я буду не на краю света. И еще, поручи проверить подземные выходы из ЦК и Кремля. На всякий случай.

— Михаил Сергеевич, все сделаю. Но есть один главный вопрос. Как быть с применением войск после объявления ЧП. Могут понадобиться, а моих сил может не хватить. Разрешите записать в планах привлечение армии. Конечно, в крайней необходимости.

— Это уже без меня. Я против народа войска не посылал и не пошлю. От своего кредо не отступлю при любой ситуации.

Иудино дерево

Крымскую резиденцию «Заря» № 11 в Форосе начали строить в 1986 году. Это было желание Раисы. И поэтому ничто не могло остановить этого несвоевременного до нелепости проекта. Ни катастрофа с финансами страны, ни явное осуждение этой стройки бедствующим населением. Раиса была сама убеждена и убедила Михаила в том, что автор перестройки, работающий в бешеном темпе, по 20 часов в сутки, заслуживает новой летней резиденции. Новый Генсек тоже не хотел отдыхать на старых дачах, видимо из желания показать, что он политик новой формации. Более 100 миллионов рублей вбухали в возведение и обустройство предпоследней советской государственной дачи. Два года военные строители под личным контролем министра обороны маршала Язова возводили на скалах то ли дворец, то ли замок. С тонкими промерзающими зимой стенами и с изящной подтекающей во время крымских ураганных ливней крышей под красной черепицей, в стиле совсем не похожим на традиционный русско-советский ампир. Что-то итальянско-французское здесь на берегу бывшей греческой колонии без привычных колон и портиков выглядел чужим. Очевидно, это было также проявлением давнего восторга Раисы от вилл на Лазурном берегу или в итальянской Лигурии. Комплекс зданий и впрямь будто был перенесен с берегов Средиземноморья. Непривычно смотрелся внешний тоннель-гусеница с первым на всем крымском побережье стометровым эскалатором к морю. Видимо, Раиса решила, что отказ от советского прошлого должен распространяться на все. И на архитектуру госдач тоже. К этому времени в Крыму действовало 10 государственных дач. Эта была одиннадцатой. Кроме того, для Горбачевых начали строить новую резиденцию и на Кавказе недалеко от любимой ими Пицунды в Мюссере. Зимой там теплее, чем в Крыму. Так и планировалось отдыхать: зимой в Пицунде, летом в Форосе. Так что, выходит, «подвиг» перестройки начинался не так уж бескорыстно.

Потом они четыре года подряд летом будут отдыхать в «Заре». В том числе последний раз в злополучном августе 1991 года. А пока ее достраивали, чтобы привыкнуть к Крыму, решили проводить отпуска на самой знаменитой госдаче № 1 в Нижней Ореанде под Ялтой. Здесь любил отдыхать и принимать зарубежных лидеров Брежнев. Четыре года после его смерти она не использовалась.

— Рая, вы с Иришей идите позагорать, а я с Анатолием Сергеевичем поработаю над книгой, — предложил жене и дочери Михаил после завтрака, — вечером и я пойду с вами.

— Да, Миша, мы так и поступим. Скажи, ты давно говорил с Язовым. Как продвигается стройка в Форосе. Мне здесь не нравиться. Все такое ветхое, запахи чужие. Кое-где даже грибком тронуло.

— Жалуется министр, что дело идет медленно. Кругом скалистый грунт, землю самосвалами за сорок километров завозят. Ты пойми, такой комплекс за год не построишь. Парк надо насадить, терренкуры проложить. Тоже надо время. Не будем же мы по скалам гулять.

— Напомни ему, чтобы не забыли высадить деревья багряника. Очень мне нравится, как они цветут. Такими ярко-розовыми кущами, прямо из веток, даже листьев не видно.

— Я ему говорил, а он знаешь, что ответил. Мол, не надо Михаил Сергеевич, не советуют. Дерево нехорошее, дикое, беду приносит. Не зря, говорит, иудиным деревом называется. Вроде сам Иуда после своего предательства на таком повесился.

— Что он понимает. Иуда повесился на смоковнице. А это багряник. Пусть сажают. И стройку надо форсировать.

— Хорошо, Райчонок, я скажу. Идите загорать, пока не очень жарко.

Был штиль. Море тихо плескалось почти у ног, сидящих в шезлонгах Раисы и дочери Ирины. Не знакомый с ними вполне мог принять их за сестер. Обычно дочери похожи на отцов. Но и в этом деле Раиса «уговорила» природу. Дочь получилась ее копией. Причем во всем. И внешне и по характеру.

— Ириш, иди, поплавай. У меня желания что-то нет. Я лучше погреюсь.

— Мам, у меня тоже желание пропало. Вода какая-то не очень чистая. В Пицунде как слеза, а здесь прямо муть.

— Наверно потому что город рядом. Не капризничай, иди. Будешь потом в холодной и пасмурной Москве жалеть. Только прошу, далеко не заплывай.

Ирина нехотя поднялась, зашла в море, постояла. Потом вытянула руки вперед и рыбкой нырнула в глубину. Дождавшись, когда она появилась из воды и поплыла, Раиса получше устроилась в шезлонге, закрыла глаза и задремала.

Проснулась от крика. Над ней стояла Ира и трясла ее мокрой рукой за плечо со словами: «Мама, ты так стонала и металась, что я побыстрее выскочила к тебе. Что с тобой?»