Книга Ленинградский фронт - Леонид Маляров

Где-то с 1985 года стали проходить сборы ветеранов Ладожской флотилии. Приезжало по 200 с лишним человек. Были и защитники с Тральщика-100. А бойцов с самого острова не было ни разу. Не могу ответить, почему. До сих пор у историков и участников сражения — расхождения во всем, что касается этого боя. Сколько кораблей участвовало в десанте? Адмирал Степанов насчитал 24, а командир Тральщика-100 — 30 кораблей. Начальник гарнизона острова Сухо тоже считал, что 30. Не знаю, кто прав.

Прикот Сергей

Наша авиация до 1943 года была очень маленькой. В основном, защищала от налетов зенитная артиллерия. А вот с 1943-го обстановка изменилась. Наша авиация стала усиливаться и вела бои на равных с противником, а с 1944 года она уже, пожалуй, господствовала.

Противодействие на Ладожском озере оказывала и немецко-финская флотилия. Она состояла из 8 десантных барж. Это мощные корабли. Там 88-миллиметровые пушки стояли, автоматы 20-миллиметровые. И были мощные двухкорпусные катамараны, очень живучие. Еще — много мелких катеров, 4 итальянских торпедных катера новейшей постройки. Один из них мы утопили, а 3 осталось до конца. Так что многое вспоминается, тяжело порой было, но за нами город стоял. Жители и мы, как могли, воевали, учились на ошибках, и смогли победить врага.

Глава 8

В немецкой оккупации

Гитлер много раз задумывался, как ему обустроить Россию: «Никакой вакцинации для русских и никакого мыла, но надо давать им алкоголя и табака сколько душе угодно. Обучим их лишь до уровня, чтобы они понимали наши дорожные знаки и не попадали под наши автомашины. Наша цель: германизировать Россию посредством иммиграции немцев и смотреть на коренных жителей, как конкистадоры на краснокожих».

В оккупированном Пскове немцы ввели новые праздники. 22 июня — день начала освобождения. 20 апреля — день рождения Гитлера. И самый большой праздник — 9 июля — день освобождения Пскова. Начинался он с крестного хода вокруг Троицкого собора. Дальше устраивались гулянья, танцы, детям раздавали мороженое.

Немцы в Пскове обустроились основательно. Они открыли два публичных дома, игорные заведения, проводили футбольные матчи. А в 1943 году даже выпустили путеводитель по древнему русскому городу.

В планах немецкого командования Пскову отводилась особая роль. В городе разместился штаб, административные и хозяйственные службы группы армий «Север». Псков стал столицей оккупированной Ленинградской области, надежным тыловым городом с образцовым немецким порядком.

В Пскове открылись 10 церквей, выпускались газеты для оккупированных территорий «За Родину!» и «Северное слово», работало несколько начальных школ. Средних и высших учебных заведений для русских не предусматривалось. В учебнике для начальных классов, который немцы выпускали на оккупированной территории, можно было найти такие главы: Земледелие в Германии, На заводе в Германии, На государственной трудовой повинности в Германии. И одновременно — отрывки из произведений Льва Толстого и Лермонтова.

В деревнях бывшим колхозникам раздали землю и обложили продразверсткой в пользу немецкой армии. Армия сурово спрашивала за недостачу, зато иногда проявляла отеческую заботу. Мужики в Ленинградской области очень обрадовались, когда в ноябре 1942 года узнали о приказе командования 18-й немецкой армии. Приказ говорил о том, что лошади, отнятые у Красной армии, будут раздаваться по деревням. Крестьяне, естественно, себе их с радостью взяли. Кормили всю зиму, а по весне, когда пришла пора сеять и пахать, когда лошади были особенно нужны, немцы их забрали обратно.

Какова была бы судьба Ленинграда, окажись он под немцами? Мы можем не гадать об этом, потому что Ленинград был в оккупации: Стрельна, Красное Село, Петергоф, Павловск, Пушкин.

Если в блокадном Ленинграде выдавали 125 граммов хлеба, то жители оккупированных городов не могли рассчитывать даже на такой скудный паек. От голода в Пушкине умерли писатель-фантаст Александр Беляев, историк Сергей Чернов и тысячи других людей. У немцев не было ни возможности, ни желания кормить мирное население. Работы, которая бы оплачивалась немецкими деньгами или возможностью получить какой-либо паек, было очень мало. Немцы могли занять, по их данным, не более 10 % трудоспособного населения. Это значит, что 90 % было обречено на вымирание.

Немецкая агитация

В оккупированном Пскове работало несколько начальных школ, в них преподавали по выпущенным немцами учебникам

ВОСПОМИНАНИЯ:

Окунев Михаил

Приход немцев застал меня дома, в Пушкине. Так получилось, что Пушкин сдали практически без боев, немцы пришли совершенно неожиданно. Впечатление было, что это люди с другого света, чужие, неприятные. Они сразу установили свои порядки. Первое, что они сделали — превратили центр города в виселицу. Люди висели на светофорах, на специально оборудованных виселицах, на ветвях деревьев. Повесить могли любого. Цель — устрашить население. Под каждым повешенным прикрепляли таблички: «коммунист», «партизан», «еврей», «комсомолец». Люди боялись выходить из дома. Сразу ввели комендантский час.

До войны в Пушкине был детский дом, в котором находились испанские дети. А во время войны там стояла испанская Голубая дивизия. Представляете себе?

Мы с родителями жили на улице Магазейной, а фронтовую линию немцы обозначили по Пушкинской улице, это примерно в квартале. Из всех домов, которые располагались от Пушкинской улицы в сторону Ленинграда, жителей выгнали. Нашу семью поместили в Лицее. Там, кроме нас, было очень много людей.

Вместе с немцами пришли люди, которые когда-то эмигрировали из Советского Союза в Германию. Они хорошо знали русский и немецкий языки и выполняли всю черную работу, связанную с устрашением населения. Буквально через 2 дня после захвата города всех евреев согнали к комендатуре, колоннами отвели в сторону Гатчины, через парк, и там расстреляли.

Шульц Нина

Первый день войны застал меня в Петергофе. Было воскресенье, очень хорошая погода, и мы с родителями отдыхали на пляже. Вдруг люди стали говорить, что по радио объявили о начале войны. Сразу все побежали: кто домой, кто в магазины скупать соль, сахар, спички, мыло.

Когда немцы заняли Лигово и вступили в Петергоф, они примерно в полукилометровой зоне, начиная от Финского залива и южнее, никого из жителей не оставили. Тех, кто жил дальше от фронта, они поначалу не трогали. Это нас, петергофских, в обязательном порядке выгнали прочь. Мы были в кофточках, в курточках, нас из бомбоубежища подняли — и сразу в дорогу. И начались наши передвижки по лагерям, до самой Эстонии.

Вместе с нами находились жители близлежащих деревень, почти все финны, очень мало русских. Гнали нас такими широкими колоннами по дорогам, с автоматами, с собаками, все южнее, южнее. Конвоиры по-разному относились: некоторые нормально, а некоторые: цурюк-цурюк, шнеля-шнеля, пинали, если мы замедляли шаг.