Книга С Роммелем в пустыне. Африканский танковый корпус в дни побед и поражений 1941-1942 годов - Хайнц Вернер Шмидт

Воодушевленные поддержкой, мы короткими перебежками передвинулись вперед, оставив позади линию своих бункеров. Я оставил людей только у орудий. Основная часть солдат была направлена к левому флангу и к самому руслу Зигзау. Мы обнаружили британскую пехоту в неожиданной близости от нас: солдаты ползли в нескольких ярдах от наших позиций. Противник попытался отойти. Многим это удалось. Другие угодили в наши руки. Мы захватили около взвода пленных, когда прибыли гренадеры, посланные к нам в качестве подкрепления.

Вскоре мы вновь овладели всей линией бункеров. Я вновь установил прямой контакт с Аммоном, который в течение двух дней делил окопы своего пункта с проникшими сюда британцами. Свежая немецкая пехота заполнила интервал слева от него, и я вновь почувствовал себя в безопасности.

Под прикрытием артиллерийского огня британские передовые части отошли по приказу Монтгомери. Фронтальная атака на линию «Марет» провалилась.

Глава 43

Тонкий рубеж против янки

1

Отказавшись от своего первоначального плана, Монтгомери прекратил фронтальную атаку, двинул все свои силы, чтобы обойти нас с флангов. В сумерках того же дня он послал еще одну дивизию танков (1-я бронетанковая дивизия) для поддержки мощной колонны, которая к тому времени начала бои в районе Джебель-Мелаба. Туда были спешно переброшены наши 21-я танковая и 164-я дивизии, занимавшие западную оконечность линии «Марет», чтобы отразить удар новозеландцев, которым были приданы 200 танков. Получив свежие бронетанковые дивизии, Монтгомери собирался ударить нам в тыл 300 танками.

Тем временем Александер приказал Паттону и его американцам двинуть одну дивизию пехоты по дороге Гафса – Габес и одну танковую дивизию по дороге Гафса – Макнасси.

Нашему командованию не оставалось ничего другого, как оставить сильнейший оборонительный рубеж под Маретом в Тунисе. Эту линию Мажино во Французской Северной Африке.

Нас вывели с занимаемых позиций, и мы снова стали отступать.

Вместе со вступившей в бой 15-й танковой дивизией 21-я и 164-я дивизии сдерживали новозеландцев у Эль-Хаммы, пока войска из-под Марета отходили по коридору позади них на следующую оборонительную позицию на русле Акарита к северу от Габеса. Ожесточенные бои продолжались несколько дней, прежде чем в полдень 29 марта фрайбургская колонна не вошла в Габес. К тому времени наша итало-германская армия потеряла 7000 человек пленными, в основном итальянцев, а также множество орудий и танков.

Тем временем мой батальон воевал против американцев под Эль-Геттаром.

2

Мессе, итальянский генерал, командовавший остатками нашей армии, сражавшейся под Эль-Аламейном, еще раньше приказал эвакуировать небольшой гарнизон Гафсы и построил импровизированный оборонительный рубеж в пяти милях к востоку от Макнасси. Этот рубеж был укомплектован немецким и итальянским разведподразделениями и усилен 10-й танковой дивизией, тремя немецкими пехотными батальонами и несколькими итальянскими танками. Они удерживали перевал, который штурмовала американская 1-я бронетанковая дивизия. К 25 марта атака американской пехоты на дороге Гафса—Габес была остановлена серией контратак 10-й танковой дивизии.

Наша спецгруппа 288 со своими противотанковыми орудиями настолько часто использовалась для «огневого прорыва», что меня нисколько не удивило, что нас вывели с линии «Марет» и послали в долину Эль-Геттар. Орудия американского корпуса Паттона приветствовали нас, словно старых друзей.

Ко мне на гусеничном бронетранспортере подъехал командир 10-й танковой дивизии. Мы находились под обстрелом, и он остановился лишь на несколько минут, чтобы сообщить обстановку. Дружески настроенный и, очевидно, бесстрашный, он прокричал мне, стараясь перекрыть гул обстрела:

– Выдвигайтесь вперед как можно быстрее со всем личным составом! Впереди в долине – там, за подъемом, рядом с дорогой – должна быть оборонительная позиция итальянцев. Но итальянцев, возможно, уже разбили. Мы видели множество итальянских пленных за американской линией фронта. Ваша задача – занять подходящую позицию, продвинувшись вперед как можно дальше, и вместе с оставшимися там войсками построить новый оборонительный рубеж.

– Так точно, господин генерал, – отозвался я.

– Продвижение американцев должно быть остановлено любой ценой, – добавил генерал-танкист. – Если эту линию прорвут, роммелевским силам придет конец. Сделайте все, что в ваших силах!

Пока генерал говорил, я отдал команду:

– Выгрузить оружие и боеприпасы. Транспорт отвести назад!

Генерал не хуже меня знал, что ситуация требует быстроты и решительности действий. Он не отчитал меня за то, что я прервал его.

– Итак, сделайте все, что в ваших силах, – спокойно повторил он и уехал.

Подгоняемые разрывами снарядов, солдаты быстро выполнили мой приказ. Высокие грузовики, как магнит притягивавшие снаряды вражеской артиллерии, уехали. Снаряды полетели за ними, а мы получили короткую передышку. Мои солдаты с оружием залегли к югу от дороги. Во время передышки офицеры смогли сориентироваться.

Мой приказ был короток:

– Пехотинцам развернуться в цепь и наступать широким фронтом. Остальным следовать сзади!

Надо было наступать как можно скорее. Я побежал вперед, чтобы стать во главе. Наш батальон быстро продвигался вперед по правой стороне дороги на Гафсу, используя каждое подвернувшееся нам укрытие. Через несколько минут мы достигли широкой плоской низины. Укрыться там было негде. Каждый мой солдат был виден как на ладони. Еще секунда, и это место превратится в ад, подумал я.

Скорее отсюда!

Я бежал так, как будто за мной гналась вся нечистая сила на свете. Любая заминка означала гибель. Солдаты неслись рядом со мной. Мы и в самом деле оказались в центре преисподней. То там, то здесь падали солдаты. «Санитаров!»– вновь и вновь слышался крик. Товарищи подхватывали упавших и тащили за собой. Другие солдаты бежали рядом со мной и сзади.

Прошло полчаса, но снаряды заградительного огня все еще рвались позади нас. Вместе со мной сквозь него проскочило лишь два взвода. Остальные пробовали вновь и вновь, но, неся тяжелые потери, не могли оторваться от земли.

Мы же, сумевшие выкарабкаться из этого пекла, упорно двигались вперед. Время от времени мы давали себе передышку, спрятавшись за каким-нибудь укрытием. Снаряды еще рвались среди нас и неподалеку, но это было уже сущим пустяком по сравнению с тем, что было раньше.

Мы взобрались на высотку, которую показывал мне генерал, но не увидели там никого – ни американцев, ни итальянцев. Естественных укрытий здесь было больше.

Около возвышения я заметил вход в пещеру. Перед ним стоял итальянский солдат. Мы подошли к нему. Я потребовал у него информации и воды.

– Aqua? Niente aqua[7], – ответил он. – Vino, buono vino rosso![8]